Но приказ есть приказ, и полковник Фрибе со своими танками и мотопехотой, прибывшими из Бродов и не успевшими передохнуть, выступили 25 марта в 4.30 утра для удара в направлении на Тернополь. Это были подразделения из состава 2-го и 10-го танковых полков, на острие ударного клина шел батальон «Пантер» (немецкий танковый батальон (по штату 59-90 танков) существенно превышал по численности советскую танковую бригаду (от 53 до 65 танков). — Ред.), за ним 1-й батальон 8-го моторизованного полка и 1-й батальон 74-го моторизованного полка на своих бронетранспортерах. Двигаясь на первых порах без соприкосновения с противником, они преодолели первые километры без всяких трудностей и с ходу форсировали небольшую речушку Должанка. Вскоре после этого на северном фланге послышалась артиллерийская стрельба, на маршруте появились минные поля. Поэтому пришлось продвигаться по обеим обочинам дороги по неровной, труднопроходимой местности. Все больше и больше танков и бронетранспортеров замирали на месте, выйдя из строя. Затем пришлось пересечь три идущих одну за другой поперек маршрута движения цепи холмов, на которых засел враг, хорошо оборудовав свои позиции и усилив их противотанковыми орудиями. Когда первые германские танки подорвались на минах или были подбиты противотанковой артиллерией, мотопехоте пришлось покинуть свои бронетранспортеры и наступать в пешем строю. За непродолжительное время им удалось преодолеть три вражеских заслона, при этом было уничтожено около 25 противотанковых орудий. По мере приближения к району Тернополя сопротивление противника нарастало. С дальнейшим продвижением немецких танков русская полевая и противотанковая артиллерия держала их под постоянным обстрелом. По этой причине одной танковой роте пришлось выступить в качестве флангового прикрытия, двигаясь севернее трассы. К позднему вечеру удалось продвинуться лишь до опушки леса в четырех километрах восточнее Загребелья. Здесь танковая ударная группа наткнулась на последние, но и самые мощные, внешние оборонительные позиции врага в составе кольца окружения вокруг Тернополя. Красноармейцы с противотанковыми ружьями замаскировались в лесу, здесь же были укрыты противотанковые орудия и танки. С трех направлений начался минометно-артиллерийский обстрел. Чуть погодя в небе волна за волной появились советские штурмовики. Пройти дальше не представлялось возможным. Полковник Фрибе в данных обстоятельствах принял решение отойти на юго-восток и перегруппироваться для нанесения новых ударов.
Еще во время обсуждения операции командиром 8-го моторизованного полка со своими офицерами на КП полка совершили налет советские штурмовики (очевидно, Ил-2, которые буквально терроризировали немцев в течение второй половины 1943 года, в 1944 и 1945 годах. — Ред.), нанесли бомбовый удар и обстреляли КП из бортового оружия. Вместе с командиром полка погибли также командиры обоих мотопехотных батальонов и другие офицеры. Кроме того, была разбита радиостанция, мотопехотинцы пустились в дальнейший путь без опытных командиров. Перегруппировка запоздала и закончилась только к 12.00. Тем временем проведенная в направлении нового удара разведка установила, что и здесь ударной группе предстоит преодолевать сильно укрепленные позиции, что значительные силы неприятеля замечены также севернее и юго-западнее направления удара. Выяснилось также, что поддержка германского наступления с воздуха невозможна. Все это давало основания полагать, что новый удар на Тернополь можно осуществить ценой крупных потерь и значительного времени. К тому же много танков и бронетранспортеров застряло на топкой местности, боеприпасы и горючее почти заканчивались. Поскольку автокараван со снабжением так и не подошел (пожалуй, к счастью, потому что огнем врага любой из грузовиков с боеприпасами был бы подожжен и взлетел бы на воздух), да и гарнизон Тернополя не предстояло эвакуировать, полковник Фрибе час спустя принял решение прервать операцию и для спасения раненых и сохранения еще боеспособных боевых машин согласно приказу отойти к своей передовой. Под прикрытием поставленной дымовой завесы еще боеспособные машины начали отход.
Гарнизон «укрепленного пункта», слыша доносящиеся с запада звуки боя, исполнился было надежд на скорое освобождение, однако постепенно потерял всякую надежду. Германские танки не вступали в город, чтобы вывести из него осажденных. Не поступили и никакие боеприпасы, в которых так срочно нуждались обороняющиеся (теперь было обещано сбросить все это с самолетов).
