В германском генеральном штабе была большая тревога.
Из Лондона пришла секретная телеграмма от одного из агентов в Англии.
Расшифровка ее привела всех в ужас.
Согласно полученной информации, в руках у англичан оказалась сигнальная книга германского военного флота и чертежи самого быстроходного по тем временам крейсера «Фон дер Танк».
…Некоторое время спустя один опытный комиссар кёльнской полиции, бывший офицер действительной службы, ехал в Париж на поиски крупного мошенника, похитителя бриллиантов.
Выйдя поутру из своего купе в коридор и направляясь в вагон–ресторан, комиссар столкнулся с довольно странным человеком.
Человек был в шелковой манишке, дорогом костюме, но внешность его явно не вязалась с этой модной одеждой.
Особенно выдавали его руки — грубые, заскорузлые.
В ресторане комиссар сел с ним за один столик. Хорошими манерами человек тоже не отличался. Ел он жадно, грубо, беспрерывно требовал пива.
Комиссар вспоминал, где он видел этого человека. И профессиональная память его не подвела: конечно же, он встречался с ним месяц назад, в том же экспрессе!
При проверке паспортов на границе комиссар стал в очередь за спиной загадочного господина. Каково же было его изумление, когда он узнал, что это… обычный полицейский.
Разыскав знакомого таможенного сыщика, он попросил его тщательнее проверить документы этого? человека. Знакомый комиссара включился в просмотр паспортов и разыграл небольшой спектакль: заявив, что фото на паспорте мало похоже на оригинал, он потребовал у того предъявить другие документы, удостоверяющие личность. Среди этих документов оказалось удостоверение, подтверждающее, что предъявителем его является вахмистр полиции Глаусу из города Вильгельмсхафена.
Комиссар задумался: во всем этом было что‑то подозрительное. Почему этот заурядный полицейский так шикарно одет? Почему он ездит первым классом парижского экспресса?
Решив по возвращении в Германию навести справки о вахмистре Глаусе, комиссар занялся в Париже порученным ему делом.
Однако спустя несколько дней он снова встретился с полицейским из Вильгельмсхафена. На порог небольшого ресторанчика вахмистр Глаус прощался хорошенькой черноволосой парижанкой. Глаус ушел, а девица вернулась в зал. Комиссар поспешил за нею. Вместе с ним был его французский коллега, с которым он расследовал дело о бриллиантах.
Вскоре они уже сидели за одним столиком втроем: прелестная Ивонна сама, без особых просьб, рас сказывала о приятеле, с которым только что простилась. По ее мнению, это очень богатый человек. За последнее время он приезжает в Париж уже второй раз, осыпает ее дорогими подарками, ежевечерне кутит в дорогих заведениях.
Из простодушного рассказа Ивонны комиссар узнал, что первая поездка Глауса в Париж оборвалась совершенно неожиданно: его куда‑то вызвали экстренной телеграммой.
— Эту телеграмму на память о нем я сохранила у себя за зеркалом…
Когда Ивонну кто‑то пригласил потанцевать, комиссар сказал своему французскому знакомому:
— Сделайте так, чтобы эта телеграмма оказалась у меня. Мне необходимо ее посмотреть.
Француз не замедлил выполнить просьбу коллеги. Едва Ивонна вернулась к столику, он показал ей свой должностной значок агента, чем вызвал у нее настоящий столбняк, и сказал, что от нее требуется лишь одно: немедленно принести спрятанную за зеркалом телеграмму.
Текст телеграммы ничего комиссару не объяснил. Он был краток и категоричен: «Прошу немедленно возвратиться. Петерсен».
Телеграмма была подана в Вильгельмсхафене.
Когда комиссар в Кельне явился к начальству с докладом о своей поездке в Париж, среди прочего он рассказал и о странном полицейском, разъезжающем в вагоне первого класса.
Показанная им телеграмма ошеломила начальника кёльнской сыскной полиции:
— Вы сами не понимаете, на какой след напали! Это чудовищная история! Невиданное предательство!
Через секунду перед комиссаром лежало строгое предписание германского генерального штаба. В нем говорилось о том, что английским агентам удалось выведать секретнейшие материалы германского военного флота. Утечка информации произошла в Вильгельмсхафене. Немецкие агенты в Лондоне установили, что главной фигурой в этом деле является человек, называющий себя Петерсеном.
Комиссар был немедленно откомандирован в Берлин. Из Берлина с группой сыщиков его направили в Вильгельмсхафен.
Разыскать вахмистра полиции в небольшом прибрежном городке оказалось нетрудно. За ним была установлена постоянная слежка.
