Эти строки мало обрадовали Уэйвелла, ибо были очень далеки от действительности. Телеграмма требовала от него держаться до последнего, но возможно ли было это здесь, в Сингапуре?
На следующее утро Уэйвелл продиктовал своему адъютанту доклад о положении в Сингапуре: «Битва за Сингапур развивается неблагоприятно. Японцы, применяя уже известную тактику, продвигаются на западе острова быстрее, чем предполагалось. Я приказал Персивалю использовать любую возможность для контратак. Часть его войск находится в плохом моральном состоянии; у других частей оно тоже далеко не такое, каким я хотел бы его видеть. Делается все возможное для того, чтобы повысить волю к сопротивлению и усилить оптимизм. Но я не могу утверждать, что до сих пор эти усилия имели успех. Я отдал строгий приказ не допускать мысли о капитуляции и ввести в бой все войска до последнего…».
Тем временем фронт Гордона Беннета был прорван японцами. Они вклинились в боевые порядки отступающих австралийцев и вечером 11 февраля захватили Букит-Тимах. Этим была создана важная предпосылка для их окончательного успеха.
По распоряжению главного штаба на Яве Персиваль приказал эвакуировать туда еще остававшихся в Сингапуре летчиков и офицеров ВВС высокого ранга. Одновременно он дал указание всему женскому медицинскому персоналу покинуть Сингапур на «Эмпайр стар». 14 февраля больше двух тысяч медицинских сестер, врачей и других женщин-служащих прибыли на этом корабле в Батавию.
Между тем хаос распространялся все шире. Много говорили о страшной жестокости японцев. Захватив небольшой походный госпиталь в Раджи Бич, они перебили раненых, перекололи штыками офицеров, а потом загнали медсестер по колено в воду и расстреляли из пулеметов. Госпиталь «Тайерсолл», до предела переполненный ранеными индийскими солдатами, был подожжен авиационными бомбами. Пламя охватило его так быстро, что удалось спастись только нескольким десяткам из сотен.
Рано утром 12 февраля японские танки устремились по дороге от Букит-Тимаха на Сингапур. Английской противотанковой обороне еще раз удалось сдержать удар, но за танками шла японская пехота, и сломить сопротивление англичан было только делом времени. Ведь от того места, где были подбиты японские танки, до окраины Сингапура оставалось всего каких-нибудь семь километров по отличному, совершенно неповрежденному шоссе.
В это утро Персиваль решил отвести войска на новую линию обороны, проходившую полукругом в нескольких километрах севернее Сингапура и, так сказать, опоясывавшую город, аэродром Каланг и последнее водохранилище. Ни в одном своем пункте она не отстояла от него больше чем на восемь километров. Общая протяженность фронта составляла всего сорок пять километров. Радиостанция Сингапура была взорвана, денежные запасы банков сожжены, вода выдавалась лишь небольшими порциями. Вспыхивали крупные пожары, но никто и не пытался их тушить.
На рассвете 13 февраля было осуществлено отступление на последний рубеж. Защитники города окапывались, а японцы готовились к следующему удару.
Тем временем генерал Ямасита перевел свой командный пункт к Букит-Тимаху — на высоты, захваченные японцами. Отсюда он мог уже видеть весь город. Здесь же располагались и артиллерийские наблюдатели.
* * *
Ямасита решил предложить англичанам капитуляцию. Им руководили в значительной мере пропагандистские соображения. Великодушный жест победителя по отношению к побежденному дал бы выгодный пропагандистский эффект. И Ямасита составил послание, в котором предлагал генералу Персивалю незамедлительно капитулировать. Угрожающий тон должен был побудить английского генерала принять предложение. Ямасита требовал, чтобы парламентер с белым или британским флагом в руках вышел навстречу японским войскам на шоссе Сингапур — Букит.
Самолет-разведчик сбросил послание Ямаситы над набережной Сингапура. Послание было вложено в хорошо заметный контейнер, за которым тянулись две яркие ленты. Оно немедленно было доставлено Персивалю. Но тот медлил. Военные корабли все еще пытались вывезти из осажденной крепости специалистов и технический персонал для использования на других театрах войны. В последние часы были уничтожены тысячи литров спиртного. Пьяных японских победителей Персиваль боялся еще больше, чем трезвых.
Персиваль неоднократно обсуждал с Гордоном Беннетом и Хитом возможность контрудара по наступающим японцам. Но оба генерала были против: войска настолько исчерпали свои силы, что контрнаступление будет иметь катастрофические последствия. Они рекомендовали Персивалю немедленно принять предложение о капитуляции.
