Колонна в честь Великой Армии в память Аустерлица (в Париже)
После операции Пултуск-Голимин погода совершенно испортилась; все дороги и окрестности утопали в грязи, «пятой стихии» — по определению Наполеона. Никакие боевые действия не были возможны, и русские армии Беннигсена и графа Буксгевдена стали с великим трудом, но тихо и покойно, отходить сначала на Новгрод, а потом на Тыкочин, где и соединились. Наполеон до 18 декабря двигался за ними, а в этот день приостановил все движения и, дав указания по расположению на кантонир-квартиры, сам уехал в Варшаву. Последние дни русской армии были проведены на марше к Йоганнисбургу, «чтобы не пускать неприятеля к нашим границам через северную Пруссию, лишить его в этой области продовольствия и остановить наступательные действия Наполеона».
1807 год
1 января 1807 г. русская армия стояла уже в Бияле, и здесь Беннигсен вступил согласно Высочайшего рескрипта в должность главнокомандующего. Вступление свое он не замедлил ознаменовать объявлением наступательного плана, выработанного им с целью не допустить Наполеона занять Кёнигсберг и Пиллау, обладание которыми давало ему возможность пресечь наше сухопутное сообщение с Данцигом и господствовать над берегом Балтийского моря между этими крепостями: отдельному корпусу Эссена I выступить из Бреста в Брянск и защищать границы России от Бреста до Гродно; армии двинуться в два перехода вперед, — до Ариса, а затем до Рейна, прикрываясь двумя авангардами — Маркова, Барклая-де-Толли и Багговута. Выступление из Биялы совершилось 4 января среди снегов и метелей. Пять дней похода до Бишофштейна прошли незаметно, без стычек с неприятелем, но уже 10 января Беннигсен приблизился к линии расположения французской армии (Гутштат-Алленштейн), и с подходом 11 января к Гейльсбергу, а затем Вормидту, близость эта сказалась. Авангардный отряд под начальством Маркова, пройдя Либистат и следуя к Морунгену, получил сведение, что Морунген занят французами корпуса Бернадота. Не успел Марков подвинуться немного вперед до селения Георгенталь, как Бернадот, желая остановить его, завязал с ним бой. С переменным счастьем шел бой; были шансы, что французы возьмут многолюдством, но в это время Бернадот получил известие, что русские обрушились на Морунген и взяли его. Бернадот помчался туда, но оказалось, что отряд князя Голицына быстро со всем управился: разгромил и разогнал защитников, увез с собою весь обоз, так что у самого Бернадота осталось лишь то платье, которое было на нем. Впрочем, Беннигсен на другой день любезно вернул Бернадоту его личное имущество. 14 января, после Морунгенского дела, Беннигсен, придя в Либистат, сделал новое расписание армии и выступил к Морунгену, желая атаковать Бернадота, но тот уже отступил к Торну. Узнав о наступлении Беннигсена, Наполеон заключил, что он идет к Висле, и решил, не закрывая ему пути, обойти его с флангов, но благоприятствующая судьба отдала в руки русских разъездов курьеров с рассылаемым планом Наполеона.
Раздача орлов Наполеоном (Давида)
Беннигсен приостановил наступательное движение, и Наполеон, полагавший русскую армию на марше к Висле, нашел ее, к удивлению и досаде своей, на позиции у Янкова, готовой отражать его нападение. Наполеон не задумался атаковать русских 22 января, но — увы! — безуспешно: до поздней ночи бросались французы на русские штыки, но ничего не добились, а темной ночью Беннигсен увел армию через Вольсдорф на кёнигсбергскую дорогу, и поднявшийся утром Наполеон снова увидел свои соображения расстроенными. Тяжело досталось русским отступление от Янкова. Идти пришлось по глубокому снегу, узкими дорогами и лесами, прорубая просеки, стоя по пояс в снегу, протаскивая артиллерию и обозы. Наполеон в это время тоже не дремал: на протяжении трехдневного марша наши арьергарды, предводимые Марковым, Багговутом и Барклаем, непрерывно почти отбивались от наседавших французов; только при Гофе, 25 января, удалось Наполеону сломить страшным усилием русские арьергарды, но в это время Беннигсен успел уже устроить армию для боя под Прейсиш-Эйлау.
