На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров

© Никандров Н., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

События 1917 года прервали связи России со странами Латинской Америки и Карибского бассейна. На их восстановление Советскому Союзу потребовались годы, и загранработникам, подобно «колумбам» ХХ века, пришлось фактически заново открывать и осваивать этот далёкий регион.

Сталин за годы нахождения у власти в редких случаях публично проявлял интерес к Латинской Америке. Прагматичный подход советского лидера к латиноамериканским делам был более чем очевиден: он считал этот регион геополитической периферией. Доминирование в нём Соединённых Штатов было бесспорным, и соперничать с ними в обозримой перспективе не имело смысла. Впрочем, Сталин инициативы НКИД по Латинской Америке поддерживал, если складывались благоприятные условия для полезных, с его точки зрения, отношений с той или иной страной региона.

Первыми отважились на установление дипломатических отношений с Советами Мексика в 1924 году и Уругвай в 1926 году, хотя, в отличие от Мексики, полпредство в Уругвае было открыто только в августе 1933 года. Однако правительства менялись, и новые «хозяева в доме» начинали выдвигать – по внутренним причинам или по подсказке Вашингтона – претензии неприемлемого характера, чаще всего политические. Буржуазной прессой обрабатывалось общественное мнение: насколько можно доверять «красным дипломатам»? Какую конкретную пользу можно извлечь из связей с Москвой? Для чего прибывают в страны Западного полушария нелегальные эмиссары Коминтерна? Не готовят ли они коммунистические перевороты в регионе, как об этом «сигнализируют» из Вашингтона и Лондона?

Недоверие возобладало. Мексика прервала дипломатические отношения с Советским Союзом в 1930 году, Уругвай – в 1935-м.

Вторая мировая война полностью «переформатировала» международную ситуацию. Победы Красной армии сопровождались дипломатическими «прорывами» Советского Союза. В 1943–1945 годах советские посольства в Латинской Америке и действующие под их «крышей» разведывательные резидентуры приступили к работе. Для Соединённых Штатов демонстрация «серпастого молоткастого» красного флага в заповедных краях «Доктрины Монро» («Америка для американцев!») стала настолько неожиданной, что Вашингтону потребовалось несколько лет, чтобы осмыслить возникшую ситуацию и предпринять меры для «наведения порядка» на своём «заднем дворе».

Появление советских миссий в регионе – от Мексики до Чили – демонстрировало латиноамериканцам, насколько возросло могущество «Красной империи» или, как нередко говорили, «Красного сфинкса» [1]. Инерция враждебности и недоверия пошла на спад, появились возможности для прямого политического общения, налаживания торгово-экономических и научно-культурных связей. Повседневная деятельность загранпредставительств в Латинской Америке во многом была работой на перспективу, поиск и закрепление отношений продуктивного сотрудничества.

По мнению Сталина, многообещающий вариант «наведения мостов» с Латинской Америкой обозначился в Аргентине. На рубеже 1940—1950-х годов в этой стране правил Хуан Перон, харизматичный волевой лидер того же склада, что и сам Сталин. Аргентинец, несмотря на его прежние «прогерманские» склонности, не мог не привлечь внимания советского руководителя. В речах Перона звучали антиимпериалистические мотивы, он последовательно выступал против диктата США в регионе, отстаивая как аргентинские, так и латиноамериканские интересы. С точки зрения Сталина, он был подходящим политиком для «стратегического общения».

Информация по Латинской Америке поступала в уполномоченные советские ведомства постоянно и по различным каналам. Руководство МИД и разведки при отработке сообщений для Сталина считало главным критерием их полезности – уровень секретности, упреждающий характер, объективность и конкретность содержания. Вопрос о направлении информации вождю решался после предварительной сверки: не «освещалась» ли тема в сообщениях ТАСС.

Какими были дипломаты и разведчики «сталинской закалки», которые «открывали» и осваивали далёкую Латинскую Америку в 1920–1950 годах? Какие миссии им поручались? Какой была жизнь этих людей, их будничные заботы, проблемы, с которыми они сталкивались? Как они воспринимали страны «служебного пребывания»? С кем общались на бытовом и профессиональном уровне? В какой степени проникались «латиноамериканским духом»? Эти и многие другие вопросы побудили автора, который тридцать лет проработал в странах Латинской Америки, заняться сбором материалов о жизни наших дипломатов и разведчиков в реальных обстоятельствах того времени, без натужной героизации и приукрашивания. Следует иметь в виду, что «рядовые» загранработники редко оставляли письменные свидетельства о своей жизни в командировках. Часто это вызывалось элементарной осторожностью. Мало ли в чьи руки могут попасть дневниковые записи, и как ими могут распорядиться в определённых обстоятельствах. Подвохов можно было ожидать и от «своих», и, тем более, от «чужих».

С тех «сталинских» времён минули десятилетия. Очень многое из того, что считалось секретным, уже рассказано в статьях, книгах и воспоминаниях иностранных авторов, материалах «Веноны» – расшифрованной переписки советских посольств и резидентур с Москвой. О тех давних событиях на фронтах «тайной войны» с изобилием подробностей повествуется в «тематических» циклах российских издательств, прессы и телевидения, посвящённых советской дипломатии и разведке.

В некоторых случаях «фактура» повседневной жизни советских дипломатов и разведчиков (не только в Латинской Америке») зафиксирована в мемуарах, изданных за рубежом на разных языках теми, кто «выбрал свободу», персонажами с изломанными судьбами. В букинистических магазинах нашли надёжное пристанище признания и откровения этих людей, пытавшихся оправдаться перед судом истории. Используя такие материалы, автор всегда помнил, что эти «разоблачительные» сочинения, как правило, ангажированы спецслужбами и органами пропаганды для тенденциозно показа изнанки советских загранучреждений.

Немало полезных сведений о деятельности советских дипломатов и разведчиков автору удалось обнаружить в фондах национальных библиотек стран Латинской Америки. В отделах периодических изданий – эмеротеках – хранится бесценная информация о первых советских посольствах. Нельзя не поражаться той открытости, которую демонстрировали дипломаты из России. Григорий Резанов, наш посол в Боготе, после публикаций о «сотнях советских дипломатов, прибывших в Колумбию для агитации, пропаганды и других неприглядных дел», разрешил колумбийскому журналисту из агентства «Юнайтед Пресс» побеседовать со всеми немногочисленными сотрудниками посольства и побывать во всех его закоулках, за исключением кабинета шифровальщика. Надо ли говорить, что мне в процессе работы над книгой репортаж колумбийца пригодился, как пригодились сотни статей и статеек о наших посольствах в газетах других странах континента, хотя далеко не все они были доброжелательными. Некий кубинский газетчик забрёл в опустевшую советскую миссию в Гаване после спровоцированного президентом Батистой разрыва отношений и (не без злорадства) обрисовал её «замусоренные» помещения, разбросанные папки, скомканные газеты, битую посуду и «огромные рулоны ваты, которую русские дипломаты использовали для упаковки вещей, купленных в нашей стране».

К сожалению, ничтожно мало материалов о загранработниках сталинской эпохи сохранилось в архивах и библиотеках российских посольств. «Наша беда состоит в том, – сказал автору один из библиотекарей на полставки, – что после каждой инвентаризации устаревшие материалы списываются. Стеллажи не резиновые»…

Открытие в 1924 году первого дипломатического представительства