ОТ СТАЛИНГРАДА ДО БЕРЛИНА
Военные архивы сохранили многие подробности тех коллизий, которые разворачивались на полях боев с участием штрафников. Но не все фонды даже сегодня, спустя 60 лет после Победы, открыты для исследователей, и это не позволяет достичь подлинного прорыва в освещении боевой деятельности штрафных частей. А ведь они, как и армия в целом, прошли огромный боевой путь от Волги до Одера и Эльбы.
Лишь в последние несколько лет стали писать, правда, очень скупо, например об участии штрафников в битве за Ленинград. В ней, по сообщениям санкт-петербургских авторов, в разное время участвовали четыре штрафных батальона на Ленинградском фронте, два батальона — на Волховском, один — на Карельском и два — на Северо-Западном. Гораздо больше было штрафных рот. На территории только одного Мгинского (ныне Кировского) района Ленинградской области воевали 43 штрафных роты и батальона.
В январе 1943 г. в ходе операции «Искра» по прорыву вражеской блокады одну штрафную роту бросили через Неву на 8-ю ГЭС, превращенную немцами в мощную крепость. Еще одна штрафная рота наступала с т.н. Невского пятачка — плацдарма на левом берегу Невы в районе Московской Дубровки. И их вклад есть в прорыве блокады.
С конца сентября 1943 г. штрафники также участвовали в тяжелых боях на Синявинских высотах. Не считаясь с потерями, их бросили в самое пекло без артиллерийской и авиационной поддержки. 28 сентября 163-й и 320-й полки 11-й стрелковой дивизии получили задачу: развивая успех трех штрафных рот, овладеть шоссейной дорогой в Синявино. На следующий день 160-я отдельная штрафная рота, приданная 320-му полку, получила приказ захватить траншею противника. При выдвижении роты на исходные позиции противник обнаружил ее передвижение и открыл сильный огонь.
Рота потеряла до половины своего состава, тем не менее продолжила выполнять приказ, Выйдя на передний край обороны перед изгибом дороги на Синявино, после подрыва фугасных огнеметов штрафники пошли в атаку. У первой линии вражеских траншей завязался гранатный бой. Немцы открыли огонь из всех видов оружия по заранее пристрелянным отсечным позициям. Штрафная рота сначала залегла, а через час боя отошла на исходный рубеж. 30 сентября остатки роты штрафников вместе с автоматчиками 11-й дивизии в нескольких сотнях метров от вчерашнего места боя пытались восстановить утраченные позиции на дороге через Синявино. Однако снова не имели успеха: противник открыл сильный огонь и контратаковал пехотой, поддержанной танками. Через неделю, 5 октября, две штрафные роты снова участвовали в бою по захвату дороги через Синявино и опять без артподготовки. Штрафникам удалось ворваться в немецкие траншеи и завязать бой, но основные силы вновь накрыло вражеским огнем. Повторная атака снова не принесла успеха.
Поставленную задачу выполнить так и не удалось. Были понесены громадные потери: только за 5 октября 160-я и 267-я штрафные роты потеряли 131 человека убитыми и ранеными. Командующий 67-й армией генерал-лейтенант М.П. Духанов высказал недовольство результатами боев 11-й дивизии и потребовал объяснения причин столь больших потерь личного состава{100}.
Привлекают внимания эпизоды боевой деятельности 9-го ОШБ 1-го Украинского фронта. В мае — июне 1944 г. группа штрафников из 141 человека, возглавляемая самим комбатом гвардии подполковником Лысенко, действовала в интересах 410-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии 3-й гвардейской армии. Самостоятельно было произведено четыре ночных поиска, взято два «языка», разбиты две группы противника общей численностью в 140 человек. Собственные потери составили 22 убитых и 34 раненых.
245 человек из состава того же ОШБ под командованием гвардии капитана И.А. Полуэктова с 7 по 17 июля 1944 г. поддерживали действия 168-го стрелкового полка 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии. О характере задач, поставленных перед штрафниками, и ожесточенности боев позволяет судить боевая характеристика, утвержденная комдивом генерал-майором Ф.А. Прохоровым.
Вот выдержка из нее: «Получив боевой приказ на силовую разведку боем, в ночь на 7.07.44 г., выдвинувшись на исходный рубеж, рота начала действовать боем при поддержке артминометно-пулеметного огня с задачей продвинуться вперед на 400—600 метров. Боем заняли выгодный рубеж и по приказанию командования закрепились. В итоге уничтожено до взвода пехоты противника, дзот, уничтожено огнем и гранатами два ручных пулемета противника. Офицерский и рядовой состав действовали мужественно, проявляя отвагу» (только пусть не введет читателя в заблуждение слово «рота»: в разведке реально участвовали 27 штрафников). Закономерно, что весь личный состав, участвовавший в этих боях, был представлен к досрочному освобождению.