Таким образом, рейд ударной группы Фрибе, осуществленный со значительными потерями живой силы и техники, был проведен без всякой пользы. В скором времени эта боевая группа будет задействована в качестве «пожарной команды» при XIII армейском корпусе на угрожающем участке фронта у города Броды.
«Укрепленный пункт» обращен в груду развалин — но держится
Бесполезный немецкий танковый удар определил дальнейшую судьбу «укрепленного пункта» и его гарнизона. С первого дня окружения, 23 марта, около 4600 человек, а именно 1 генерал в качестве коменданта, 1 полковник в качестве заместителя коменданта[31], 101 офицер и 4499 пехотинцев, артиллеристов полевых и противотанковых орудий, членов экипажей самоходных орудий, солдат комендатуры, снабженцев, врачей и санитаров были вынуждены сражаться, как стало теперь ясно всем и каждому, до последнего человека.
Не могло быть и речи о том, что этот танковый удар принес хоть какое-то облегчение. Совсем наоборот — еще когда боевая группа Фрибе предпринимала свой удар, на «укрепленный пункт» с востока пошел в атаку советский полк, который смог так глубоко продавить передний край обороны города, что лишь контрудар и последовавший за ним тяжелый бой смогли восстановить положение. Ближе к вечеру того же 25 марта пришлось еще отражать атаку 17 танков с пехотой врага на северном участке обороны. Одновременно превосходящими силами противника было атаковано предместье Загребелье и расположенные там позиции обороняющихся захвачены, а их защитники были оттеснены за Серет. Эта атака была проведена неприятелем с особым ожесточением. Так было установлено, что наряду с постоянными ударами русских войск по Тернополю на всех участках фронта они с особым упорством наносятся с запада, так как именно здесь Советы прогнозировали новый германский деблокирующий удар или прорыв гарнизона, который они непременно хотели предотвратить.
Так проходил день за днем и ночь за ночью. Оборонительные рубежи и весь город постоянно находились под минометным и артиллерийским обстрелом. Не надо было даже проводить разведку — невооруженным взглядом было видно, как русские части приближаются к германской линии обороны, как закрепляются и готовятся к открытию огня, как русские артбатареи и реактивные минометы располагаются на окружающих город высотах и без помех оборудуют там свои огневые позиции. В этом им едва ли было возможно помешать своим артиллерийским огнем, так как боеприпасы были в страшном дефиците и каждый снаряд приберегался для отражения вражеских атак. Относительно слабые удары врага, нанесенные 26 и 27 марта, совершенно явно были разведкой боем, а сильный огневой налет, значительно превосходивший обычно ведущийся беспокоящий огонь по городу, был предвестником близящегося общего наступления. Оно последовало 28 марта после двухчасовой артподготовки из орудий всех калибров. Стрелковые дивизии, поддержанные танками и пикирующими бомбардировщиками, штурмовали оборонительные позиции на юго-восточном участке. В результате ожесточенного боя нападавшим удалось вклиниться в германскую оборону. Сопротивление сражавшихся на этом участке молодых солдат 2-го батальона 949-го моторизованного полка было сломлено, большая часть личного состава батальона уничтожена нападавшими. Предпринятый было контрудар захлебнулся вследствие сильного сопротивления противника. И на следующий день также не удалось потеснить глубоко вклинившегося врага, так что передний край обороны на этом участке теперь проходил почти по окраине города. Новый глубокий прорыв на восточном направлении последовал 29 марта вдоль дороги, ведущей в город. И здесь опять сплоховали солдаты 949-го моторизованного полка. Эти молодые солдаты, которым едва исполнилось по 18 лет, были брошены на фронт едва обученными и здесь, в Тернополе, оказались в гуще ожесточенных боев, еще совсем не возмужав духом и телом. Оказалось также, что значительно более старшие ополченцы лучше переносят длительное пребывание под обстрелом. Они сражались с большей стойкостью и выдержкой.
Стойкость подчиненных ему солдат была только одной из многочисленных забот коменданта города. Как и ранее в Черкассах, а также позже, советская сторона пыталась воздействовать на гарнизон не только огнем и постоянными ударами, но также разложить морально. Так, например, уже 25 марта русские отправили в город несколько групп (общей численностью 32 человека) германских военнопленных, снабдив их листовками, призывающими к сдаче в плен. Несколько раз комендант получал ультиматумы, в которых предъявлялись требования сдачи города. Но каждый солдат знал — и это не были сказки германской пропаганды, — чего можно ждать от капитуляции и советского плена, так что и молодые, и старые солдаты предпочитали сражаться плечом к плечу и держаться, пока их не выручат из осажденного «укрепленного пункта».
