не будет. Ясно?
– Теперь да.
Тарас держался молодцом и почти не шатался. Они быстро прошли мимо охранника. В зале их встретил Руслан.
– Как все прошло?
– Тарас ранен. Вези его быстро в посольство, к врачу. Акцию мы провели. Перебежчик был от нас.
– Сволочь, – невольно вырвалось у Сазонова. – Фауст, срочно уходи.
– Вот ключи от моей квартиры. Я не успеваю, пусть ребята там все подчистят.
– Сделаем. Срочно уходи из страны.
Руслан повел Тараса к машине. Третий сотрудник остался наблюдать за ситуацией. Один из полицейских обратил внимание на странную пару: гражданский быстро тащит вроде бы пьяного пилота в машину, и на всякий случай запомнил номер.
Сазонов аккуратно выехал со стоянки аэропорта, стараясь не привлечь лишнего внимания. Шмель на заднем сиденье пробовал сидеть ровно, не заваливаясь. Он держался, но рана давала о себе знать. В автомобильной аптечке из подходящих лекарств был только аспирин. Разведчик сцепил зубы и терпел накатывающуюся волнами боль. Важно было не потерять сознание.
Вырвавшись на автостраду, Руслан Евгеньевич включил рацию.
– Гнездо, Гнездо, я – Кукушка. Возвращаюсь, у меня товарищ «на 300».
– Кукушка, я – Гнездо. Сколько? – отозвался начальник охраны посольства.
– Один.
– Понял вас. Готовим встречу.
Майор перешел на полицейскую волну. Пока слышны были только рутинные переговоры местных копов. Но это ненадолго.
По плану экстренной эвакуации Фауст должен был добраться до Лондона, взять из тайника новые документы и ближайшим рейсом парома уплыть на материк. Главным минусом этого плана было время. Час с небольшим на дорогу до города, минимум полчаса на смену личности. Это не только паспорт, но и одежда, хоть немного грима, очки, усы. Еще час уйдет на электричку до побережья. Там паром, но не факт, что на ближайший остались билеты. Из-за тумана бо́льшая часть путешественников отказалась от самолетов. За это время гарантированно у каждого полицейского, таможенника, служащего пограничного перехода будет его подробный словесный портрет.
«Не прокатывает. Может, затаиться, уйти на дно?»
– Продолжается регистрация и посадка на рейс Лондон – Берлин авиакомпании «Люфтганза», – пронеслось над аэропортом.
Погода пошла на улучшение.
Густая масса пассажиров тут же забурлила. Возле касс восстановились четкие цепочки желающих улететь. Без очереди пройти к кассе было невозможно. Не тот народ. На его удачу, Павел увидел, как через весь зал к своей кассе семенит знакомая кассирша. Очевидно, новость о возобновлении полетов застала ее не на рабочем месте. Это был тот самый шанс.
Павел включил все свое обаяние и подлетел к девушке. «Как же ее звать?»
– Джейн, спаси меня.
Девушка немного удивилась. Она, конечно, узнала симпатичного разносчика из «Бургер Сити», но они не были даже знакомы. Оказывается, он знает ее имя. Это приятно.
– Бабушка умирает. Уже, наверное, диктует завещание. Если меня рядом не будет, старушка по забывчивости может и не упомянуть любимого внука. Остальные родственники и не подумают напомнить обо мне. Я потеряю кругленькую сумму. Мне нужен билет на любой ближайший рейс на континент. Выручи и проси что хочешь.
Молодой человек активно пропихнул девушку к служебному входу и помог открыть дверь. Она запустила его. Это был хороший знак, потому что вход посторонним, как всегда и везде, был запрещен.
– Серебряная цепочка с жемчужинкой, – алчно заявила кассирша.
– Да, моя радость, – облегченно выдохнул Павел.
Джейн быстро вошла в компьютер.
– На Берлин билетов нет. Остался один на Варшаву, но посадка уже закончилась.
– Для комплекта еще и колечко, тоже с жемчужиной, только позвони на пост посадки, задержи вылет. Я уже бегу.
Девушка одной рукой выбивала билет, другой схватила трубку телефона и по-деловому тут же договорилась с кем-то на контроле. Фауст сунул ей деньги, которых хватало и на билет, и на обещанные подарки.
Он летел к выходу на посадку. «Надо же, опять польская тема. Никак без них», – пронеслось в голове.
– Закончилась посадка на рейс Лондон – Варшава «Польских авиалиний», – раздалось из громкоговорителей. И тут он буквально влетел в молодого парня. Фигура немного погрузнела, шикарный модный плащ, шляпа. Но это был точно Томас.
«Что, опять? И этот здесь? – мелькнула мысль. – В Союзе, в Голландии, теперь здесь, в Англии. Он что, преследует меня?»
Павел ясно видел, что американец тоже узнал его. Он ломанулся через людей как атомный ледокол «Ленин» через льды к Северному полюсу. Только в этом было спасение.
За прошедший год Томас Фрезер органично вписался в состав резидентуры ЦРУ в Париже. Шеф «Русского отдела» явно благоволил к юноше. Это было связано не только и даже не столько с протекцией «дяди Боба». Фрезеру удалось удачно выделиться на фоне многих сотрудников, существенная часть которых относилась к категории, про кого американцы говорят: «Родился с серебряной ложкой во рту». Это сынки и внуки влиятельных и обеспеченных родственников. В Париже они занимались тем, что журналисты называют «прожиганием жизни».
Томас был из другого теста. Он быстро освоил французский, завел дружбу с влиятельными людьми из русской диаспоры в Париже. Причем не из эмигрантов прошлых лет, а из нынешних борцов с режимом. Томас тесно сошелся с французскими борцами за экологию и защиту животных. Через их ассоциацию ему удалось пробить несколько грантов для биологических факультетов университетов Москвы, Ленинграда, Свердловска и, конечно, Саратова. По этой линии удалось вытащить в Париж на научную конференцию своего знакомого аспиранта, теперь уже доцента, кандидата биологических наук. Шикарная встреча, ценные подарки и немного валюты убедили молодого ученого в выгодности работы якобы с американским правительством. От него пока требовалось собирать информацию, до которой он мог дотянуться. Правда, теперь вместо любимых мелких грызунов от него потребовали заняться промышленной экологией.
Новоиспеченному информатору была обещана помощь в создании новой модной кафедры. Отделение Промэкологии, недавно созданное в структуре Академии наук СССР, активно лоббировало создание таких кафедр в ведущих промышленных регионах Советского Союза. В обмен предоставлялась возможность ездить в командировки за границу, официально получать гонорары за статьи в иностранных изданиях.
Эта вербовка была успехом не только Фрезера и «Русского отдела», но и всей резидентуры в Париже. Новоявленный шпион пообещал выполнить и личную просьбу вербовщика – выяснить телефон Светланы или хотя бы ее подруги.
Ничто не могло выветрить образ русской девушки из сердца американца. Иногда в воспоминаниях о Свете всплывали воспоминания и о Пабло. Об их мимолетной встрече в голландской электричке Фрезер не доложил начальству. Он только упомянул, что был какой-то криминальный инцидент, свидетелем которого невольно стали агенты парижской резидентуры. Не мог же он объяснять, что там, в тамбуре экстренно остановившейся электрички, он подтащил подрезанного
