Ознакомительная версия.
Счастливо отделался
В декабре 1943 г., после очередной встречи с Цицероном, Мойзиш заметил, что за ними следует какой-то автомобиль. Оторваться удалось с немалым трудом. Еще через несколько дней, на дипломатическом приеме, к нему подошел один из старших офицеров турецкой полиции. В разговоре турок как бы мимоходом заметил, что Мойзиш, судя по полицейским докладам, любит погонять на машине. Немец облегченно вздохнул — значит, на хвосте висели не англичане. Однако уже в декабре появились признаки того, что конец Цицерона близок. Сначала Мойзишу пришлось принять на работу в качестве секретарши дочь военного атташе Элизу, о чем он вскоре горько пожалел. Потом УСС получило информацию о вражеском агенте в британском посольстве. Англичане прислали спецгруппу с заданием укрепить режим безопасности, и продуктивность Цицерона упала в тот самый момент, когда Риббентроп и Кальтенбруннер наконец-то убедились в том, что его информация подлинная. Изучив досконально новые протоколы безопасности, Цицерон взялся за старое в феврале 1944 г., но результаты оказались настолько неубедительными, что Мойзиш отказался платить. К тому времени агент добыл сотни документов и получил целое состояние, более 300 тысяч фунтов стерлингов. Правда, из этой суммы лишь 40 тысяч фунтов были настоящими, остальные — поддельными.
Элиша Базна, агент Цицерон, турок, работавший в британском посольстве и предавший своих хозяев за германские деньги. На снимке — в старости, в конце 1960-х гг.
Между тем Элиза, заслужив доверие своего хозяина, получила от него ключ от сейфа. Однажды вечером Мойзиш, не сумев уснуть и вернувшись в офис, застал секретаршу за пишущей машинкой. Ключ торчал из замка сейфа. Мойзиш сказал Элизе, чтобы шла домой, а ключ положил в карман. Секретарша спросила его, кто такой Цицерон, и, не получив ответа, стала жаловаться на недостаток доверия. В конце концов Мойзиш предложил ей качестве утешительного жеста пройтись по магазинам. Они зашли в салон женского белья, где, к ужасу Мойзиша, наткнулись на Цицерона, который к тому же вызвался помочь молодой женщине с выбором. Перед тем как уйти, агент услужливо поклонился и с усмешкой подмигнул Мойзишу.
Последнему, несмотря на эпизод с открытым сейфом, не могло и в голову прийти, что Элиза — двойной агент. 6 апреля 1944 г. Мойзиш заглянул к секретарше на квартиру, но девушку не застал. Не появилась она и на следующий день. Целую неделю он безуспешно пытался найти исчезнувшую секретаршу. Через неделю ему позвонили — незнакомый голос убеждал, на английском, пока не поздно перейти на сторону союзников. Мойзиш ответил резким отказом. Позже, в мае (в августе. — Ред.), Турция разорвала дипломатические отношения с Германией, и Мойзиша отправили в лагерь для интернированных в Британии.
В рассказе Мойзиша излагалась германская версия истории Цицерона. Что же касается версии самого агента, то ее пришлось ждать до 1962 г., когда на сцену выступил сам Цицерон. Шпион СД в Анкаре оказался не этническим албанцем, а выросшим в Албании турком, отец которого, довольно крупный землевладелец, был человеком со средствами. После получения Албанией независимости турок изгнали, и его семья потеряла всю собственность. Лакеем Цицерону пришлось стать не по желанию, а по необходимости. В реальной жизни шпиона звали Элиша Базна, он был женат, и его семья жила в Стамбуле. Одно время он служил в доме Янке, откуда его уволили после того, как поймали за просмотром частных бумаг хозяев. На пятом десятке Базна решил заработать продажей секретов, раздобыть которые рассчитывал в иностранных посольствах. Главным его мотивом была не личная месть, а обычная жадность. Поработав недолго в американском посольстве, Базна перешел в британское и через некоторое время стал личным лакеем самого посла, сэра Хью, который ему очень нравился. Симпатия, однако, не помешала турку купить «лейку», сфотографировать несколько документов и предложить их на продажу русским и немцам — кто возьмет, ему было безразлично. Хотя СД и расплатилась частично фальшивыми фунтами, Базна скопил немалую сумму, что позволило ему некоторое время разыгрывать из себя состоятельного джентльмена. Как и в случае со многими другими шпионами, все закончилось разочарованием. После войны о нем быстро забыли.