1806 год (Мейссонье)
Плохо спалось полководцам русскому и французскому в ночь с 26 на 27 января 1807 года: Беннигсен думал, удастся ли ему соединиться с Лестоком и защитить Кёнигсберг? Наполеон волновался от мысли, примут ли русские бой и удастся ли ему разгромить их. Оба не были уверены, «что день грядущий им готовит»…
Въезд Наполеона в Берлин (Дебре)
Тревога Наполеона была не напрасна: сражение в первую половину дня закончилось невиданной в истории рукопашной схваткой; более 20.000 человек с обеих сторон бились беспощадно грудь с грудью, и, в конце концов, русские штыки опрокинули корпус Ожеро и погнали его; несколько знамен было отбито у французов; русские рвались вперед неудержимо: увлекшись погоней, один русский батальон очутился в 100 шагах от Наполеона, спасенного от плена полком старой гвардии и конницы, конвоировавших его; не худшие результаты дал русским и бой второй половины дня, когда все французские отряды, бросаемые на русских Наполеоном, были отбрасываемы и, наконец, совершенно разгромлены артиллерийским огнем. К ночи подоспели к русским и свежие силы — корпус Лестока. С его помощью следовало бы Беннигсену продолжить бой, который, по свидетельству французов, имел бы для Наполеона пагубные последствия, но из-за ночной тьмы он приостановил действия, а на ночном военном совете решили отойти к Кенигсбергу. Эйлаускою битвою Наполеон не приобрел ни малейшей существенной выгоды, потерял знамена, не отбив ни одного, и вынужден был стоять несколько дней на одном месте. Эйлауское сражение было самое упорное и кровопролитное из битв того времени и надолго оставило глубокое впечатление во французах. Девять дней прошло в затишьи. Русская армия в Кенигсберге вполне отдохнула и оправилась, воспользовавшись охотно предлагаемыми услугами плотников, слесарей, портных, а главное — врачей; заменила обувь; пополнила продовольствие. Наполеон же остался под Эйлау в тяжелом раздумьи: твердость русских войск поколебала его; из всех бывших с начала похода дел и сражений он удостоверился в трудности сломить русских, в безнадежности на дешевые победы и начал уже желать прекращения войны. Находясь под Эйлау после сражения, Наполеон предложил Беннигсену заключить перемирие. Беннигсен не согласился и посоветовал королю прусскому не соглашаться на мирные предложения Наполеона. Донес об этом мнении своем и государю. Боевые действия должны были продолжаться. 5 февраля Наполеон отступил через Ландсберг, Мельзан и Вормидт, на левый берег Пассарги и отступил торопливо, что свидетельствовали брошенные обозы, умирающие страдальцы-солдаты без покрова и одежды и издыхавшие лошади. Большая часть французской армии расположена была за Пассаргой с главной квартирой в Остероде, а на правом берегу был оставлен у Гутштата корпус Нея. 17 февраля, когда подморозило и стало легче идти, Беннигсен предпринял наступательный марш Ландсберг-Лаунау и 20 поставил армию свою у Гейльсберга с главной квартирой в Бартенштейне. 2 апреля прибыл сюда и император Александр, а к 14 апреля и король прусский. Здесь они заключили договор, имевший целью «упрочить Европе твердый и общий мир, обеспеченный ручательством всех держав». С наступлением весны и началом военных действий судьба-насмешница перевернула все вверх дном одним ударом, и не только проект союзников предложить Наполеону условия мира остался не продиктованным, но им самим пришлось подчиниться условиям, которые диктовал Наполеон, овладевший всей Пруссией. Это было при следующих обстоятельствах. Во время вынужденного бездействия на одном театре войны Наполеон оперировал, однако, своими войсками на другом: маршал Лефевр взял крепость Данциг, защищаемую смешанным гарнизоном — прусским и русским, при чем последний был в меньшинстве. По отношению к русским и здесь французы не достигли цели: Лефевр хотел, чтобы акт о капитуляции подписал и русский генерал князь Щербатов, но он отказался.