Как и прежде, Глаус проводил вечера вместе со своими друзьями Енике и Элерсом. Иногда к ним присоединялся полицейский Зур.
Агенты быстро установили, что у этой компании большие деньги, что Элерс обставил свою квартиру явно не по средствам.
В одну из ночей, следуя за Глаусом, агенты подошли к небольшому домику на краю города. Адрес этот был взят ими на учет.
Держа свою слежку в тайне от местной полиции, комиссар решил действовать оперативно. Глаус, Енике и Элерс были арестованы.
Первым решили допросить Элерса.
Испуганный сигнальщик сразу же во всем признался. Да, это он похитил чертежи крейсера и книгу военных сигналов. Но он думал, что они нужны господину Петерсену для его приятеля.
— Петерсену?
— Ну да. Так представился этот господин. Я видел его всего два раза. Господин Глаус знает его гораздо лучше. Он доставал для него планы водоснабжения Вильгельмсхафена, — я сам слышал, как они об это говорили…
В тот же вечер дом на окраине города был окру жен группой сыщиков. Но в первую ночь слежка ничего не дала. Свет в окнах не горел, никто сюда не приезд жал.
Утром решили разыскать полицейского Зура. Но тот скрылся. Видимо, он каким‑то образом узнал об аресте своих приятелей. Комиссар был обеспокоен: если Зур так тесно связан с этой компанией, он может предупредить и Петерсена.
Дом по–прежнему был под непрерывным наблюдением.
На третью ночь возле калитки остановился автомобиль. Из него вышли четыре человека: трое мужчин и женщина. Быстрыми шагами они прошли по саду и скрылись в доме.
Взяв с собой несколько человек, комиссар с револьвером в руках подбежал к двери и постучал в нее.
Ответом было гробовое молчание. Стали дергать звонок, снова стучать. Дверь оставалась запертой. Тогда комиссар, выбив окно, с двумя агентами влез внутрь дома. За ними поспешили остальные.
Дом был пуст. Все внутренние двери были открыты, но обнаружить кого‑либо не удалось.
Одна комната, на втором этаже, оказалась на замке. Под напором дюжих плеч она вылетела со второго удара. Когда включили свет, выяснилось, что здесь было что‑то вроде фотолаборатории. С потолка спускались сильные электрические лампы, на столе стояла съемочная аппаратура.
Комиссар с помощниками вновь пробежал весь дом. Двоих он направил осмотреть крышу, а сам спустился в подвал. Но и здесь была тишина. Луч ручного фонаря высветил пустые стены.
Внимание комиссара привлекла небольшая тумба, чуть отодвинутая от стены. В таких тумбах обычно хранят бутыли с вином. Комиссар резким движением опрокинул ее и увидел в стене отверстие, высотою чуть ниже человеческого роста.
Позвав с собой двух помощников, он ринулся в проем. Подземный ход оказался длинным — не менее ста метров. Он привел их в такой же подвал. Поднявшись наверх, они оказались в соседнем доме. Но и тут поиск не дал никаких результатов. Наружная дверь дома оказалась приоткрытой.
Комиссар был подавлен.
Он прекрасно понял, что произошло. Те, кого он преследовал, бежали через подземный ход и, пока комиссар и его сыщики рыскали по дому, преспокойно скрылись.
Но еще большее огорчение ждало комиссара по возвращении в отель: час назад из‑под охраны бежал вахмистр Глаус.
Как позже выяснилось на следствии, охранник плохо запер замок, и арестованный мгновенно воспользовался этим. Случайные прохожие видели его садящимся в автомобиль, за рулем которого сидел человек, по внешнему описанию напоминавший Петерсена.
Следы Глауса были обнаружены месяц спустя.
Немецкие агенты в Лондоне выяснили, что он живет в одном из пансионов британской столицы.
Кёльнский комиссар отправился в Лондон и обратился к англичанам с просьбой о выдаче Глауса. Скотланд–Ярд поначалу сопротивлялся: видимо, ему было известно о том, что сделал этот немецкий полицейский для Англии. Комиссар, любезно улыбаясь, объяснил, что речь идет об аресте и выдаче вовсе не шпиона (согласно международному праву шпионов не выдают), а уголовного преступника, против которого имеются неопровержимые улики. Фотографический снимок, сделанный во дворе пивоваренного завода в Вильгельмсхафене (комиссар нашел его при обыске дома Петерсена), и тут сослужил свою службу. После его предъявления англичане больше не стали возражать, и Глаус был арестован.
