Перновы. Крепость имела на вооружении многочисленную артиллерию, а ее гарнизон достигал тысячи человек. Борьба за нее не состоялась, поскольку большая часть перновского гарнизона стала жертвой эпидемии «моровой язвы». Блокада крепости кавалерией генерала Боура началась 22 июля. Когда 14 августа шведы капитулировали, то из крепостных ворот вышло лишь 120 солдат и офицеров. Трофеями стало 201 орудие: 183 пушки, 14 мортир и 4 гаубицы.
Одновременно небольшой русский отряд на мореходных судах совершил экспедицию на остров Эзель. Единственный укрепленный пункт здесь – крепость Аренсбург была занята «без всякого сопротивления неприятеля». Трофеи нашлись немалые: 66 пушек и 4 мортиры.
Одновременно велись военные действия в Приневье. Взятие Выборга решало судьбу Кексгольма (древней новгородской крепости Корела, ныне Приозерск), стоявшего на западном берегу Ладожского озера. Первоначально крепость обложил отряд, состоящий из двух пехотных, двух гренадерских рот и трех драгунских полков под командованием генерал-майора Романа Брюса. Были прерваны все пути сообщений города с Финляндией. Настоящая осада Кексгольма началась только в августе 1710 года. Сюда из Шлиссельбурга доставили осадную артиллерию: 25 чугунных пушек, одну гаубицу и 5 мортир (три из них были 3-пудовые).
Шведский гарнизон капитулировать не желал, надеясь на помощь извне. Бомбардировка Кексгольма началась 7 августа, закончившись к 2 сентября, когда комендант крепости начал переговоры о капитуляции на почетных условиях. В этом ему было отказано. Русские заняли перед городом «каменный остров» и устроили там полевое укрепление.
В день 8 сентября крепостной гарнизон выкинул белый флаг, прекратив сопротивление и отворив кексгольмские ворота. Шведы были отпущены в свои пределы без артиллерии, знамен и полковой музыки. Трофеями здесь стали два знамени «с королевскими имянами золотыми под коронами», 19 медных орудий (в том числе 6 старинных русских пушек), 65 чугунных орудий, 150 пудов пороха.
Затем наступила очередь открыть городские ворота крепостному Ревелю (ныне Таллин, столица Эстонии). Командовавший русскими войсками светлейший князь А.Д. Меншиков прислал из Везенберга (ныне Раквере) письмо совету и бургомистру главного города Эстляндии, обладавшего удобной бухтой для стоянки кораблей. В письме от 17 августа того же 1710 года говорилось о том, как мудро поступили граждане Риги, встав под высокую царскую руку и избежав, таким образом, бомбардировки города и превратностей яростного штурма.
За день до этого царь Петр I подписал указ о возвращении дворянству Эстляндии и городу Ревелю всех прежних прав, которые были отняты у них монархом Швеции. В указе от имени российского государя давалось обещание «сохранить в полной неприкосновенности… евангелическую религию, распространенную сейчас по всей стране и городах, все ее старые привилегии, свободы и права».
Первоначально под Ревель в декабре 1709 года было направлено 3 драгунских полка под командованием полковника В.Н. Зотова, который получил приказ не дать возможности ревельцам свозить хлеб в город (приближалось время жатвы). Шведский гарнизон составлял 4500 человек. За городскими стенами укрылось большое число окрестных жителей, в надежде избежать жестокостей войны.
Драгунский отряд Василия Зотова, естественно, город взять не мог, ограничившись его «тесной» блокадой, став походным лагерем у Верхнего озера, который служил главным источником пресной воды для ревельцев. Канал, подававший воду в город, был перекрыт. Одновременно горожан лишили мельниц, стоявших на канале. Уже вскоре и гарнизон, и собравшиеся в нем эстляндцы почувствовали всю тяжесть блокадной жизни. Из-за скопления людей в городе начались болезни. 11 августа был зарегистрирован первый случай чумы. Эпидемия неизбежно коснулась и русского лагеря.
Петр I торопил с взятием города-крепости. 15 августа к нему подошел отряд бригадира К.Г. Иваницкого в составе 6 пехотных полков и одного пехотного батальона. Они заняли высоту на берегу моря, чтобы оттуда вести огонь из полковых пушек по шведским судам, которые беспрепятственно подходили к Ревелю. 18 августа подошла кавалерия генерала А.Г. Волконского. Осадную артиллерию не доставляли. Теперь сухопутная блокада города еще более ужесточилась.
Шведы и горожане были морально сломлены. 29 сентября 1710 года нынешняя столица Эстонии город Таллин сдалась на «акорд». Шведский гарнизон по условиям капитуляции эвакуировался морем в Стокгольм. Трофеями русских в Ревеле стали 57 медных и 174 чугунных пушек, 10 медных, 24 чугунных и свинцовых малых мортир, 36 чугунных и 4 медных гаубиц, 6 дробовиков, 1925 пудов пушечного и мушкетного пороха, более 1600 «наряженных» и почти 2300 «ненаряженных» бомб и «протчих воинских припасов зело много».
Русский Балтийский флот получил в Ревеле еще одну удобную базу для стоянки парусных кораблей, которая сторожила вход в Финский залив. Так шведы были изгнаны из Прибалтики силой русского оружия. Военные действия на ее территории прекращались, и для местного населения наступила мирная жизнь в условиях еще не оконченной войны.
Глава 9
Вступление Турции в войну на стороне Карла XII. Неудачный Прутский поход. Утрата Азова и флота на юге
Бежавшие от Полтавы с небольшим числом людей король Карл XII и изменник Иван Мазепа нашли себе приют в турецкой крепости Бендеры. Шведы поселились под охраной янычар в небольшом селении Варница. Теперь все усилия Карла XII были направлены не на то, чтобы любыми путями вернуться в Швецию, а на то, чтобы скорее вовлечь приютившую его Турцию в войну с Россией.
Интрига, начатая шведским королем при дворе султана, встретила поддержку поляков, сторонников низвергнутого с престола Станислава Лещинского и дипломатов Франции. Карл XII обращал внимание турок на усиление России на ее южных границах и взятие ею Азовской крепости, строительство Азовского флота. Подобные вести доставляли на берега Босфора и мурзы крымского хана, который к Москве никаких симпатий не питал. Разбитый шведский монарх пугал Стамбул коварными «замыслами» русского царя: «Если дать царю время воспользоваться выгодами, полученными от нашего (шведского) несчастья, то он, вдруг, бросится на одну из ваших провинций, как бросился на Швецию со своим коварным союзником. Крепости, построенные им на Дону, обличают ясно вредные замыслы против вашей империи. При таком состоянии дел, чтобы отвратить опасность, самое спасительное средство – это союз между Турцией и Швецией».
Карл XII знал больное место в отношениях султанской державы с Московией. В Стамбуле не без тревоги смотрели на то, как велось строительство крепостей Таганрог, Каменный Затон на Днепре, фортификационное усиление Азова, на то, что русский флот на Азовском море рос словно на дрожжах и был готов выйти на просторы Черного моря. А его в Турции считали не иначе как своим внутренним морем, как Мраморное или Эгейское.
Были хорошо известны и тяготения христианских народов к единоверной России. Это касалось сербов, греков, молдаван и валахов, болгар. То есть в случае военного конфликта – антитурецкого восстания на Балканах русский царь в стороне остаться не мог.
Действительно, кипучая деятельность царя Петра I внушала Блистательной Порте серьезные опасения. В 1710 году отношения двух соседних государств стали
