мы должны наказать виновника. Ответь мне, кто инициатор прогулов? Ты или Подкидышев?
Повисла тяжелая пауза. Павел отвел глаза, опустил голову и сцепил руки.
– Я повторяю свой вопрос: кто зачинщик прогулов? – в голосе проректора зазвенел металл. Он буквально наседал на проштрафившегося студента.
– Никто. Мы все так решили, – глухо заявил юноша.
«Хорошо. Он в ступоре. Надо подсказать».
Виктор Леонидович встал со своего кресла и пересел напротив.
– Пойми, Свиридов, Подкидышев командир, ты комиссар. Кто-то должен понести наказание. Александр с физфака, пишет диплом у декана факультета. А тот – близкий приятель ректора и Сашку отмажет. Влепят строгий выговор, но ему все равно по распределению идти инженером на завод. А твой декан такого веса не имеет, могут и отчислить. У тебя после защиты диплома какой выбор будет на государственной комиссии по распределению? – голос оперативника звучал ровно, успокаивающе, даже с сочувствием. – Либо учителем в школу, либо лаборантом на химкомбинат, а можно и в аспирантуру попытаться поступить. Ты бы куда хотел?
– Думал в аспирантуру попробовать поступить, – неохотно ответил Свиридов. Он понял, куда клонит собеседник. Назови он сейчас Сашку, и считай – вывернулся, а упрешься – на три года загремишь в сельскую школу учителем химии или действительно лаборантом на химкомбинат, где половина работающих – заключенные.
– Ты только скажи кто, – задушевно продолжал проректор. – Я в докладной укажу, а ее только ректор и увидит. Так что никто из твоих пацанов ничего знать не будет. Кто, Свиридов? Просто назови фамилию.
Через несколько тяжких минут проректор увидел, как Павел медленно расправил плечи, сел ровно и, глядя прямо в глаза, проговорил:
– Я вам уже все сказал. Решение принимали вместе. Каждый подписал договор. – Было видно, что он принял окончательное решение и от него не откажется.
– Нет так нет, – неожиданно легко согласился Виктор Леонидович. – В служебной записке напишу, что провел воспитательную беседу, ты все осознал, раскаиваешься и обещаешь исправиться. Обещаешь, Свиридов?
Проректор подписал «бегунок» – проект распоряжения, но листок Павлу не отдал.
– Теперь главное, для чего я тебя вызвал, – совершенно другим тоном произнес хозяин кабинета. Юноша опешил:
– Как главное? Значит, не из-за прогулов?
– Я представляю здесь Комитет государственной безопасности. Неужели ты правда думаешь, что мы занимаемся такой мелочью, как прогулы занятий?
– Нет, конечно… – Было видно, что молодой человек лихорадочно пытается сообразить, где он перешел дорогу государственной безопасности.
– Кстати, как ты вообще относишься к спецслужбам – КГБ, НКВД, ЧК, репрессии, тридцать седьмой год, ежовщина, бериевщина? – Взгляд оперативного работника был строг и требователен.
– Мне трудно оценивать. Это было другое время. Я могу судить только по книгам, статьям, чьим-то рассказам. А это вещи субъективные.
– Между прочим, это твои ровесники в тридцатые годы принимали решение, кого карать, кого миловать. В главном ты прав: прежде чем принять ответственное решение, надо собрать объективную информацию. Именно для этого существует Комитет. Мы не караем, мы собираем и анализируем. В этом нам помогают люди. Простые люди, такие как ты.
Взгляд проректора по режиму буквально давил юношу. Его слова как бусинки нанизывались на нитку разговора. Понятно, что он плетет какой-то свой узор, но какой? Этого Павел пока разгадать не мог. Поэтому он молчал. А молчание, как известно, означает согласие. Согласие не только со словами, но и на продолжение этой щекотливой беседы.
– Ты знаешь Анжелику Яненскую? – перешел к конкретике собеседник.
– Анжелу? – Вот уж про кого, а про эту свою однокурсницу вопроса молодой человек никак не ожидал.
– Она подала документы в ОВИР с просьбой о выдаче заграничного паспорта. Хочет посетить двоюродную тетю в далекой Австралии. Ты об этом знаешь?
– Так весь курс в курсе, – невольно скаламбурил юноша. – Если не весь факультет. Ладно я с родителями был в соцстране, в ГДР, а тут – Австралия. Океан, кенгуру, аборигены, бумеранги. Она такая болтушка!
– Отдел виз и регистрации запросил характеристику на нее.
– Да обычная девчонка. Девушка, то есть.
«Сейчас проверим, как ты умеешь оценивать людей. Одно дело – кореш Сашка Подкидышев. Здесь все ясно – своих не сдаем. Другое дело – сокурсница, да еще из параллельной группы».
– Нас интересует только один вопрос. В Австралии сильны антисоветские настроения. В случае провокации может она там остаться или все равно вернется на родину?
– Вернется, – уверенно заявил юноша.
– Обоснуй.
– Во-первых, у нее здесь родители. Отец, мать, бабушка, дед, который в ней души не чает и выполняет все ее прихоти. Вы знаете, кто ее дед?
– Знаю, зампред Областного совета профсоюзов. Так и в Австралии тетка.
– Двоюродная. Анжела ее никогда не видела. Да и нашлась она всего год назад через Красный Крест.
– Я в курсе, что старшую сестру ее бабки немцы угнали в Европу во время оккупации и после войны ее занесло на край земли. Давай что во-вторых.
– Во-вторых, Яненская почти не знает английского, а тетка плохо помнит русский. О чем общаться без языка людям разных поколений и менталитета?
– Согласен.
– В-третьих, она девушка капризная, привыкла жить в достатке, а тетка ее миллионерша?
– Далеко нет. Живет на пенсию и небольшие накопления.
– Тем более. К тому же живет не в Сиднее, не в столице. И даже не на берегу океана. Мы смотрели по карте. Этот городишко почти рядом с пустыней. Я так думаю, ни развлечений, ни крупных магазинов в нем нет. Так что Анжелку без языка, без денег, без специальности может там привлечь?
– Логично.
«Как четко парень мотивацию девушки разложил. Умеет сразу вычленить главное, не вязнет в мелочах. Четкая аргументация, грамотный анализ поведения».
Виктор Леонидович ненадолго задумался, потом продолжил:
– Парень у нее есть?
– По-серьезному вроде бы нет. Ей же принц нужен на белом коне.
– А ты сможешь подойти к ней перед отъездом, взять за руку и, пристально глядя в глаза, сказать: «Я очень буду ждать тебя, Анжела». Чтобы у нее сердечко забилось?
Павел засмеялся:
– Нет, она не в моем вкусе.
– Даже если мы попросим?
Юноша посерьезнел и добавил:
– Хотите ее еще больше привязать? Я знаю человека, кто может это сделать.
Проректор одобрительно кивнул головой. Он явно был доволен собеседником.
– Ты сам-то, Свиридов, не хочешь съездить за границу? На зимние каникулы от университета через бюро молодежного туризма «Спутник» отправляется группа в Чехословакию. Ты же хорошо летом заработал. Не все еще потратил?
– Да я и не тратил. Только как в эту группу попасть? Там столько желающих.
– У ректората есть возможность поощрить особо отличившихся студентов, – весомо заметил оперативный работник. – Не забывай, что я все-таки проректор.
«Парень, судя по всему, оценил перспективу, значит,
