На фоне экономического кризиса, окончательно ситуация начала ухудшаться после президентских выборов 26 ноября 1990 года, на которых очередной раз был переизбран Хасан Гулед Аптидон. Произведенные им перестановки в правительстве обострили, прежде всего, взаимоотношения между кланами сомали и, опосредованно, между сомали и афарами. Сам президент происходил из подклана манасан клана исса и старался двигать по карьерной лестнице своих родственников из мамасан, что, естественно, вызывало недовольство других подкланов. Например, министр финансов Мохаммед Джама Элабе из подклана фурлабе/исса был передвинут на пост министра здравоохранения. Министр ратовал в июле 1990 года на переговорах с французской делегацией в ходе подписания нового договора о сотрудничестве за выполнение главного требования французов о введении жесткого бюджетного контроля и режима экономии во всех областях и вступил из-за этого в конфликт с президентом. Вынужденный теперь радикально реформировать здравоохранение Мохаммед Элабе быстро вызвал недовольство врачей столицы Джибути, большинство которых были афары. Министр образования Сулейман Фарах (гадабурси) стал министром гражданских работ, что вызвало недовольство его клана. В то же время министром финансов стал двоюродный брат жены президента Муса Бурале Робле.
Занятие подкланом манасан ключевых постов раскачало всегда традиционно, как всех для сомалийцев, некрепкую сплоченность кланов исса. С другой стороны, лидеры гадабурси выступили резко против помощи, которую правительство оказывало Сомалийскому национальному движению Сомалиленда, что на этническом уровне означало помощь исса Джибути со стороны исса Сомалиленда. Создание Союза демократических движений, который объединил различные мелкие группировки гадабурси и афаров, не смог стать достаточно сильной организацией. Гадабурси имели также свою политическую организацию — Демократический союз Джибути. В самом Джибути афары группировались вокруг трех главных лидеров Али Арефа, Ахмеда Дини Ахмеда и Абдуллы Камеля, также бывшего премьер-министра.
Открытое недовольство властью вызвало ответные репрессии, в основном среди афаров. Это заставило их, в итоге, взяться за оружие.
8 января 1991 года группа боевиков атаковала военную базу в Таджуре, на следующую же ночь последовали аресты лидеров оппозиции. Всего было арестовано 68 человек, большинство из них афары{113}. 14 января 1991 года бывший президент совета, правившего Джибути под французским патронатом в 1967-1977 годах, Али Ареф Бурман был арестован по обвинению в участии в широком заговоре с целью убийства целого ряда высокопоставленных политиков и армейских командиров. Среди афаров начались волнения. Инциденты следовали в январе один за другим. Засада на полицейский патруль около городка Джиттилу, затем мощная демонстрация в афарском квартале Джибути. Правительство продолжало настаивать, что в стране зреет заговор, лидеры афаров же в ответ утверждали: «теория заговора» служит лишь для оправдания новых репрессий против афарского меньшинства. Но 16 января с армейской базы в Таджуре было похищено около 700 килограммов боеприпасов. И хотя афарская сторона отказалась признать причастность своих боевиков к этому захвату, правительство объявило, что заговор существует{114}.
12-13 июля 1991 года бойцы неправительственных отрядов клана исса атаковали столичный квартал Ариба, где живут представители народа оромо. Однако к оромо на помощь пришла милиция афаров{115}. Ситуация в стране начала выходить из-под контроля.
В августе три подпольные организации афаров Акция за пересмотр власти в Джибути (АПВД), Фронт за восстановление прав и равенства (ФВПР) и Фронт патриотического сопротивления Джибути (ФПСД) объединились во Фронт за восстановление единства и демократии (ФВЕД), который возглавил Мохаммед Адойта. Основной целью новой, прежде всего, военной, а уж потом политической, организации было объявлено свержение «клановой диктатуры».
ФВЕД включал две-три тысячи бойцов, по большей части прошедших подготовку в Эфиопии{116}. Несмотря на то, что после свержения Менгисту Хайле Мариама будущий «развод» Эфиопии и Эритреи стал неизбежным, отношения между этими странами пока оставались дружескими. Но уже в Аддис-Абебе начали рассматривать Джибути как главный морской порт и идти на открытый разрыв с официальным руководством Джибути не хотели. И потому эфиопское правительство лишь предоставило повстанцам возможность создать свои тренировочные лагеря, но отказалось снабжать их оружием{117}. Эритрея же быстро стала главным источником снабжения оружием и боеприпасами.
