Глядишь, этим бы дело и кончилось. Но Вова о случившемся поведал старшему брату, а по наущению последнего — то ли Златопольскому, то ли Грачевскому,[219] а быть может, обоим сразу. Взрослые дядьки, позабыв мудрость «на ловца и зверь бежит», посчитали, что Вова в силу своей неосведомленности выдать никого не может, решили из паренька второго Клеточникова взрастить — подставить его на вербовку Судейкину.
Пришёл Вовка к Георгию Порфирьевичу, да с порога и заявил желание стать секретным агентом! Судейкин вызов принял: похвалил мальчонку за патриотизм, но посетовал: мол, нетути пока вакансиёв… и предложил внештатно помогать органам: назвать лиц, которые дали Вове прокламации. Такой ход конспираторы предвидели — Вова без заминки выпалил: брат, мол, старшой попросил.
Похвалил Георгий Порфирьевич Вову «за откровенность» и предложил приступить к выполнению первого задания: выявлять антиправительственных элементов, о коих докладывать письменно!
Не солоно хлебавши поплёлся Вова к старшим товарищам, не ведая, что за ним скрытно топают судейкинские филёры… Взрослые дядьки выслушали мальчишкин доклад и поручили ему предложить Георгию Порфирьевичу командировать Вову на поиск народовольцев в Париж!
Судейкин в душе посмеялся над наивностью конспираторов и продолжил предложенную ими партию: дал Вове денег на командировочные расходы, не преминув получить соответствующую расписочку…
И поехал Вова до городу Парижу через златоглавую, имея в одном кармане жандармские денежки, а в другом — поручения Грачевского московским сотоварищам и рекомендательное письмо заграничному центру ОПС «Народная воля». В Париже Вова встретился с Верой Ивановной Засулич, Львом Дейчем и другими авторитетами, которые всерьёз гонца не восприняли и говорить с ним о партийных проблемах не стали.
Следовавшие за Вовой филёры скрупулёзно записали все адреса, которые незадачливый конспиратор посетил в Москве и в Париже. Установили всех лиц, с которыми он общался. И доложили Георгию Порфирьевичу даже адрес парижского борделя, в котором его посланец казённые денежки промотал.
Пока Вова ездил по парижам, Судейкин организовал задержание всех лиц, с которыми Дегаев встречался в Москве, и уже только этим оправдал понесённые казною расходы.
Вернувшись на Родину, Володя попытался обмануть Георгия Порфирьевича, сообщив ему, что вскоре ожидается приезд заграничных товарищей. Судейкин аж в ладоши захлопал от восторга, чем порадовал Вову, возомнившего, что он чёрта за хвост поймал. Однако Вовина радость сменилась конфузом, когда жандарм вежливо попросил предоставить финансовый отчётец о расходовании казённых денежков, не забыв отметить, какая сумма израсходована на проститутку.
Вот об этой пикантности Вова уже не докладывал ни братцу, ни Златопольскому, ни Грачевскому. И стал исправно нести секретную службу по охранению общественной безопасности.
В дальнейшем Владимир Петрович не без участия Судейкина был призван на военную службу. Георгий Порфирьевич помог ему успешно сдать юнкерский экзамен и, пообещав за хорошую службу вернуть в Петербург, направил в Саратовский полк, где активно действовали народовольцы. В Саратове Владимир Петрович исправно освещал местному ГЖУ деятельность нелегалов Франжоли и Завадской.
В 1883 году Владимир Петрович вернулся в Петербург и был прикомандирован к 5-й батарее 1-й гвардейской артиллерийской бригады. В декабре 1883 года уволился с военной службы в чине фейерверкера и выехал за границу. В 1913 году Л.П. Меньшиков разгласил сведения о секретном сотрудничестве В.П. Дегаева с Департаментом полиции МВД.
Леонид Петрович (1869–1932), народоволец и агент Департамента полиции.
В 1885–1887 годах член народовольческого кружка, будучи арестованным в 1887 по доносу Зубатова Сергея Васильевича (о нём чуть позже), дал откровенные показания, после освобождения поступил на службу в Московское охранное отделение околоточным надзирателем полицейского резерва. В 1897 назначен помощником делопроизводителя, а в 1900 — чиновником особых поручений. С 1902 — помощник начальника Московского охранного отделения; с 1903 исполнял обязанности старшего помощника делопроизводителя Особого отдела Департамента полиции МВД. В 1905 тайно сообщил партии эсеров о деятельности секретных сотрудников Азефа и Татарова. В феврале 1907 вышел в отставку в чине коллежского асессора. Поселился в Финляндии, куда вывез свой архив.
