Что еще меня порадовало — это та быстрота, с какой устанавливалась в городе нормальная жизнь. Уже к вечеру открылись магазины, зашумели кафе.
В конце января части корпуса с боями вошли в узкий проход между Высокими и Низкими Татрами. Здесь проходила единственная в этом районе дорога из Попрада на Липтовски-Градок. Обстановка сложилась так, что корпус действовал самостоятельно, без связи с соседями, с открытыми флангами.
Командир корпуса поставил дивизиям задачи. Они сводились к тому, чтобы соединения, продолжая наступление в прежнем направлении, сузили боевой порядок, выделили больше резервов, усилили разведку на флангах.
Вечером я зашел к начальнику разведки корпуса подполковнику Н. А. Доможилову и попросил:
— Николай Андреевич, расскажи подробнее, что за противник впереди, где нас могут стукнуть с фланга?
Доможилов, конечно, понимал, что всех нас беспокоят открытые фланги. В таких условиях контратака противника могла нанести корпусу серьезный урон. Начальник разведки развернул карту. На ней были указаны номера частей противника.
— На подступах к селу Липтовски-Градок создана оборона. Это опасный район. Здесь, на нашем правом фланге,— узел сопротивления. Тут гляди в оба,— не торопясь, говорил Доможилов, как бы рассуждая сам с собой. Потом он оторвал взгляд от карты:
— Товарищ полковник. В горах партизаны. Если установить с ними тесный контакт, они фланги обеспечат. Сегодня наш разведотряд уходит по основной дороге. Может быть, проинструктируете командира?
— Я думаю Рокутова к ним послать. Как твое мнение?
— Чудесно. Хороший, энергичный политработник.
Под утро подполковник Рокутов быстро собрался и ушел к разведчикам.
Этот разведотряд сыграл тогда особую роль. Через день, рано утром, в донесении, наскоро написанном на листке блокнота, Рокутов доложил, что партизаны взяли пленного гитлеровского офицера, у которого обнаружили карту с нанесенной на ней системой обороны. А немного позднее нам сообщили о том, что в селе Липтовски-Градок вот уже несколько часов идет бой партизан с гитлеровцами.
Командир корпуса приказал 8-й дивизии форсированным маршем выйти к этому населенному пункту и оказать помощь партизанам. Я сразу же выехал в эту дивизию. Хотелось самому встретиться с руководителями партизан.
В тот момент мы еще не знали, что 26 января 1945 года штаб партизанского движения издал приказ: партизанским силам, оперирующим в районе Высоких и Низких Татр, оказать помощь нашим наступающим войскам. Партизаны должны были также захватить аэродром в районе Мокрадь, железнодорожные мосты через реку Бела.
...Въехали мы в село Липтовски-Градок рано утром. На площади ликующий народ. Везде развеваются красные флаги, трехцветные полотнища. В общем, праздник освобождения! Много партизан. В папахах, перевязанных красными лентами, с. автохматами в руках, они оживленно беседовали с нашими солдатами. Когда не хватало слов — помогали жестикуляция, улыбки, объятия. Партизаны расспрашивали о Советском Союзе, рассказывали подробности только что закончившегося боя.
Ко мне подошел невысокий круглолицый партизан. Смотрит прямо в глаза, улыбается.
— Не узнаете, товарищ комиссар?
С минуту смотрел на партизана. Что-то знакомое, близкое, а что — не могу вспомнить. И вдруг в сознании всплыло:
— Величко! Прямо не верится, неужели ты?..
Мы обнялись, горячо расцеловались.
— Так кто Же ты теперь?
— Командир партизанской бригады. А это наши хлопцы.— Он широким жестом руки показал вокруг.
Вот так Величко!
С этим человеком очень интересной биографии судьба свела меня летом 1939 года на Дальнем Востоке. Я не раз бывал в танковой бригаде, где служил Петр Алексеевич Величко. Там мы и познакомились. Потом пути наши сошлись в 1942—1943 годах. Старший лейтенант Величко был заместителем начальника штаба десантной бригады. На Северо-Западном фронте, в болотах за Ловатью, его тяжело ранило. Петра Величко вынесли с поля боя, отправили в госпиталь под Москву. И я потерял его из виду...
И вот новая встреча. Да еще какая! Я поинтересовался, как же сложилась его фронтовая судьба после ранения под Ловатью.