В Турции германские спецслужбы добились немалых успехов, но еще большие надежды они возлагали на другую нейтральную страну, Испанию. Победой в гражданской войне Франко был во многом обязан Германии, и по этому кровавому долгу диктатор намеревался рассчитаться сполна. Начал он с поставок вольфрама, необходимого для производства качественной стали, ртути — на шахты в Алмейде приходилось 8 % мировой добычи — и другого стратегического сырья. Кроме того, Франко начал тесное сотрудничество со своим давним другом Канарисом.
Первая крупная операция германских секретных служб на Иберийском (Пиренейском) полуострове касалась, однако, не Испании, а Португалии. Правивший в этой стране диктатор дон Антонио Салазар, умеренный консерватор и профессор экономики, не питал теплых чувств к национал-социалистам и их вождю-экстремисту. Скорее его тянуло к Британии, верным, хотя и не слишком активным и зачастую циничным союзником которой он был.
Герцог Виндзорский в Испании
19 июня 1940 г. герцог Виндзорский и его жена Уоллис (в 1934 г. американка Уоллис Симпсон стала любовницей Эдуарда, с которым ее познакомила его предыдущая любовница. Когда в 1936 г. Эдуард стал королем, ему пришлось решать: корона или Уоллис. Он выбрал любовь. Известие о его отречении стало мировой сенсацией. — Ред.) бежали из Франции от наступающей германской армии и направились в Испанию. 23 июня они благополучно прибыли в Мадрид, чем немало успокоили британских дипломатов в этой стране. Задержавшись в испанской столице всего лишь на девять дней, пара проследовала в Лиссабон. Желая оказать теплый прием и обеспечить гостям безопасность и комфорт, Салазар поручил эту задачу шефу португальской секретной полиции дону Агостиньо Лоуренсо. Герцог поселился возле Эшторила, в снятой вилле Бока де Инферно, хозяином которой был его старый друг, сторонник правых взглядов и плейбой дон Рикарду Эшпириту Сайту Сильва. Лоуренсо окружил виллу кордоном безопасности, из-за чего пребывание высокопоставленной пары в Португалии напоминало домашний арест.
Гитлер и Риббентроп, сильно преувеличивавшие реальное влияние и значимость герцога в британской политике, верили, что он еще способен сыграть важную роль. Нацисты полагали, что, если герцога удастся заманить в Испанию, ему будет легче объявить себя союзником Германии. А если англичане образумятся и сдадутся без сопротивления, то после успешного завершения операции «Морской лев» герцог вполне мог бы стать марионеточным королем Британии под контролем Германии. Ночью 23 июля Риббентроп вызвал Шелленберга, чтобы назначить его по прямому приказу фюрера ответственным за операцию «Вилли», цель которой определялась так: выманить герцога с супругой в Испанию или организовать похищение с последующим вывозом.
В послевоенных мемуарах Шелленберг утверждал, что выступал против операции «Вилли» по практическим и моральным причинам. Беспокойство Шелленберга вызывала и глубокая ненависть его босса Гейдриха к Риббентропу, которого он называл — в хорошем настроении — «чертовым дураком», а в плохом словами куда более плохими. Поскольку операция «Вилли» была детищем министра иностранных дел, Гейдрих надеялся, что затея провалится и Риббентроп будет иметь бледный вид. В этой опасной и безумной нацистской игре на Шелленберга давили со всех сторон, и он не знал, куда повернуться и к кому обратиться. Тем не менее он полетел в Мадрид, где встретил весьма прохладный прием со стороны испанцев и едва ли более теплый со стороны германского посла барона Эберхарда фон Шторера, не питавшего симпатий к нацистам, и в особенности к СД. Одно лишь присутствие Шелленберга и его отвратительная репутация мастера похищений и других грязных дел, включая инцидент в Вейло, убеждали Шторера в том, что берлинские «уголовники» решили осуществить свою угрозу — похитить герцога Виндзорского. В своих опасениях посол был, конечно, прав. Едва приехав в Мадрид, Шелленберг взялся за организацию команды похищения. Он связался с Винзером, полицейским атташе (а в действительности представителем СД в Мадриде), и агентом абвера Ангелом, Алькасаром де Веласко, бывшим матадором и ярым фашистом. Состоя на службе у Канариса с 1935 г., испанец в разговоре с Шелленбергом пообещал не делиться с адмиралом информацией по операции «Вилли». Шелленберг не хотел втягивать Канариса в этот грязный проект, зато его агенту предстояло сыграть важную роль в плане, который, в случае удачи, мог повернуть ход войны в пользу Германии.
Ознакомительная версия.