Еще одна группа переменников 9-го ОШБ из 225 воинов (командир — старший лейтенант Е.П. Баздырев) в июне 1944 г. наступала в боевых порядках 606-го стрелкового полка 317-й стрелковой дивизии 18-й армии. Были прорваны и взяты три линии обороны врага, подавлены две артиллерийские и три пулеметные точки, уничтожено до 500, взято в плен 25 вражеских солдат и офицеров.
Дерзко, напористо действовала и группа штрафников из 100 человек, обеспечивая продвижение двух стрелковых полков у Хлебичин Лесьны (ныне Ивано-Франковская область Украины). Наши бойцы прорвали сильно укрепленную оборону немцев, усиленную проволочными заграждениями и минными полями, и смогли закрепиться на окраине населенного пункта. В бою, несколько раз переходившем в рукопашную схватку, было убито и ранено до 400 гитлеровцев, взято в плен — 35, захвачены богатые трофеи{101}.
Яркую картину участия штрафников в одном из эпизодов накануне Белорусской стратегической операции дал Герой Советского Союза генерал-полковник В.М. Шатилов — в те дни он в полковничьем звании командовал 150-й стрелковой ордена Кутузова 2-й степени Идрицкой дивизией из состава 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. К чести автора, он — один из немногих генералов-мемуаристов, не побоявшихся не только упомянуть в своих воспоминаниях штрафников, но и отдать должное их вкладу в общий успех войск.
Для штурма высоты с отметкой 228.4 (Заозерная), которая, господствуя над окружающей местностью, представляла огромную тактическую ценность, были выделены необходимые силы. Командир 79-го стрелкового корпуса генерал С.Н. Переверткин дополнительно направил две штрафные роты.
Комдив лично встретил их, выслушал доклад командиров рот капитана Н.З. Королева и старшего лейтенанта Г.С. Решетняка, побеседовал с бойцами, выразив уверенность, что и в штрафной роте они остались советскими людьми, заслуживающими доверия.
За два дня до штурма высоты состоялась «генеральная репетиция» предстоящего боя. По оценке командира дивизии, все прошло хорошо, была полная уверенность в успехе. Бойцам был предоставлен день отдыха.
И вот наступило утро 22 июня. Памятное число! Ровно три года отделяло наши войска от того момента, когда гитлеровские войска по-разбойничьи перешли советскую границу, теперь необратимый ход войны вел Красную Армию на запад.
После интенсивной артиллерийской подготовки, во время которой саперы устроили проходы в минном поле и проволочных заграждениях, первыми рванулись вперед штрафники.
«Обе роты поднялись одновременно, — вспоминал мемуарист. — Бойцы проскочили протоку вброд без остановки. Артиллерия перенесла огонь на вторую неприятельскую траншею. Орудия прямой наводки били по флангам, в промежутки между боевыми порядками врага, по ожившим огневым точкам.
Довольно густая цепь солдат бежала вверх по пологому склону. Вот бойцы стали бросать гранаты. Вспыхивает дружное "ура", и фигурки в защитных гимнастерках исчезают в траншее. "Молодцы!" — мысленно восхищаюсь я. Ведь с момента сигнала прошло всего одиннадцать минут. Разгорается рукопашный бой. Гитлеровцы не выдерживают, бегут. Наши солдаты устремляются в глубь вражеской обороны.
В стереотрубу мне видна рослая фигура Мельникова во главе взвода, преследующего фашистов. Это тот самый бывший курсант, на которого я обратил внимание, когда знакомился со штрафниками... Сегодня, как только в небо взвилась серия красных ракет, Мельников первым выскочил из окопа и преодолел брод, первым бежит теперь ко второй неприятельской траншее. Я слежу за ним, и мне хочется, чтобы он уцелел, остался жив.
Вот Мельников сорвал с пояса гранату, на ходу вставил в нее запал и, почти не пригибаясь, швырнул. Следом полетели гранаты бойцов взвода. "Ур-р-р-а-а!" — подразделение ворвалось в траншею. Я видел, как Мельников первым спрыгнул в нее... Потом потерял его из виду.
Бой шел по всему склону. Противник, застигнутый врасплох, не оказывал пока серьезного сопротивления. Небольшая наша группа вырвалась на гребень Заозерной с правого фланга. Оттуда застучал пулемет, и несколько человек упали. Враг начинал приходить в себя, а кое-где давать отпор. Его сопротивление постепенно усиливалось. Однако атакующие продолжали довольно быстро продвигаться вперед...