— Выздоровел быстро. Направили на учебу. Окончил академию имени Фрунзе и попросился в партизанское соединение к Герою Советского Союза Наумову. А потом — новые события. В Словакии разгорается движение Сопротивления, Клемент Готвальд попросил послать в Словакию группу военных специалистов. Вот мне и поручили возглавить первый небольшой отряд. В нем было всего 11 человек. А сейчас вон их сколько, моих орлов!
В тот день я не отпустил Петра Алексеевича от сбоя. Вечером в кругу друзей десантников мы просидели далеко за полночь, слушая его. Величко было что вспомнить, что рассказать.
...27 июля 1944 года в тихую ночь с пяти тысяч метров его группу сбросили с самолета в глубокий тыл противника. Приземлились удачно. Если не считать того, что начальник штаба Черногоров повис на куполе церкви, а смелая украинская девушка медсестра Анна Столяр спустилась в реку. Но все, к счастью, обошлось благополучно.
Петр Величко сразу же после приземления связался с подпольной организацией Чехословацкой коммунистической партии в городе Ружомберок и начал формировать партизанский отряд. Он рос быстро. Патриоты приходили десятками, сотнями, многие с оружием. Вскоре отряды слились в партизанскую бригаду. Она приняла участие в операции, которая явилась как бы прологом знаменитого Словацкого народного восстания,— в уничтожении большой гитлеровской военной делегации, которая возвращалась из боярской Румынии. Призошло это в конце августа 1944 года.
По всей Словакии народ поднялся на борьбу. Был сформирован Словацкий национальный совет. Гитлер направил сюда крупные карательные отряды. Бригада, которой командовал Петр Величко, вместе с частями Народной армии, восставшей против оккупантов, встретила натиск фашистов. Разгорелись ожесточенные бои.
Партизаны сражались героически. За короткий срок были пущены под откос десятки гитлеровских воинских эшелонов, бронепоезд, уничтожено более трех тысяч фашистов, девять самолетов и другая боевая техника. Двухтысячная партизанская бригада (с 11 до 2000 человек за несколько месяцев!) превратилась в грозную силу. Словаки и чехи, поляки и русские, французы и венгры сражались в ее рядах.
Но силы были неравны. Партизаны вынуждены были уйти в горы и оттуда наносить удары по гитлеровцам.
Партизанские отряды под командованием Петра Величко оказывали активную помощь нашим войскам, продвигавшимся по горным тропам из Попрада на Липтовски-Градок.
Как я уже рассказывал, последний бой партизанская бригада провела в селе Липтовски-Градок, Партизаны штурмом овладели этим населенным пунктом. В этой схватке смертью храбрых погиб Павел Колесников — начальник разведки бригады. В тяжелую минуту боя он своим телом закрыл командира отряда.
Павла Колесникова похоронили в братской могиле. В нее легли рядом русские, чехи, словаки, бойцы и партизаны — все, кто отдал жизнь в сражении за это словацкое село.
На следующий день Петр Алексеевич познакомил меня с руководителями партизанских отрядов товарищами Т. М. Стадником и А. С. Егоровым. Скромность и отвага — вот черты, которые прежде всего характеризуют этих людей. Мы договорились о дальнейшем боевом взаимодействии.
Вечером я расстался с Петром Алексеевичем. Не скрою, до сего времени испытываю чувство восхищения этим человеком. Орденом Ленина, двумя орденами боевого Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, а также чехословацким «Боевым крестом 1939 года», орденом «Словацкого народного восстания» и другими почетными наградами отмечены его боевые дела. Петр Алексеевич избран почетным гражданином в нескольких чехословацких городах. Старшему лейтенанту П. Величко было присвоено внеочередное звание подполковника. Таким сыном может гордиться наша страна! А мне вдвойне было приятно, так как Величко вышел из боевой семьи десантников.
Позднее корпусу не раз приходилось взаимодействовать со словацкими партизанами. Их отряды в Татрах, получая указания от ЦК Компартии Чехословакии, активно помогали фронту. Оперативное и конкретное руководство позволило объединить усилия партизан и войсковых частей, более эффективно вести боевые действия.
В начале февраля штаб корпуса переместился западнее Липтовски-Градок. Едва связисты установили телефон в хате, позвонпл начальник политотдела 8-й стрелковой дивизии полковник Паршин:
— Никита Степанович, тут ко мне пришли словацкие хлопцы. Человек двадцать. Просят направить их на службу в армию... В чехословацкую, конечно. Что с ними делать?
— А давай их сюда. Передадим из рук в руки. Мы ж теперь с чехами соседи. Они идут севернее нас.