В 1909 эмигрировал во Францию. Руководителям запрещённых российских политических партий выдал сведения о «провокаторской» деятельности 292 человек, из них 90 социал-демократов, 34 бундовца, 28 эсеров, 75 польских революционеров, 45 кавказцев и 20 финнов. Всего им было выявлено около 2000 «провокаторов» разных партий и агентов полиции неопределённой политической направленности.
В частности, Меньшиков разоблачил Владимира Дегаева; члена армянской партии «Дашнакцутюн», родного брата влиятельного общественного деятеля, редактора газеты «Норд-Дар» С.С. Спандарьяна; активного члена партии «Бунд» И.М. Каплинского (1874–1918/19) — типографского работника партии, «работал» на охранку в Литве, Белоруссии, Польше; члена ЦК РСДРП, большевика — Я.А.Житомирского (Отцова) (1880-?), агента заграничной агентуры во Франции и Германии; близких к социал-демократам А.Е. Серебрякову, О.Ф. Путяту-Руссиновскую; членов партии социалистов-революционеров Е.Ф. Азефа, Н.Ю. Татарова, З.Ф. Гернгросс-Жученко; вошедшего в доверие к социалистам издателя А.М. Еваленко. Разоблачение агентов полиции Меньшиков осуществлял, передавая сведения представителям политических партий и журналистам-«охотникам за провокаторами» (например, В.Л. Бурцеву). Позже Леонид Петрович публиковал сведения о «провокаторах» сам в своих статьях и книгах.
Только в Фонде 1723, 2 оп., 512 ед. хр., 1866–1932 Государственного архива Российской Федерации хранятся копийные материалы Департамента полиции и Министерства внутренних дел, собранные Л.П. Меньшиковым: циркуляры МВД за 1866–1912 гг., циркуляры, инструкции, распоряжения, списки сотрудников Департамента полиции и охранных отделений, заграничной агентуры, списки псевдонимов революционных деятелей, рапорты, донесения, доклады, агентурные записки о революционном движении 1880-1890-х годов в России, Финляндии, Польше, Прибалтике, Закавказье; материалы о деятельности студенческих нелегальных организаций в России в 1888–1906 гг.; материалы о рабочем движении и социал-демократических организациях в России 1897–1905 гг.; вырезки из печатных изданий по истории общественного движения. Письма Л.П. Меньщикова к В.К. Агафонову, М.Е. Бакаю, В.Я. Богучарскому, Ф.Э. Дзержинскому, С.П. Мельгунову, П.Н. Милюкову, М.А. Натансону, Б.И. Николаевскому, С.Г. Сватикову, П.И. Фундаминскому и др. Письма к Л.П. Меньшикову В.Л. Бурцева, М.В. Вишняка, Л.Г. Дейча, И.Ф. Дубровинского, А.И. Куприна, Дж. Кеннана и др. Фотографии политических и революционных деятелей (К. Маркса, Ф. Энгельса, П.Л. Лаврова, В.Н. Фигнер, С.Л. Перовской, М.А. Спиридоновой, В.М. Чернова и др.), фотографии подпольных типографий, Александровской тюрьмы, открытки с карикатурами периода первой мировой войны. А также рукописи работ Л.П. Меньшикова: «Хроника революционного движения в России. 1887–1903 гг., составленная по материалам русских газет и журналов», «Черная книга русского освободительного движения» с биографическими справками о секретных сотрудниках органов политической полиции России; вырезки из газет «Утро России», «День» со статьями Л.П. Меньшикова, картотечные каталоги по библиографии «Вольной русской прессы» и по библиотеке Меньшикова.
Однако революционеры Леонида Петровича в свою среду не приняли.
Меньшиков написал книгу «Охрана и революция (к истории тайных политических организаций, существовавших во времена самодержавия)». В 1925 и 1928 гг. вышли его 2 тома материалов о работе в охранном отделении.
Умер Леонид Петрович в парижском госпитале «Бруссэ». Похоронен на кладбище Тие в предместье Парижа.
Личность Меньшикова-Меньщикова Леонида Петровича заслуживает более пристального внимания. Однако её мы исследуем в книге «Иностранные агенты — враги народа».
в столице стал внедрять в повседневную сыскную работу апробированную им ещё в Киеве тактику ликвидации бандподполья. Делал это мастерски, на высочайшем профессиональном уровне, и пример с Вовой Дегаевым тому подтверждение.
Волевым решением Судейкин стал искоренять практику повальных обысков и скоропалительных арестов. Он требовал от подчинённых осуществления тщательно продуманной и глубокой разработки революционных организаций. К ликвидации выявленных подпольных структур приступал, лишь установив всех их участников и задокументировав преступную деятельность каждого из них. При этом через внедрённую в ОПС агентуру осуществлялись мероприятия по разложению этих сообществ изнутри. В отдельных случаях Судейкину удавалось через секретных сотрудников весьма успешно манипулировать этими структурами в интересах правительства.