Военная кампания началась в октябре 1991 года. Повстанцы атаковали правительственные войска в районе города Обоки провинции Дикил. Используя фактор неожиданности, повстанцы быстро добились серьезных успехов. В середине ноября главные города севера Таджура и Обоки оказались в осаде. Всего под контролем ФВЕД оказались две трети территории страны. В середине 1992 года Союз демократических движений и Фронт за восстановление единства и демократии выступили с предложением к правительству начать переговоры на нейтральной территории с немедленным прекращением огня. Их требования — всеобщая амнистия, созыв национальной конференции и формирование правительства национального единства. Власти также заявляли о готовности вести диалог с оппозицией и начать политические реформы и провести референдум по поводу будущего страны, но при этом продолжали активные боевые действия.
К этому времени отряды ФВЕД находились в пяти километрах от Обоки и продвигались на регион Гранд Бара, в 50 км от столицы страны, в 10 км от города Арта, где расположены французская станция слежения и летняя резиденция президента Гуледа Аптидона{118}. Несколько тысяч повстанцев, разбитых на мелкие группы, избегая столкновений с крупными подразделениям армии и полиции и обходя города, постепенно, продвигаясь с разных сторон, сходились в Джибути. К концу января они контролировали три четверти северных территорий и несколько пограничных постов на границе с Эфиопией и Эритреей. Успехи повстанцев вызвали открытые репрессии против афаров в столице. 18 декабря в квартале Ариба жандармерия устроила карательный рейд. В результате были убиты и пропали без вести 59 человек{119}. Боясь репрессий, многие афары бежали в Эритрею и Эфиопию. Всего в период с конца 1991 по 1994 года беженцами стали около 9 тысяч афаров{120}.
20 января французским войскам в Джибути был отдан приказ не вмешиваться в гражданскую войну, несмотря на все призывы джибутийского руководства, которое пыталось использовать франко-джибутийский Протокол от 28 июня 1977 года, согласно которому Франция обязана вмешаться в случае внешней агрессии. Однако довод, что штаб ФВЕД руководит партизанами из Эфиопии, был явно недостаточным. Тем не менее, отношения между двумя странами испортились. Дошло до того, что премьер-министр Джибути Баркат Гурад Хамаду заявил во время своего визита в Эр-Рияд, что его правительство «изучает вопрос о французском присутствии в стране после отказа Парижа вмешаться и остановить восстание афаров»{121}.
Столкновения продолжались и в столице. В афарском квартале в стычках с полицией погибло несколько человек. 14 депутатов-афаров ушли в знак протеста в отставку. Опальные министры-сомали Мохаммед Илабе и Сулейман Фарах Лодон также ушли в отставку. По их мнению, спасти страну «от хаоса сомалийского типа» можно только введение многопартийной системы, формирование правительства национального единства и амнистия политзаключенных. Представители недовольных гегемонией исса сомалийских кланов гадабурси и исак присоединились к ФВЕД.
В феврале повстанцы попробовали перенести войну из сельской местности в город.
10 февраля на рассвете они атаковали город Обоки, но были отброшены, потеряв убитыми 59 человек{122}. Повстанцы двигались на юг по трем маршрутам. На востоке вдоль побережья они не смогли продвинуться, остановившись для накопления сил в 52 км от столицы. В центре они действовали в районе Гагаде и Мулуд. На западе окружили Обоки и вели бои вблизи городов Горабос и Дикил.
24 февраля отряды ФВЕД еще раз попытались взять штурмом Обоки и вновь были отбиты, потеряв на этот раз более 100 человек убитыми{123}. Для сравнения, противник потерял 14 убитыми и 30 ранеными. Показательно, что битва за Обоки заставила правительство Франции принять более деятельное участие в конфликте. Уже на следующий день 250 военнослужащих французского контингента на бронетранспортерах в сопровождении офицеров по связям армии Джибути были направлены в соседний с Обоки город Дикил, как было объявлено, «с миротворческой целью»{124}.
Это произошло после встречи президента Аптидона с директором департамента Африки и Мадагаскара МИДа Франции Полем Дижу, которая, однако, не сняла противоречий между союзниками. Президент Джибути соглашался с необходимостью введения многопартийной системы и построения демократического общества, однако отказывался признать ФВЕД одной из сторон переговоров. С другой стороны, проведение демократических выборов было невозможным до тех пор, пока идет война.
