Казалось бы, нам самой судьбою предписано сделать самые скрупулезные выводы в плане оценки действий войск Красной Армии в период прорыва из окружения в годы Великой Отечественной войны. Но не тут-то было. После войны наши руководители, и в большей степени политические, чем военные, сделали все, чтобы вычеркнуть из памяти народа все, что было связано с действиями наших войск в окружении. Людей, которые чудом выжили в этой мясорубке, просто силою заставили забыть все, что произошло с ними тогда. Какая недальновидность! Говорят: «Умный на ошибках учится». По всей видимости, мы к этой категории не относимся.
На подступах к Скепне группа генерала Петровского вышла, скорее всего, в том же составе, в котором начала движение в три часа утра: генералы Л.Г. Петровский, А.Ф. Казаков, С.Я. Фоканов, полковник А.Л. Фейгин и адъютант командира корпуса лейтенант В.И. Колесов с группой охраны.
По всей видимости, в ходе прорыва вражеской обороны в районе Четверни погиб военный комиссар 154-й сд полковой комиссар Н.И. Алферов, прорывавшийся из окружения в составе подразделений 510-го сп, после этого боя его больше никто не видел. Во время движения по лесу на пути к Скепне боевые порядки частей и подразделений 154-й сд перемешались. Во многом это было обусловлено темным временем суток — рассвет только забрезжил. Однако иного пути для выдвижения просто не было, т.к. местность северо-восточнее Скепни была более открытой, тем более что там где-то, прорываясь из окружения, вели боевые действия части 61-й сд. Западнее Скепни местность также была открытой, к тому же там протекала р. Окра, вбиравшая в себя ряд ручейков, что, естественно, создавало дополнительные трудности.
Основные события развернулись непосредственно в районе Скепни. Попытка с ходу атаковать позиции подразделений 487-го пп противника не только ни к чему не привела, но и стоила частям 154-й сд больших жертв. К тому же наступило утро, и любые попытки окруженных частей предпринять обходной маневр тут же пресекались огнем вражеских минометов и пулеметов. Обстановка накалилась до предела.
Отойдя в глубь леса для того, чтобы перегруппировать силы, а заодно и немного передохнуть, окруженные части вскоре оказались под губительным огнем артиллерии противника. Тогда генерал Петровский принял решение — не мешкая, предпринять очередную атаку вражеских позиций в районе Скепни. Дальнейшее нахождение в этом районе могло просто привести к полному уничтожению сосредоточившихся здесь подразделений 154-й сд. Другого выхода просто не было.
Однако и эта атака не принесла желаемого результата. Артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем противнику удалось не только отбить атаку частей корпуса, но и заставить наши подразделения отойти в разобщенных направлениях. Небольшой группе бойцов и командиров удалось все-таки с боем прорваться через немецкие позиции и, обходя Скепню с восточной стороны, устремиться по направлению к лесу, который находился в двух километрах южнее деревни.
Петр Макарович рассказывает, что хорошо помнит тот день и тот бой. Они вместе со сверстниками забрались на деревья, которые росли в южной части Скепни, там, кстати, и сейчас находится его дом, и видели, как примерно в километре от деревни немецкая артиллерия расстреливала прорвавшуюся группу. По его словам, уйти удалось не многим. Остальные остались на поле, куда ребята долго еще боялись ходить: было страшно смотреть на трупы людей, разорванных на мелкие части.
По всей видимости, в этой суматохе и расстался навсегда генерал Фоканов со своим командиром корпусом. Зачем только было ему выдумывать сказку о том, что генерал Петровский пошел обеспечивать какой-то фланг, непонятно. Просто непонятно. Такое впечатление, что генерал Петровский не командир корпуса, а, в лучшем случае, командир взвода, решивший совершить безумный героический подвиг.
Еще раз приведу слова генерал-майора С.Я. Фоканова о бое у Скепни:
«Прорвав первую линию обороны у д. Скеппя, что в 20 км юго-восточнее Жлобина, мы наткнулись па вторую линию обороны гитлеровцев. Здесь в бою был убит адъютант командира корпуса, а сам Петровский ранен в руку. Поставив мне задачу атаковать д. Скепня, Петровский со своим резервом пошел севернее д. Скепня, чтобы обеспечить фланг атакующих. Это был наш последний разговор с ним...»
