К началу войны «Советский Союз» был готов на 21 %, «Советская Украина» на 17,93 %, «Советская Россия» на 5,28 %. Строительство же «Советской Белоруссии» прекратили осенью 1940 г. при готовности 2,57 % [5, ИОС, т.4, с.286–287]. Таким образом, план строительства любимых детищ Сталина был полностью и сокрушительно провален. Даже если считать, что 21 % это истинный, а не завышенный показатель, то и тогда строительство «Советского Союза» продлилось бы 15 лет, и завершилось бы в 1953 г., прямо к смерти Сталина. Конечно это не XXIII век, но не видать было Сталину линкоров, как своих ушей. Для справки: немцы построили «Бисмарк», так же как японцы «Ямато», за 4 года и 2 месяца, а вот американцы «Айову» за 2 года и 7 месяцев.
Может, кто скажет, что даже если бы строили такими темпами, то спустили бы корабли в 1940 г. и полной готовности к началу войны все равно бы не достигли, да и поставка турбин из Швейцарии с началом войны стала невозможной. Возражу. Чтобы громить врага из своих чудовищных 406‑мм сверхдальнобойных орудий, не нужна была полная готовность. «Советскому Союзу» не нужно было никуда плыть. Немцы сами пришли к Ленинграду и подставились под дула советского флота. Ведь даже разломившийся напополам и сидящий на мели николаевский «Марат», вернее что от него осталось, продолжал громить немцев своими уцелевшими 305 мм орудиями. Бил по немцам из 203‑мм пушек и недостроенный крейсер «Петропавловск», купленный в Германии. А девять 406‑мм пушек «Советского Союза» могли посылать 1105-кг снаряды на дальность 45 км. Каждый залп — 10 тонн металла и взрывчатки летящей на 45 км! А будь на плаву «Советская Украина», то ее вполне можно было бы отбуксировать в Севастополь и использовать при его обороне. Но не построили мы линкоры. Единственная из 12 поставленных заводом «Баррикады» 406‑мм пушек, предназначенных для линкоров, была установлена на наземном станке и сыграла определенную роль во время блокады. Почему молчали другие 11 стволов история умалчивает.
Неужели это не странно, что индустриальная сталинская сверхдержава не построила ни одного линкора? Германия построила 4, Англия — 6, Франция — 2, и после оккупации достроила еще 2, США — 10 линкоров (!), Япония, правда, всего 2, но самых мощных в мире. Не имеющие природных ресурсов макаронники–итальянцы, за годы войны ввели в строй 3 линкора. А мы — ни одного. Ни перед, ни во время, ни после войны. Хотя планы были самые грандиозные. Не входим мы в большую шестерку. Царская Россия входила, а СССР — нет. Притом, что танков, орудий, самолетов, винтовок и прочего оружия, мы выпустили больше всех других стран, кроме разве что Америки.
«Строительство крупных кораблей начало свертываться весной 1940 года, но это еще не было кардинальным пересмотром программы. В тот период быстро увеличивалось производство всех видов наземного вооружения — пушек, танков и т. д. Металла и мощностей не хватало. В связи с этим и решили временно прекратить постройку линкоров и тяжелых крейсеров. Коренной пересмотр программы произошел в октябре 1940 года, после чего стали строить лишь подводные лодки и малые надводные корабли — эсминцы, тральщики и т. д. Флоты получали их от промышленности, осваивали и вводили в строй до самого последнего мирного дня. Новые линкоры так и остались на стапелях» [Кузнецов, с.303–304].
Более того, даже содержать в строю, изготовить запчасти для доставшихся нам в наследство от Николая 4‑х линкоров сталинская индустрия оказалась не в состоянии. Пришлось линкор «Полтава», переименованный в «Михаил Фрунзе», использовать в качестве источника запчастей для других трех кораблей.
«Восстановление четвертого линкора — «Полтава» — из–за значительных повреждений, полученных при пожаре 24 ноября 1919 года (самым серьезным было полное выгорание центрального артиллерийского поста), в условиях разрухи начала 1920‑х годов командование Морских сил (МС) РККА сочло нецелесообразным. Корабль решили разоружить и передать в веденье Морского научно — технического комитета (НТКМ), а механизмы, оборудование, трубопроводы, кабель и прочее использовать для восстановления и ремонта трех других линкоров. По постановлению Совета Труда и Обороны (СТО) от 2 сентября 1924 года с корабля снимались остатки артиллерийского вооружения» [14].
Однако вскоре решение было отменено, и линкор дважды пытались ввести в строй.