Персиваль сообщил Уэйвеллу, что его войска едва ли продержатся дольше одного или двух дней. В ответ Уэйвелл телеграфировал: «Вы обязаны продолжать наносить противнику наивозможный ущерб, если необходимо, даже в уличных боях. Ваши действия, сковывающие силы врага и наносящие ему потери, могут оказать решающее влияние на операции на других театрах войны. Полностью понимаю ваше положение, но считаю совершенно необходимым продолжать сопротивление»,
В самом Сингапуре каждый теперь чувствовал, как преступно то, что не было предпринято никаких приготовлений к осадному положению. Отсутствовали бомбоубежища, даже щелей — и тех было мало. Гражданское население несло резко возраставшие потери от воздушных налетов. Транспорт был полностью парализован. Повсюду высились горы развалин. Бушевали пожары, и никто их не тушил: воды не хватало даже для раненых. Кое-где раздавали продовольствие, спешно вывезенное со складов, перед тем как их сдали врагу. Люди дрались за горсть риса, за банку консервов из мяса мулов. В районе доков, где жила беднота, стали быстро распространяться инфекционные болезни. Но никакой организованной медицинской службы больше не было… Медицинский персонал почти весь был эвакуирован.
Стало ясно, что оборона крепости или города до последнего человека, как того требовал Черчилль, несовместима с разрушением жизненно важных сооружений, с параличом коммунальных служб из-за усиленной эвакуации. Ни Черчилль, ни Уэйвелл не могли решить, что лучше: оборона до последнего человека или сдача крепости со спасением ценных кадров. Их нерешительность, из-за которой они одновременно осуществляли обе линии, неизбежно должна была привести к катастрофе.
Четырнадцатого февраля, после одного дня передышки, японцы перешли в наступление по всему фронту.
Около полудня, в результате попадания артиллерийского снаряда, неожиданно взлетел на воздух последний крупный склад боеприпасов. Недалеко от него находился госпиталь «Александра», где лежали сотни раненых. Когда японцы появились поблизости, английская артиллерия, боясь поразить госпиталь, ослабила огонь, а редкая стрелковая цепь английской пехоты была уже оттянута назад. Первые японские солдаты стали стрелять в открытые окна госпиталя, а поскольку никто им огнем не ответил, двинулись дальше. Затем подъехала группа японцев на велосипедах, они ворвались в госпиталь и бросились по коридорам. Вышедшего навстречу главного врача, пожилого англичанина, который попытался указать им на знак красного креста, они тут же поставили лицом к стенке и убили выстрелами в затылок. Всех ходячих раненых, не успевших бежать, постигла та же участь. Лежачие больные и раненые были заколоты штыками. Японцы не остановились даже тогда, когда на пути их оказалась операционная, где как раз оперировали тяжелораненого. Его закололи штыком, а персонал перестреляли. Все, кто мог передвигаться, в панике бежали куда глаза глядят. Зверская стрельба продолжалась еще некоторое время, а затем к зданию подъехала новая группа на велосипедах, и офицер приказал ворвавшимся удалиться. Но прежде японские солдаты прочесали территорию госпиталя и согнали в бараки весь медицинский персонал и ходячих раненых, больше двухсот человек. На следующее утро всех их расстреляли в парке госпиталя.
Один из присутствовавших японских офицеров мог только сказать в оправдание расправы, будто из окна госпиталя произвели выстрел по проходящим японским солдатам. Это, разумеется, была ложь. Кровавая расправа в госпитале «Александра», как выяснилось потом, была заранее запланирована. Это лишь один из многих случаев, когда японские войска демонстративно совершали жестокости, дабы показать врагу, что никакой пощады не будет и что наступающий солдат Страны Восходящего Солнца безжалостен, тверд и непобедим. Массовые убийства должны были подорвать боевой дух противника.
* * *
На окраине маленького населенного пункта Вудли, на северо-восточном участке последней линии обороны, продолжала работать насосная станция, которая при помощи дизеля пыталась обеспечить Сингапур хоть малым количеством воды. В нескольких сотнях метров от насосной станции проходила линия стрелковых окопов, в которых залегли остатки 11-й индийской дивизии. Робин Кларк тоже дошел до этого рубежа. Теперь он, как и каждый солдат его подразделения, знал: больше отступать некуда… Конец близок.