Читая эти строки, очень сложно уловить смысл, который хотел в них вложить автор. Получается так. Прорвав первую линию обороны у Скепни, генерал Фоканов получает задачу от командира корпуса атаковать д. Скепню. Такое впечатление, как будто деревня опоясана линиями обороны, как Берлин в 45-м. Значит, выходит, что оборона врага просто не была прорвана в этом месте. Генерал Петровский, по словам Фоканова, якобы решил вместе со своей группой идти в обход деревни. Но, простите, как могли обеспечить фланг атакующих частей дивизии генерал и десяток солдат? И где в это время были начальник артиллерии корпуса генерал А.Ф. Казаков и начальник штаба корпуса полковник А.Л. Фейгин, которые, как известно, всегда (именно всегда!) находились рядом с генералом Петровским? Это было непререкаемое требование Леонида Григорьевича.
Если все было так, как говорит генерал Фоканов, то генерал А.Ф. Казаков, полковник А.Л. Фейгин и адъютант командира корпуса лейтенант В.И. Колесов должны были быть обязательно вместе с генералом Петровским. Ведь Я.С. Фоканов, по его словам, узнал о гибели генерала Петровского, полковника Фейгина и лейтенанта Колесова только через два часа, после того как встретил раненного в живот А.Ф. Казакова, который и рассказал ему об этом. Значит, генералы Петровский и Казаков, полковник Фейгин и лейтенант Колесов были вместе, коль генерал Казаков стал свидетелем их гибели.
Все это свидетельствует о надуманности рассказа генерала Фоканова, который явно не соответствует тому, что произошло в тот момент на самом деле.
Одно бесспорно — то, что именно в районе Скепни генерал Фоканов навсегда расстался с командиром корпуса генерал-лейтенантом Л.Г. Петровским, который, по его словам, пошел со своей группой севернее деревни. Это вполне вероятно, потому что именно в этом районе в 3 км северо-восточнее Скепни генерал Петровский и погиб. Но, самое интересное, достоверно известно, что и генерал Фоканов вскоре пошел тем же путем, иного выбора у него не было. Он сам об этом и рассказывает маршалу Еременко:
«После прорыва второй линии обороны врага спустя два часа я встретил раненного в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора А.Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее д. Скепня»{118}.
Это еще раз свидетельствует о том, что прорвать оборону подразделений 487-го пп 267-й пд противника в районе Скепни не удалось. Как это и было на самом деле.
После ожесточенного и неудачного для частей 154-й сд боя в районе Скепни прорыв из окружения превратился в неконтролируемый процесс. Дальше все прорывались из окружения, как могли: группами, поодиночке, отдельными мелкими подразделениями. Как это, кстати, и было в последующем под Киевом, под Вязьмой, в районе Брянска в 1941 году, снова под Вязьмой в 1942 году, когда там была окружена 33-я армия генерала Ефремова. Везде все было по одному сценарию.
Только автор глубоко сомневается в том, что командир 63-го ск генерал Л.Г. Петровский бросил свой корпус и пошел с небольшой группой севернее Скепни. Автор уверен в том, что в районе Скепни генерал Фоканов по каким-то причинам боевой обстановки вольно или невольно просто потерял из виду командира корпуса. Ведь не Петровский же должен был следовать за ним, а он, его подчиненный, за Петровским. Дабы выглядеть в лучшем свете, учитывая то, что генерал Петровский погиб и ничего уже не скажет против, он и выдумал позднее этот «трюк» с обходом Петровским д. Скепня. Дескать, что я мог сделать — так решил командир.
Правда, это всего лишь предположение автора
Дальнейшее описание своих действий генерал Фоканов опять не увязывает ни с обстановкой, ни с местностью. Он пишет, что спустя два часа после прорыва второй линии обороны врага у Скепни в 2 км северо-восточнее этой деревни встретил раненного в живот генерал-майора А.Ф. Казакова, который рассказал ему, что Петровский и его начальник штаба полковник А.Л. Фейгин убиты недалеко от Скепни вражеской засадой.
Но, если оборона противника в районе Скепни была прорвана, зачем Я.С. Фоканову понадобилось идти со своей группой совсем в другую сторону, на северо-восток, если его курс после прорыва вражеской обороны в районе Скепни лежал на юг, к с. Губичи?
Самое главное, что так и остался не выясненным факт того, кто же все-таки выдумал то, что Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты недалеко от Скепни вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, а часть в женское платье, Казаков или Фоканов. И зачем вообще был нужен разговор о маскараде с переодеванием противника? Такое впечатление, что не наши части выходят из окружения, а немецкие, маскируясь под местных жителей.
