Для генерала Итагаки и части № 82 эта весна была напряженной. Капитаны судов, не раз совершавших плавание по южным морям, делились в Тайхоку своим опытом. Горные инженеры, работавшие в Малайе, чертили наброски карт. Японских парикмахеров, проживавших в Сингапуре, быстро обучили радиосвязи и снабдили рациями. Директор тайваньского банка составлял обзоры финансового положения стран Юго-восточной Азии.
К началу лета оставалось еще решить лишь несколько специальных задач, которые имели важное значение на первом этапе кампании, при захвате Малайи и особенно Сингапура, представлявшего ключевую позицию для последующего прыжка па Малайский архипелаг и в Индийский океан.
Из Шаньси (Китай) прибыл майор Асида, обладавший, несмотря на молодость, немалым опытом военного шпионажа. После специальной процедуры, длившейся несколько дней, кожа его приобрела темный оттенок. Хирурги специально нанесли ему ранения, которые при поверхностном осмотре напоминали гнойники. Асиду одели в лохмотья, обули в стоптанные башмаки, а затем забросили на побережье Таиланда, откуда он под видом то нищего, то чернорабочего, рикши или кули пробирался в район Сингоры (Сонгкхла) и Паттани. Специалисты считали эту — таиландскую — часть побережья Малакки особенно удобной для высадки войск.
Майор Асида основательно разведал таиландское побережье. Затем он перешел границу Малайи и так же тщательно обследовал северные провинции Кедах, Перак и Келантан. Когда его подробный доклад — со схемами и таблицами, с описанием порядка караульной службы в английской армии и системы береговых укреплений — лег на письменный стол Итагаки, генерал даже потер руки от удовольствия. Его предположения подтвердились. Если армия высадится у Сингоры или Паттани, она наибыстрейшим образом сможет пробиться в северные провинции Малайи. Если же одновременно произвести в районе Кота-Бару высадку крупного десанта, противник окажется в огромных клещах, из которых ему придется поспешно вырываться, а тем самым открыть путь японским войскам. А дальше — продвижение по немногим проезжим дорогам в джунглях, по узким тропам и вдоль обоих побережий с целью погнать все английские войска в Малайе на юг, к Сингапуру.
Японцы уже давно знали, что этот мощнейший бастион у входа в Тихий океан имел уязвимое место: все его тяжелые орудия были нацелены на море. С суши же, где он узким руслом Джохорского пролива был отделен от Малаккского полуострова, укреплений почти не было.
По решению японского генерального штаба Сингапур был избран первой важной целью. Овладение им решало исход дальнейших операций в направлении Голландской Индии, Бирмы и Индии. Но путь к Сингапуру шел от Сингоры, Паттани, Кота-Бару через Малайю. Таков был итог всех стратегических выкладок. Итак, жребий брошен.
Оставалось лишь подготовить армию к гигантскому захватническому походу. Токио торопил. Итагаки не стал медлить. Он полетел в столицу и развернул перед нетерпеливыми генералами верховного командования оперативную карту. Несколькими штрихами он отметил на ней районы сосредоточения войск на исходных позициях. Указал и ряд районов, где императорская армия должна была еще летом провести большие маневры, чтобы приспособиться к тропическим условиям. Они находились на захваченном Японией китайском острове Хайнань и охватывали территорию примерно в тысячу квадратных километров.
Генерал Итагаки получил похвалу генералитета за проделанную подготовительную работу, по в душе его радости не было. Деятельность его подходила к концу. Итак, скоро армии выступят в поход. По намеченным им путям, с рекомендованными им вооружением и транспортными средствами, А он вернется к своему унылому письменному столу. Кто вспомнит о части № 82 и генерале Итагаки, думал он, когда флаг с восходящим солнцем взовьется над Сингапуром и победители запоют гимн победы…
Туда, где идут теплые дожди
Робин Кларк бросил газету на софу и обвел комнату недовольным взглядом. В это время он обычно принимался за уборку. На чайном столике стояла грязная посуда, лежали остатки завтрака, валялись куски хлеба. Рядом, в мастерской, бубнило радио. Мария никак не привыкнет, уходя из дома, выключать проклятый ящик.