«Первый раз Балтийский завод, используя 200-тысячный кредит и 356 мастеровых (план 1925 г.) к 15 февраля довел работы до готовности 46,5 %. На этом средства кончились и дело остановилось. Программой 1926 г. на восстановление «Фрунзе» отпускалось 8 млн. 218 тыс. руб («малая модернизация»), но в 1927 г. от него отказались в пользу других линкоров, а в 1929 г. из–за сокращения ассигнований» [6, ИОС, т.4, с.151].
«В декабре 1930 года стало известно, что вследствие сокращения ассигнований на флот работы по «Фрунзе» в 1931 году не смогут быть даже начаты, в связи с чем начальник ВМС Р. А. Муклевич в январе 1931 года обратился к наркомвоенмору К. Е. Ворошилову с просьбой разрешить использование оборудования этого линкора для других кораблей (что фактически уже делалось)» [14].
Однако, хотя растаскивание корабля на запчасти «фактически уже делалось», вовсю велись проектные работы то по восстановлению его, то по перестройке его то в линейный крейсер, то в плавбатарею. Эта шизофрения продолжалась до 9 июля 1939 г., когда на «Фрунзе» был окончательно поставлен крест.
Вообще, у наших дредноутов название как бы предопределяет судьбу корабля. «Императрица Мария» погибла от внутреннего взрыва, вызванного ни то немецкими агентами, ни то халатностью личного состава. «Марат», переименованный так в честь деятеля французской революции, прославившегося своим фанатизмом, даже разломленный напополам, продолжал наносить урон врагу. «Свободная Россия» была потоплена по приказу Ленина. Зато «Воля» ушла с врангелевцами в «свободный мир», да там и сгинула. «Демократию» Временное правительство достроить не успело, а большевики не стали. «Михаил Фрунзе», подобно самому Михаилу Фрунзе, зарезанному на операционном столе, был разделан на запчасти (словно на органы), чтобы продлить жизнь «Октябрьской Революции» и «Парижской Коммуне». «Советская Украина», «Советская Белоруссия» и «Советская Россия» и последующие советские республики так и никогда и не поплавали. А вот судьба недоделанного «Советского Союза» воистину загадочна и непонятна. По одним данным, он сошел на воду и до 1956 г. служил мишенью для испытаний ракет [4, с.4] (интересно, как подавалась команда: «По «Советскому Союзу»! Огонь!»). По другим данным:
«… головной «Советский Союз» в 1949 году даже спустили на воду, правда лишь для того, чтобы освободить стапель» [8, с.21].
Факт спуска на воду подтверждает официальная «История»:
«В середине 1949 г. корпус недостроенного корабля спустили на воду и вскоре разобрали» [5, ИОС, т.4, с.287].
Но есть и иная точка зрения:
«Корпус «Советского Союза» был разобран по постановлению Совета Министров СССР от 29.05.1948 г. на стапеле. На воду же был спущен только один вырезанный в ходе разборки небольшой отсек (район 108–114 шпангоутов — это в районе носовой башни) с фрагментом ПКЗ Пульезе, который предусматривалось использовать для натурных испытаний этой подводной защиты, которые так и не состоялись» [7].
Автор этих строк А. М. Васильев входил в авторский коллектив «Истории отечественного судостроения». Почему же в одном издании он подписывается под одним, а в другом, под прямо противоположным утверждением? Не гадает же он на кофейной гуще, наверное, опирается на какие–то источники?
На совещании 27 сентября 1945 г. товарищ Сталин высказался за то, чтобы «построить один линкор довоенной закладки и заложить через 3–4 года два новых» [ИОС, т.5, с.8]. Высказывания товарища Сталина это приказ обязательный для исполнения. По прошествию времени вождь мог поинтересоваться, как идет строительство линкора довоенной закладки. И что ему сказать? Что его разобрали и вырезали отсек? Так может версия о спуске корабля именно и предназначалась для него?
Но я отвлекся. Вернемся к нашей загадке. Итак, почему Советский Союз не только провалил план постройки линкоров, но и не смог содержать и ремонтировать все 4 линкора, доставшиеся ему от царя? Чтобы лучше понять это обратимся к еще одной печальной истории — истории строительства тяжелых крейсеров.
«…У Сталина было особое, трудно объяснимое пристрастие к тяжелым крейсерам. Я об этом узнал не сразу. На одном из совещаний я сделал несколько критических замечаний по проекту тяжелых крейсеров. Когда мы вышли из кабинета, руководящий работник Наркомсудпрома А. М. Редькин предупредил меня:
— Смотрите, не вздумайте и дальше возражать против этих кораблей. — И доверительно пояснил, что Сталин не терпит малейших возражений против тяжелых крейсеров и обещал строго наказывать любого, кто будет возражать против них» [1, Кузнецов, с.301].
