В течение некоторого времени Иванов возглавлял в Рейхе отдел самой массовой фашистской организации русского зарубежья – Всероссийской фашистской партии (до 1934 г. она именовалась Русской фашистской партией, после 1937 г. – Российским фашистским союзом), руководящие органы которой дислоцировались в Маньчжурии. Эта партия зародилась еще в 1925 г. среди студентов Харбинского юридического факультета под названием «Русская фашистская организация». В 1931 г. из нее выделилась группа, возглавляемая Константином Владимировичем Родзаевским (1907–1946), который руководил РФП – ВФП – РФС почти 15 лет. В довоенный период в РФС входило несколько десятков тысяч русских эмигрантов во всем мире. РФС сыграл решающую роль в создании единого Российского национального фронта (РНФ), сформированного в 1938 г. В РНФ вошли собственно РФС, Российское национальное и социальное движение (РНСД) в Германии, Русский национальный союз в Америке, кружки друзей газеты «Голос России» И. Л. Солоневича. РФС тесно контактировал с разведывательными структурами Японской военной миссии в Маньчжурии. В годы войны численность РФС резко снизилась (в 1942 г. – не более 700 членов во всей Маньчжурии). В 1941–1943 гг. Родзаевский выпустил несколько приказов, которыми, в частности, утверждались «секторы РФС в освобожденной России: сектор РФС в Западной части России, сектор РФС в Северной части России, сектор РФС в Южной части России»[65].
С. Н. Иванов (слева)
Еще в мае 1935 г. партия провозгласила «фашистскую трехлетку», на протяжении которой надлежало развернуть активную работу по усилению фашистской пропаганды и объединению эмигрантов под знаменами ВФП, укреплению связей с Японией, Германией и Италией, проникновению в СССР для установления связей с антисталинскими элементами. Целью ВФП было возглавить «стихийную национальную революцию в Советском Союзе», в результате которой должна была быть создана Российская фашистская держава-империя[66]. Подобные установки, разумеется, не могли уйти от внимания чекистов. В документах НКВД отмечалось, что «заграничная белоэмигрантская организация “Российский фашистский союз” (РФС) объединяет наиболее активные, боевые, террористически настроенные круги белой эмиграции… РФС тесно связан с иностранными разведками и генеральными штабами Японии, Германии и Польши, которыми финансируется для ведения подрывной работы против Советского Союза»[67].
В 1936 г. у Иванова произошел конфликт с соратниками. Руководство ВФП прислало в Берлин своих эмиссаров. В результате проверки деятельности германского отдела Иванов был обвинен в самоизоляции, которая привела к конфликту с другими «эмигрантскими организациями, нарушении партийной дисциплины и искажении сведений о деятельности отдела» и смещен со своего поста[68]. Генерал А. А. фон Лампе в своем письме главе РОВС генералу Е. К. Миллеру так описывал этот инцидент: «Так называемые “фашисты” Родзаевского, в количестве 4 персон (больше их, вероятно, в Берлине и не было), были арестованы за какую-то поножовщину между собою. Приехавшим представителям Родзаевского, как говорят, людям вполне приличным, открыть организацию разрешено не было именно в силу вышеуказанной причины нахождения центра [их партии] вне Германии»[69].
К. Кромиади и С. Иванов. 1942 г.
Разумеется, амбиции не позволили Иванову оставаться в рядах ВПФ, а отношения с другими, действующими в Рейхе русскими профашистскими организациями были натянутыми. Поэтому в 1937 г. он стал берлинским представителем Всероссийской национал-революционной партии (ВНРП) – организации, соперничавшей с ВПФ – РФС.
Эта группа под названием «Всероссийской фашистской организации» была создана в США в мае 1933 г. русским эмигрантом, Анастасием Андреевичем Вонсяцким (1898–1965), ставшим в результате удачной женитьбы миллионером. В 1934 г. Вонсяцкий встретился с Родзаевским, в результате чего было решено создать объединенную организацию – ВФП. Из-за разногласий сотрудничество окончилось в том же году, в результате чего Вонсяцкий основал ВНРП. К 1937 г. он находился в конфронтации с большинством эмигрантских организаций[70].
