тот факт, что когда командующий американскими экспедиционными силами Шафтер получил телеграмму, что ночью у северных берегов острова Куба видели испанский бронированный крейсер, он на пять дней задержал выход десанта.
Мэхэн писал, что «fleet in being» в виде испанской эскадры «представлял из себя постоянную угрозу для флота США и последний не знал, где и когда будет атакован, а потому поневоле чувствовал себя сильно стесненным». Чувствуя, что в своих усилиях оправдать трусость американцев перед далеко не сильной эскадрой Серверы он слишком перестарался, Мэхэн вскользь замечал, что значение «fleet in being» было тогда все же несколько преувеличено. В дальнейших своих рассуждениях Мэхэн, прикрываясь псевдонаучной терминологией, развивал свой первоначальный тезис, всячески оправдывая действия американцев. Мэхэн считал, что, исходя из теории «fleet in being», для испанцев было вполне закономерным запереться в порту, «принуждая противника к постоянной напряженной бдительности, так как в каждый момент последний должен быть готовым к выходу этого флота». Такое положение, по мнению Мэхэна, сохранилось до тех пор, пока американцы не сосредоточили превосходящие морские силы и не вступили в «командование морем», после чего всякие свойства «fleet in being» утратили свою силу. На этой стадии, когда завоевано господство на море, «противник, отстаивающийся в порту, – писал Мэхэн, – может лишь только отсрочить несколько свое поражение, но не предотвратить его».
Возрождение старого положения «fleet in being» [40] и механическое его соединение с догматической теорией «владения морем» так же антинаучны и надуманны, как и все разобранные выше положения Мэхэна – Коломба.
Мэхэн приписал испанскому флоту то, о чем Сервера в этот период даже не помышлял. Сервера вовсе не предполагал нападать на американские берега. Как указывалось выше, он совершенно не имел какого-либо четкого плана действий, для его эскадры была характерна не меньшая пассивность, чем для американцев. Основной задачей его эскадры являлась «защита испанских владений в Карибском море». Таким образом, американское командование, совершив много грубых ошибок, задним числом пыталось оправдать свои действия «теоретическими положениями» своего обанкротившегося советника [41].
За ошибки и просчеты американского командования расплачивались своей жизнью простые американцы. И только полное бессилие отсталой Испании, а также храбрые действия патриотов Кубы и Филиппин, жестоко обманутых американскими империалистами, обеспечили США победу.
Раздуваемые печатью «успехи» американского флота в этой войне вызвали бешеную гонку морских вооружений и увеличение ассигнований на строительство флота в США. На первое место стала выдвигаться морская стратегия, по отношению к которой стратегия сухопутная должна была играть подчиненную роль.
Победа в испано-американской войне 1898 г. дала новый толчок развитию агрессивных планов хищнического американского империализма, мечтавшего о завоевании мирового господства.
Выводы. 1. В итоге войны США еще больше укрепили свои позиции колониальной державы. Хищный, молодой американский империализм еще крепче стал забирать в свои цепкие лапы страны Латинской Америки.
Филиппины, сделавшись американской колонией, стали отправным пунктом для расширения империалистической экспансии США в бассейне Тихого океана, что империалисты США считали весьма важным шагом на пути к реализации бредовых планов «мирового господства». Испания потерпела в этой войне поражение в значительной мере из-за своей экономической и политической отсталости.
2. Война вскрыла крупные пороки в системе американских вооруженных сил (армия и флот), проявивших полнейшую неспособность к эффективным активным действиям, особенно в первый период войны на основном ее театре. Война показала низкий моральный уровень личного состава армии и флота США, который был наемным. Вооруженные силы США обладали всеми пороками, связанными с наемнической системой комплектования. Война показала также неспособность американского командования организовать активные действия и в дальнейшем ходе войны (плохая организация высадки войск на остров Куба, отсутствие разведывательной деятельности флота и прорыв эскадры Серверы к острову Куба; плохая организация действий сухопутных войск после высадки, отсутствие дисциплины в десантных частях, антисанитарное состояние армии США и т. д.).
3. Ошибкой испанского командования следует считать пассивность действий эскадры Серверы (отстаивание в бухте Сантьяго до ее заблокирования). Кроме того, Сервера не использовал возможности крейсерства на морских сообщениях противника, не сумел организовать перехват американского броненосца «Орегон» во время перехода его из Сан-Франциско для присоединения к эскадре Сэмпсона («Орегон» 26 мая пришел в Ки-Вест и в начале июня присоединился к американской эскадре в районе Сантьяго). Испанской эскадре при условии сосредоточения против нее превосходящей по силе американской эскадры целесообразнее было рассредоточиться по различным пунктам побережья острова Куба, еще не занятого американцами, и не дать себя заблокировать в одной бухте. После же того как эскадра была заблокирована, прорыв заранее был обречен на неудачу. В данном случае соображения Серверы, считавшего необходимым «остаться в бухте и моряками с артиллерией судов усилить оборону Сантьяго», следует признать правильными. Отданные же ему приказания испанских властей о прорыве из Сантьяго обрекали эскадру почти на верную гибель.
В случае оставления эскадры в Сантьяго и усиления ее личным составом и артиллерией обороны города возможность отстоять Сантьяго значительно увеличилась. Различные военные обозреватели после войны не случайно ставили вопрос о том, что было бы, если бы испанцы продержались еще две недели. Вопрос этот был вполне закономерен потому, что американские войска перед сдачей Сантьяго находились на грани катастрофы. Русский военно-морской обозреватель А. Ливен так свидетельствовал о состоянии войск США: «Генерал Майльс прибыл в Сантьяго на пути в Пуэрто-Рико и в надежде, что некоторая часть войск освободится для его экспедиции. Но войско, осаждавшее Сантьяго, для дальнейших действий уже не годилось.
Во-первых, оно несло с собой заразу, а во-вторых, оно было слишком изнурено. 71-й Нью-Йоркский полк вернулся в свой город и парадировал по его улицам в составе всего лишь около 50 человек, бывших еще в состоянии ходить. Остальных же везли в фургонах» [42].
4. Действия армии и флота не были объединены общим замыслом и руководством. В армии и флоте Соединенных Штатов, где существовали враждебные отношения между военным и морским командованиями, этот недостаток проявился особенно сильно.
5. Испано-американская война показала, что в руках хищнического империализма США флот и морская пехота являются важной ударной силой в проведении экспансионистской политики разбоя и грабежа других народов.
6. Война показала пример применения тесной блокады и неудачной попытки прорыва из заблокированного рейда эскадры более слабой, чем блокирующие силы. Применялось заграждение входа в гавань путем затопления судна, получившее широкое применение в последующих войнах.
7. Война показала значение бортовой и палубной брони, установки броневых щитов для защиты орудий средней и малокалиберной артиллерии и прислуги.
8. Бой при Сантьяго показал, что сторона, имевшая преимущество в скорости хода, командовала дистанцией боя.
9. Скорострельность орудий имела решающее значение. Было доказано преимущество стрельбы бездымным порохом.
10. Война показала, что необходимо
