пенсией он не хотел. Поэтому запросил польского диспетчера, как ему поступить. Он рассудил так: пусть решают между собой столичные чиновники. Пока идут переговоры, они дотянут до дома. Варшава действительно запросила Лондон о предполагаемом преступнике, его приметах, предложила задержать его сама. Однако выдача возможна только после предоставления материалов уголовного дела по официальным каналам Интерпола. Лайнер к этому времени уже вошел в воздушное пространство Польской Народной Республики. Лондон так и не ответил.
– Победителем, по мнению отца и с одобрения экипажа, стал пассажир, предложивший имя Надежда.
Сазонов понимал, что охотники уже просчитали, что он прорывается под защиту посольства. Пока коллеги обрубили хвост погони, но впереди наверняка готовится капкан.
– Значит, мы пойдем другим путем. Согласен, Шмель?
Но Тарас уже сполз на заднее сиденье, видно, силы у парня закончились.
– Не могут же они поставить засады на всех перекрестках до посольства! У них просто нет такой возможности.
Операция «Клюв», предусмотренная при экстренной эвакуации, включала в себя блокировку погони и расчистку пути для беспрепятственного укрытия под защиту заграничной территории СССР.
Руслан резко повернул направо. Два квартала, налево и снова налево. Небольшой объезд, и опять прямо в сторону Гнезда.
Майор оказался прав. Его действительно должны были взять «в коробочку» в следующем квартале, но жертва там не появилась, отчего в эфире возникла небольшая сумятица. Однако беглеца быстро обнаружили, и охота возобновилась.
Сазонову оставалось три квартала прямо и два налево. По рации прошла команда машине, дежурившей у посольства, перекрыть въезд в ворота. Полицейскому экипажу надо было проехать каких-то триста метров, и спасительная норка будет заблокирована. Русский беглец упрется в препятствие, и тут же погоня настигнет его. Известно, что в машине раненый, значит, им придется выйти и сдаться. Только территория посольства находится под дипломатическим иммунитетом, то есть она неприкасаема, а все, что вокруг, – это английская юрисдикция.
Но как только дежурный экипаж завел двигатель, перед капотом как из-под земли появился молодой человек спортивного вида в строгом костюме. Он стоял, широко расставив ноги, прямо перед машиной. Из-под полы отчетливо виднелся ствол компактного автомата «Кедр». Он стоял и холодно смотрел в глаза водителю полицейской машины. На лице не было никаких эмоций. Так, наверное, удав смотрит на кролика перед броском. Кролик знает свою судьбу, но не может даже пошевелиться.
Мимо, не жалея шин на крутом повороте, в открытые ворота посольства буквально влетел автомобиль. На хвосте у него висела многочисленная погоня. Но въезд для них, резко подавшись вперед, перекрыл большой черный лимузин, на полированном до глянца капоте которого развевался красный флажок с серпом и молотом.
Самолет благополучно приземлился в аэропорту Варшавы. Почти весь полет поляки настойчиво намекали Павлу, что призовую бутылку надо бы распить прямо сейчас. В ответ на традиционную польскую зависть они узнали, что такое традиционное «британское» высокомерие.
В зале для паспортного контроля по громкой связи объявили, что господина Пауля Штифтера приглашают подойти к кабине номер восемь. Там его встретил коренастый товарищ, проверил паспорт и попросил пройти вместе с ним. Хотя говорил он по-английски, русский акцент чувствовался явно.
Черная «Волга» тут же увезла Фауста к самолету, уже давно стоящему на взлетной полосе. Как только пассажир поднялся на борт, лайнер пошел на взлет.
– По-моему, это уже сегодня со мной было, – проворчал молодой человек.
«Аэрофлот» славен традициями. Стюардессы были обворожительны, а курица с рисом, конечно, жесткая. Во время полета Павлу удалось немного вздремнуть.
Самолет еще заканчивал рулежку на стоянке в Москве, когда вместе с трапом к нему подкатила черная «Волга» с тонированными стеклами. Она забрала Фауста и резво рванула из Шереметьево прямо на Лубянскую площадь.
Войдя в кабинет Председателя КГБ СССР, Павел все-таки немного оробел, поэтому вместо уставного «здравия желаю» еле выдавил:
– Здравствуйте.
– Так вот вы какой, Фауст. – Стекла очков хозяина кабинета холодно блеснули. – Прежде всего нас интересует вопрос: «Кто?»
Павел молча достал из внутреннего кармана краснокожее удостоверение перебежчика и осторожно положил его на краешек стола. Ближе всего к нему сидел его непосредственный начальник, руководитель нелегальной разведки. Юрий Иванович осторожно, едва касаясь пальцами, будто опасаясь обжечься или запачкаться, передвинул удостоверение дальше по столу, к начальнику ПГУ. Тот так же осторожно передал документ Председателю.
Хозяин кабинета сантиментами не страдал и быстро раскрыл удостоверение. Повернув голову в сторону контрразведки и стараясь скрыть раздражение, бросил:
– Вы спрашивали, где ваш зам мог видеть техника «Геркулеса»? – И сам же ответил: – В нашем ведомственном буфете.
Он резко передал ему удостоверение.
– Твою мать! – невольно вырвалось у главного ловца шпионов. – Шифровальщик. Да не просто сявка. – Он быстро повернулся к Фаусту: – Он точно мертв?
– Две пули в голову.
– Документы с ним были?
– Было несколько гибких дисков из флоппи. Мы их сожгли.
– Итак, коллеги, уточняющие вопросы потом. – Председатель не собирался дискутировать, он привык руководить. – Ситуация сложная. Мы пока не знаем, каковы будут ее последствия. Товарищ Фауст свой долг перед страной выполнил. Теперь ваш ход, Владимир Александрович, – обратился он к своему первому заму, – срочно дайте команду приостановить всю переписку с резидентурами. Сменить шифры на резервные.
– Товарищ генерал, он мог передать и резервные.
– Мог. Значит, ищите другие варианты. Идите.
– Вы, Григорий Федорович, – повернулся он к контрразведчику, – срочно отправляйте опергруппы на рабочее место предателя, домой и к родственникам.
– Есть, товарищ генерал.
– Выполняйте.
На выходе оба руководителя пожали руку Фаусту.
– Молодец, головорез, – не удержался Григорий Федорович. – Если надумаешь, я готов взять тебя к себе в контрразведку. Обещаю звание и должность.
В кабинете главы КГБ остались только руководитель нелегальной разведки и Фауст.
– Присаживайтесь, Павел Анатольевич. – Оказывается, Председатель знал сотрудника по имени и отчеству. – Я, конечно, не золотая рыбка, но если есть просьба, обращайтесь. Заслужили.
– Что со Шмелем, товарищ генерал?
– Все нормально. Потерял много крови, но врачи заверили, что операция прошла успешно, скоро пойдет на поправку.
– У меня только одна просьба – оставьте меня в нелегальной разведке.
– После такого переполоха? – усомнился собеседник. – Что скажете, Юрий Иванович?
– Отпечатки пальцев на месте акции остались?
– Не должны. Мы обработали руки «Фениксом».
– Хорошо. На квартире в Лондоне мы тоже все почистили. Искать пальцы в закусочной бессмысленно. Значит, по этому вопросу чисто. Словесный портрет, пусть даже фото, это тоже поправимо. Но карантин на два-три года все равно необходим.
– Согласен, – кивнул Председатель. – Куда отправите бойца?
– Как вы знаете, мы воссоздаем подразделение разведчиков-нелегалов для действий в особый период. Вот туда, я думаю, ему и дорога. На европейском и