Представительства ВНРП в Германии были немногочисленны (помимо Берлина, действовали небольшие ячейки в Гирслебене и Бременхевене), а к 1939 г. фактически прекратили всякую деятельность. Тем не менее к этому моменту была проделана большая пропагандистская работа, сводившаяся к формированию у русских эмигрантов образа Германии как будущей «освободительницы от большевистского ига». Идеолог ВНРП, М. М. Гротт-Спасовский на страницах печатного органа партии – журнала «Фашист» – писал: «Пусть немцы освобождают Украину. Пусть японцы освобождают Дальний Восток, Сибирь. Пусть еще кто-нибудь освобождает наш Север или Прикаспий и т. д. Буквально все способы и все средства хороши для разгрома СССР… Нечего бояться расчленения России. Коли будут созданы и охранены наше общерусское национальное единство и крепкая авторитарная власть, то будет воссоздана и сохранена и Великая Россия. Мы приветствуем освобождение России по частям – мы приветствуем всякий удар по большевикам, в какой бы форме, где бы и как бы он ни проявлялся»[71].
С. Иванов выступает перед личным составом
С лета 1941 г. Иванов стал штурмовать всевозможные нацистские и армейские ведомства в попытке привлечь внимание немцев к возможности активного подключения русских кадров к «борьбе против жидобольшевизма». Именно в это время или, возможно, еще до начала войны, Иванов предложил свои услуги немецкой военной разведке. В абвере ему был дан псевдоним Граукопф (Седая голова) и присвоен чин зондерфюрера (то есть гражданского чиновника на военной службе)[72].
Советский публицист Георгий Анзимиров в памфлете «Конец “Седой головы”» охарактеризовал Иванова следующим образом: «Уроженец Петербурга, инженер, а затем офицер царской армии Сергей Никитич Иванов лютой ненавистью ненавидел советскую власть. Сбежав после разгрома белогвардейских войск в Германию, он зарабатывал себе на пропитание, коньяк и прочие жизненные блага, преподавая русский язык в разведывательной школе под Берлином, а по вечерам строил фантастические планы восстановления в России монархии»[73].
Бывший сотрудник абвера, Антон Доллерт (псевдоним – Свен Штеенберг), служивший во время войны в тыловом районе группы армий «Центр», пишет об Иванове как о человеке, имевшем «прочные связи с нацистской партией и вермахтом»; он «пропагандировал в этих кругах идею создания Русской освободительной армии», но «успеха ему удалось добиться только в разведке вермахта». Идею создания части, «которая являлась бы резервом для специальных операций за линией фронта», а позже стала бы ядром русских вооруженных формирований, поддержал лично глава абвера, адмирал Вильгельм Канарис[74]. Именно он направил Иванова на оккупированную советскую территорию – в Смоленск. Помимо абвера, инициативу одобрили и в отделе ОКХ «Иностранные армии Востока».
Смоленск во время оккупации
Бывший пропагандист 1-й русской национальной бригады СС «Дружина», Леонид Александрович Самутин, лично знакомый со многими командирами РННА, в своих воспоминаниях указывает на то, что акция по созданию этого воинского соединения «была задумана в недрах немецкого командования центрального участка фронта еще осенью 1941 г. и проводилась по прямому указанию» командующего группой армий «Центр», генерал-фельдмаршала Федора фон Бока и с «благословения» генерал-фельдмаршала Вернера фон Браухича: «По естественной инерции всяких действий она продолжалась и после их смещения в декабре 1941 г.»[75].
В дополнение к этой информации следует привести свидетельство В. Штрик-Штрикфельдта, активного сторонника привлечения русских кадров к войне против СССР: «Многие командиры фронтовых частей, а также офицеры в тыловых областях с первых месяцев похода в Россию пополняли свои редевшие части за счет добровольцев разных национальностей. Абвер адмирала Канариса пошел еще дальше: он планомерно формировал для своих целей небольшие национальные отряды и части… При штабе группы армий “Центр” полковник, а позже генерал фон Тресков с разрешения фельдмаршала фон Браухича начал в виде опыта формировать русские части»[76].
Совершенно очевидно, что планы Браухича и Бока шли гораздо дальше создания РННА. Рейнхард Гелен свидетельствует: «Группа армий “Центр” выступила с предложением восполнить потери личного состава за счет создания до апреля 1942 г. вспомогательных русских подразделений общей численностью до 200 тысяч человек. Командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич расценил высоко эту инициативу: она могла сыграть решающую роль в войне. Но из этого ничего не получилось: Браухич и Бок в декабре 1941 г. были сняты со своих должностей»[77].