Когда Кларк увидел ее впервые, она была застенчивой молодой женщиной. С небольшим чемоданчиком из свиной кожи она стояла в хвосте длинной очереди австрийских эмигрантов. Кларк обошел очередь, вглядываясь в лица людей, бежавших от немецких фашистов и теперь искавших убежища в Англии. Молодая черноволосая женщина показалась ему подходящим объектом для интервью, которое он должен был сделать для газе-: ты «Ивнинг Миррор». Она была хорошо одета, носила скромные украшения и при этом выглядела как раз такой одинокой, потерявшей цель в жизни и почву под ногами, какой и должна выглядеть настоящая эмигрантка в глазах читателей английских газет,
— Вы говорите по-английски? — попробовал он заговорить и был совершенно обескуражен, когда она без малейшего иностранного акцента ответила вопросом на вопрос: не может ли он принести ей стул?
Кларк подал знак фотографу, торчавшему у дверей:
— Принеси, А потом сфотографируй эту даму. Вы позволите?
Она не возражала. Она вообще не имела ничего против газетчиков. Наоборот, немного «паблисити» ей не повредит. Фотограф сделал снимок, и она опустилась на принесенный стул. Время от времени она пододвигалась вместе со стулом в очереди, а в промежутках отвечала на вопросы Кларка, внимательно разглядывая репортера. Он ей понравился. Не очень высокий рыжеватый молодой человек, делающий свое дело с ненапускной небрежностью, указывающей на то, что он не только отлично владеет своим ремеслом, но и не принимает его особенно всерьез. Англия, подумала она. Будет ли она концом моих странствий? Или они высадятся со своими знаменами со свастикой и здесь, повергнут Великобританию ниц и истребят всех, кто для них недостаточно ариец?
— Я прочту вам записанное, — перебил ее мысли Кларк. — Итак, Мария Гольдштейн, двадцати восьми лет, приехала из Вены, художница. Успех на выставках в Париже и Цюрихе. Незамужняя. Нацисты разграбили вашу квартиру в Вене. Вам удалось бежать через Швейцарию, и теперь вы хотите начать новую жизнь в Англии.
— Так, — лаконично ответила она.
Он сделал отличное интервью. Ему даже удалось разыскать в каталоге одной швейцарской галереи картину эмигрантки Марии Гольдштейн. Газета напечатала ее снимок вместе с картиной художницы и интервью Кларка. Через четыре недели Мария Гольдштейн получила первый заказ. Лорд Эшли, ветеран различных колониальных экспедиций, один из издателей «Таттлера» — отливающего глянцевой бумагой модного иллюстрированного журнала для высшего общества, — заказал свой портрет и стал позировать эффектной австрийской эмигрантке. В интервью Кларку Мария умолчала о том, что раньше уже жила в Англии два года. А на Кларка молодая художница произвела такое сильное впечатление, что он даже позабыл о своей профессиональной любознательности и упустил такую почти незначительную мелочь; спросить ее, откуда она так хорошо говорит по-английски.
Когда портрет лорда Эшли появился в «Таттлере», Кларк разузнал адрес художницы. Однажды вечером он навестил се, а через месяц переехал к пей. Она полюбила Кларка, хотя и не закрывала глаза на его недостатки. Но ей казалось, что недостатки эти были его самыми привлекательными чертами. В конце года они поженились. Кларк, уже отслуживший в армии пять лет, теперь ждал нового призыва, но пока продолжал трудиться для своей газеты. В редакции его ценили: Кларк работал быстро и надежно. К тому же он обладал массой военных познаний, а газета не могла держать специального военного обозревателя.
Однако сам Кларк давно уже не имел охоты обсуждать военные вопросы. Ведь еще несколько лет назад он пытался доказать в большой статье, что английское адмиралтейство недооценивает своего потенциального противника. Как можно защитить от нападения английские гарнизоны на Дальнем Востоке, спрашивал он, если флоту, к примеру, требуется семь-десять дней, чтобы добраться от Портсмута до Сингапура. Более высоко оплачиваемые коллеги из «Таймс» и «Экспресс» целыми неделями высмеивали его: кто сомневается в морском могуществе Англии и хоть капельку не доверяет наследникам Горацио Нельсона, тот наверняка либо левый, либо невежда. Орган лорда Бивербрука позволил себе даже задать вопрос, не будет ли, скажем, Кларк рад, если Великобритания, чтобы обезопасить свое мировое влияние, заключит договор с русскими, тем более что к этому стремятся и коммунисты? А «Таймс» просто-напросто заявила, что мистеру Кларку не мешало бы проверить состояние своих умственных способностей, прежде чем заниматься военными прогнозами, которые требуют не только широкого кругозора, но и по меньшей мере нескольких курсов военной академии. С тех пор он зарекся вступать в полемику. Преодолеть традиционное высокомерие британской военщины было невозможно, не имея в своем распоряжении ничего, кроме здравого смысла и умения реально оценивать международное положение.