Битва при Эйлау (Гро)
Битва при Фридланде (карт. Вернэ)
Весенние действия на театре войны близ Тильзита между Беннигсеном и Наполеоном едва не начались 1 мая: предположено было атаковать в присутствии государя корпус Нея, слишком выдвинувшегося вперед, но по полученному сведению, которое потом оказалось ложным, что Наполеон со всею армией идет на помощь, атака была отменена, и государь уехал в Тильзит. Затем Беннигсен предполагал дать бой Наполеону у Гутштата, но снова переменил намерение и избрал позиции у Гейльсберга. Во время маневрирования для приведения в исполнение первого плана не обошлось без жестоких стычек: 1) у Альткирха — Багратион и Сакен понудили Нея отступить так поспешно, что брошены были две пушки и его собственный экипаж; 2) у Олшевоборки Витгенштейн опрокинул отряд Клапареда, взял в плен двух офицеров, 28 рядовых и неприятельский лагерь и 3) у Клейненфельда Раевский разбил бригаду Гюо, при чем генерал этот был убит. С 10 часов утра до 11 часов ночи 29 мая снова шел большой, по составу армий, и кровавый бой под Гейльсбергом. Счастье окончательно изменило Наполеону: в большинстве столкновений мелких отрядов армии взяли перевес русские, и общим результатом сражения было то, что Наполеон приказал ударить отбой и отвел свою армию назад за речку Спибах, под ударами преследующих русских. Наполеон приписывал удачу русских хорошему укреплению позиций, а потому на другой день, хотя к нему прибыли свежие силы, он решил не переходить в наступление, а выманить русскую армию с Гейльсбергской позиции. Предпринятые с этою целью передвижения не привели ни к чему, но и под Гейльсбергом Беннигсен не остался: посоветовавшись с цесаревичем Константином Павловичем, Беннигсен решил передвижение в Фридланд, а цесаревич поехал в Тильзит объяснить государю положение дел. Шли форсированным маршем, с одним отдыхом у Шиппенбейля, чтобы предупредить занятие Наполеоном позиций под Фридландом, где предполагалось дать сражение, долженствовавшее по воле судьбы решить исход войны. Если бы переход был совершен не так быстро, то французы опередили бы; и то их небольшой авангардный отряд кавалерии успел занять Фридланд, но был выбит из города после упорной схватки нашим эскадроном. Сражение началось на заре 2 июня. Беннигсен не ожидал, что Наполеон успеет сосредоточить против него всю армию, но это случилось, и сильный перевес в людях и орудиях сыграл свою роль: несмотря на то, что русские дрались, как львы, сражение было проиграно. Беспристрастный очевидец сражения лорд Гутчинсон, бывший при главной квартире Беннигсена, донес английскому правительству: «мне не достает слов описать храбрость русских войск; они победили бы, если бы только одно мужество могло доставить победу». Такая оценка — гордость армии. Беннигсен стал отходить через Велау на Тильзит, оставив Кенигсберг на жертву Наполеону. 6 июня русская армия перешла Неман, и все прусское королевство было во власти Наполеона. Отметить что-либо замечательное на отступательном марше нельзя. Была одна интересная сшибка, где против французской кавалерии, шедшей по пятам, выступили только что прибывшие к армии две башкирские пятисотенные команды и Ставропольский калмыцкий полк, пустившие несколько сот стрел в неприятеля, изумленного невиданным оружием. Перейдя за Прегель, Беннигсен остановился и донес государю о необходимости заключения перемирия. 12 июня ратифицировано было перемирие, а 25 июня был подписан Тильзитский договор о мире.
