этого фарватера со стороны Рижского залива на острове Моон была установлена четырехорудийная 250-мм батарея, а на подходах к ней выставлено минное заграждение (150 мин). Таким образом, была создана минно-артиллерийская позиция, на которой русские корабли при отходе могли принять бой с превосходящими силами противника, если бы те прорвались в Рижский залив.
С выходом армии противника к Риге морские силы Рижского залива были в оперативном отношении подчинены командующему 5-й армией, которая обороняла приморский фланг.
Наряду с оборонительными мероприятиями русский Балтийский флот с самого начала кампании вел активные боевые действия. Например, 13 января крейсер «Олег» и «Богатырь» под прикрытием трех других крейсеров поставили 200 мин восточнее острова Борнхольм, а на другой день крейсер «Россия» поставил 100 мин к северу от Арконы; в тот же день полудивизион особого назначения (четыре эскадренных миноносца) поставил 140 мин на подходах к Данцигской бухте. Эти минные постановки являлись продолжением постановок 1914 г. Они расширили район минной опасности и затруднили действия противника.
В связи с переходом немецких войск в наступление на приморском направлении в марте 1915 г. немецкий флот, несмотря на непрекращавшиеся подрывы кораблей на русских минах, повысил свою активность на Балтийском море.
Немецкий флот оказывал огневую поддержку флангу войск, наступавших вдоль побережья, проводя одновременно демонстративные действия в Финском, Рижском и Ботническом заливах.
Русский флот вел борьбу против боевых кораблей противника подводными лодками и постановками минных заграждений.
Боевая деятельность русского Балтийского флота была затруднена тем, что немецкий флот постоянно пополнялся прибывавшими с Северного моря новыми соединениями. Поэтому русское командование вынуждено было для организации активных действий в Балтийском море искать выгодные моменты, когда немецкий флот сосредоточивался в Кильской бухте. Так, например, получив в начале июля сведения о том, что весь немецкий флот сосредоточен в Кильской бухте (для смотра его кайзером), русское командование выслало пять крейсеров для обстрела Мемеля. Русские крейсера 2 июля у острова Готланд встретили немецкий крейсер «Аугсбург», минный заградитель «Альбатрос» и три миноносца. Между русскими и немецкими кораблями завязался бой. Крейсер и миноносцы противника, пользуясь плохой видимостью, сумели уйти, «Альбатрос», получивший повреждения, вынужден был выброситься на берег в шведских территориальных водах.
Бой показал слабую подготовку русских крейсеров к бою в море. Командир отряда крейсеров, вместо того чтобы сблизиться с противником на короткую дистанцию и уничтожить его, решил осуществить классический маневр – «охват головы» – и упустил противника.
В бою у острова Готланд наибольший интерес для изучения опыта представляет факт наведения штабом Балтийского флота своих крейсеров на крейсера противника при помощи радио. Штаб Балтийского флота радиопеленгованием обнаружил в районе действия русских крейсеров крейсера противника и установил за ними непрерывное наблюдение. Передавая координаты немецких крейсеров, получаемые радиопеленгованием, штаб навел на них свои крейсера. Это был первый в истории случай использования радио в целях наведения своих сил на противника.
Провал попыток немецкого флота оказать содействие приморскому флангу своих войск в Рижском заливе. С выходом приморского фланга немецких войск на побережье Рижского залива они не только лишились огневой поддержки своего флота, но и стали подвергаться систематическому воздействию русского флота.
Артиллерийская поддержка русскими кораблями фланга своих войск явилась одной из причин прекращения наступления немецких войск под Ригой и перехода их к обороне.
Верховное немецкое командование, планируя переход в наступление на приморском стратегическом направлении, 19 июля отдало своим кораблям, находившимся в Балтийском море, распоряжение прорваться в Рижский залив с целью содействия флангу своей армии. Осуществить этот прорыв должны были все немецкие морские силы Балтийского моря в составе семи эскадренных броненосцев, пяти крейсеров, 24 эскадренных миноносцев, одного минного заградителя, 14 тральщиков, 12 катеров и нескольких пароходов. В оперативное прикрытие были назначены морские силы, находившиеся в Северном море, в составе восьми линейных кораблей, трех линейных крейсеров, четырех крейсеров, 32 миноносцев и 13 тральщиков.
Таким образом, силы, выделенные немецким командованием для прорыва в Рижский залив и его обеспечения, в два с лишним раза превосходили весь русский Балтийский флот и во много раз – русские морские силы Рижского залива. Участие в операции такого большого количества крупных кораблей не вызывалось требованиями обстановки и лишь осложняло организацию прорыва и управление действиями кораблей.
В начале августа немецкое сухопутное командование отменило намеченное наступление армии на приморском направлении. С отменой наступления прорыв флота в Рижский залив потерял свой смысл, однако немецкое морское командование решило все же произвести его, изменив задачи прорыва. Прорывавшимся кораблям были поставлены следующие задачи:
– уничтожить русские морские силы Рижского залива;
– заградить минами выход из Моонзунда и закупорить Парнов;
– обстрелять Усть-Двинск.
Прорыв и решение всех трех задач намечалось закончить в течение двух суток.
В конце июля – начале августа из Северного моря в Балтийское начали прибывать немецкие морские силы. К 4 августа немецкие морские силы Балтийского моря сосредоточились в восточных базах – Либаве и Виндаве.
Русское морское командование с помощью радиоразведки и подводных лодок обнаружило это сосредоточение противника в передовых базах и, правильно оценив обстановку, приняло ряд мер к усилению обороны Рижского залива.
7 августа немецкий флот начал развертывание. С целью соблюдения скрытности развертывание в основном проходило в темное время суток. К утру 8 августа силы, назначенные для прорыва в Рижский залив, развернулись на подходах к Ирбенскому проливу, а оперативное прикрытие – в сторону Финского залива для предотвращения помех со стороны главных сил русского флота.
По окончании развертывания немецкие тральщики приступили к тралению фарватера в Ирбенском проливе. Их прикрывали два эскадренных броненосца, отгоняя артиллерийским огнем русские канонерские лодки и миноносцы. Остальные пять эскадренных броненосцев, охраняемые миноносцами, стояли мористее, у входа в Ирбенский пролив.
Русское командование, своевременно осведомленное о намерениях противника, к моменту начала тральных работ подтянуло к Ирбенскому проливу свои силы из глубины Рижского залива В отражении прорыва участвовали самолеты, канонерские лодки и миноносцы. В 10 час. 30 мин. к Ирбенскому проливу для поддержки канонерских лодок и миноносцев, противодействовавших тралению, подошел единственный в Рижском заливе эскадренный броненосец «Слава».
Германские тральщики из-за артиллерийского огня русских кораблей дважды вынуждены были бросать траление и отходить. Борьба эскадренного броненосца «Слава» с немецкими эскадренными броненосцами типа «Виттельсбах» оказалась очень трудной, так как противник имел не только численное превосходство, но и более дальнобойную артиллерию.
В 14 час. 00 мин., когда тральщики в третий раз начали траление и попали на новую линию минных заграждений, германское морское командование отказалось от прорыва и приказало тральщикам возвращаться в Виндаву, а остальным кораблям – в Либаву.
При попытке форсировать ирбенское минное заграждение немцы потеряли два тральщика; один крейсер и один миноносец получили повреждения. Таким образом, первая попытка
