понятия… В лесах, которые раньше кишели дичью, не встречается ни одной птицы, ни одного зверя; царь приказал при нашем приближении сжигать все… Как же мы будем существовать в этой ужасной пустыне. Ах, как тяжела эта война…»
Карл XII привычно стремился воевать наступательно, брать инициативу на себя. Но настало время, когда в противостоянии русской армии у него получалось далеко не все из задуманного. Пример тому – борьба за город Стародуб, оказавшийся на театре войны важным узлом коммуникаций для той и другой стороны. К тому же там находились продовольственные запасы. Король решил упредить русских и первым занять город, отрядив от армии для этой цели 4-тысячный авангардный отряд генерала А. Лагеркрона. Ему приказывалось совершить марш-бросок и захватить Стародуб.
Однако случилось непредвиденное: проводник из местных жителей завел шведов в лесную чащу. Тем пришлось проплутать в поисках дороги, а когда они вышли на подступы к Стародубу, город был уже занят русским отрядом генерал-майора Николая Инфлянта, который усилил небольшой местный гарнизон 400 драгун. Петр I отправил сюда с двумя казачьими полками стародубовского полковника Ивана Скоропадского (его на этом посту сменит Лукьян Журавка).
Иван Скоропадский получил в те дни пространное послание изменника гетмана Мазепы: «Вы как истинный сын отечества старайтесь нечаянным нападением истребить московское войско, находящееся в Стародубе, согласясь с полковниками Переяславским и Нежинским. Вам это сделать можно, потому что непобедимое оружие шведское вас покрывает. Если же вам, паче чаяния, истребить московское войско не удастся, в таком случае спешите с войском своим в Батурин, дабы не попался он в московские руки». Но среди этих трех казачьих полковников Мазепа единомышленников на измену не нашел.
Отряд генерала Лагеркрона насчитывал в своем составе около восьми (неполного состава) полков пехоты с 6 пушками. Когда шведы вышли к реке Ипути, то там оказалась застава из сотни казаков. «Через реку по ним казаки стреляли, а неприятель уговаривал казаков: мы-де у вас брать не будем ничего, только за деньги будем покупать, а казаки им на это ответствовали: мы-де вам пули будем продавать».
28 сентября шведский авангард уже стоял в селе Ярцево, в пятнадцати километрах западнее Стародуба, после короткого отдыха он спешно двинулся дальше. При появлении противника русские 29 сентября выступили из Стародуба, нагнали начавший отступать отряд генерала Лагеркрона и в 3 километрах от города навязали ему бой, нанеся полное поражение.
Остаткам отряда Лагеркрона пришлось спешно, в большой панике искать путь к полевому стану своей армии. Когда Карлу XII доложили о случившемся, то он обозвал своего генерала глупцом, который просто помешался: «Дойти до Стародуба и не занять его!» – в гневе воскликнул шведский король.
Карл XII не отказался от желания завладеть Стародубом, чтобы в его окрестностях расположить армию на зимних квартирах. Вторичная попытка шведов взять город была отбита с потерей для атаковавших тысячи человек. Им пришлось отступить от Стародуба и больше не покушаться на него.
В тех событиях есть интересный факт. В лесах вокруг Стародуба в большом числе в слободах жили старообрядцы, давно ушедшие сюда из центральных уездов России. Когда шведы появились в этих местах, старообрядцы, вооружившись, составили отряд в 3 тысячи человек, который повел с иноземцами успешную партизанскую войну. В царскую ставку было отправлено много пленных завоевателей и взятых трофеев.
Такое патриотическое поведение раскольников сильно повлияло на умонастроение Петра I. В знак признания боевых заслуг стародубовских партизан-старообрядцев он закрепил за ними леса, водоемы и земли, на которых они поселились. Управление старообрядческими слободами было подчинено особой государственной конторе.
Борьба завязалась и за город Новгород-Северский, где стараниями гетмана Ивана Мазепы были созданы продовольственные и иные военные запасы. Новгород-Северский гарнизон состоял из полка пеших сердюков и двух сотен местных казаков. Сердюки были мазепинцами, поскольку являлись наемниками, поучая жалованье из гетманской казны. С казаками у них были враждебные отношения, и те при появлении шведов отправили к царю Петру I гонца с просьбой занять город.
При приходе русского отряда сердюцкий полк был разоружен, а сопротивлявшиеся этому были истреблены казаками. Когда в конце октября 7-тысячный отряд шведов под командованием генерала Левенгаупта атаковал Новгород-Северский, то в бою он был отброшен от городских стен. Как и в Стародубе, так и в Новгород-Северском русские войска пользовались самой широкой поддержкой местного населения, во главе которых стояли новгород-северский сотник Лукьян Журавка и местный протоиерей Лисовский.
…В самом конце октября король Карл XII получил от гетмана Мазепы долгожданную весть о том, что в ближайшее время он сделает решающий шаг и присоединится к шведской армии «с казаками». Эту весть в королевскую ставку в старообрядческом поселке Поноровке доставили мазепинские посланцы – поляк по имени Быстрицкий и его переводчик, родом из Лифляндии. Такую секретную миссию гетман не решился доверить кому-либо из старшины, входившей в его окружение.
О том, что украинский гетман Иван Мазепа готов изменить царю Петру I и «переметнуться» к Карлу XII, в шведском стане было известно еще до того, как король, прервав свой Московский поход, повернул испытанную войной армию «свеев» на юг, на гетманщину. Там он, в «Казакии», окруженный заботой Мазепы, намеревался сытно и без особых военных тревог перезимовать, чтобы пойти на российскую столицу новым походным маршрутом, вероятнее всего через Харьков, Белгород.
О коварных замыслах гетмана-изменника есть свидетельства в шведских источниках. Это на убедительных фактах показывает отечественный историк В.А. Артамонов, известный своими работами по эпохе Петра Великого. Так, королевский офицер Д. Крман в своем походном дневнике под датой 11 сентября 1708 года сделал следующую запись: «…Достоверно узнали, что к графу Пиперу доставили письмо казацкого гетмана Мазепы, который призывал короля Карла в Казакию. Говорят, граф Пипер, уговаривая короля свернуть туда, выставлял на вид, что вся Казакия хочет поддаться королю и даст изморенным воинам изобилие продовольствия и много войск, или же казаков легко будет нанять за деньги, до которых они всегда охочи.
Но граф Реншёльд, по слухам, отговаривал вескими доводами и предлагал идти на Смоленск и к реке Двине, вероятно потому, что после освобождения течения Двины от московских отрядов, армия короля получит достаточно продовольствия из шведской Риги. Говорили также, что Смоленск объят таким паническим страхом, что его сдадут прежде, чем увидят неприятеля.
Однако перевесило желание переманить на свою сторону казаков и очень плодородную и воинственную Казакию. Полагали, что к королю Карлу присоединятся 200 тысяч казаков…!»
Эти дневниковые записи Д. Крмана о Московском походе шведской армии короля Карла XII и ее
