«Я очень рад, что наши друзья сочли мою работу достойной признания, и горд тем, что внес вклад в освобождение советской территории от захватчиков.
Я сожалею, что в последние 18 месяцев не удалось сделать больше. Но я надеюсь, что все обернется лучшим образом. Выражаю признательность за столь щедрую премию и постараюсь выразить свою благодарность удвоенными усилиями в работе.
Джеймс Робертс».В январе 1945 года Кернкроссу стало известно, что Министерство финансов просит СИС вернуть его в свое ведомство. По этому поводу он советовался со своим советским контактом, как ему поступить. Информируя, об этом Центр, резидентура считала возможным согласиться с переходом источника в Казначейство, так как в любом случае Филби, по ее мнению, в значительной степени перекрывал работу СИС. Начальник разведки Павел Михайлович Фитин начертал на послании резидентуры: «Дать согласие». Но руководство СИС посчитало иначе и задержало Кернкросса еще на несколько месяцев. За это время он успел получить сведения о готовящемся немцами контрнаступлении на Восточном фронте. На встрече 5 февраля 1945 года Кернкросс рассказал, что англичанам удалось перехватить и расшифровать телеграмму японского посла в Берлине в свой МИД о том, что в ближайшие две недели немцы готовятся нанести на Востоке сильный контрудар, который, по их мнению, должен решить судьбу войны. Он будет исходить из двух районов, один из которых — Померания. Командующим на Восточном фронте назначен Гиммлер, а начальником штаба — Гудериан.
Еще одна интересная информация касалась перехвата английской службой радиоразведки радиотелефонных разговоров на территории СССР. По сведениям Кернкросса, в отделе, начальником которого был Дандердейл, имелся человек, который обслуживал радиорелейную связь Москва — Иркутск — Якутск — Кызыл. Но в планах намечался охват прослушиванием всей территории Советского Союза.
Перед самым уходом из СИС в июне 1945 года Кернкроссу удалось получить сведения об английских агентах в Финляндии, Швеции, Дании, Испании, Португалии и Южной Америке. Центр оценил эту информацию как исключительно ценную и дал указание резидентуре поблагодарить Кернкросса и сделать ему подарок.
К работе в Министерстве финансов Кернкросс приступил 25 июня 1945 года в должности принципала отдела смет Военного министерства. В круг его вопросов входило рассмотрение документов Министерства снабжения и Отдела гражданской противовоздушной обороны МВД. Кроме того, он являлся секретарем Комитета по реализиции запасов военного времени. Неизвестно, как оценивалась поступавшая от него документальная информация, но особо отмечены некоторые сведения, полученные им по своим прежним каналам. Дандердейл из дешифровальной службы рассказал Кернкроссу, что поляки якобы «раскололи» советский авиационный шифр высокой Категории, а с его старого места работы в СИС к нему поступили данные о том, что англичанам стало известно о подготовке к испытаниям атомных бомб в СССР в районе севернее Якутска и о строительстве там новой радиостанции.
22 октября 1945 года в связи с замораживанием всей агентурной сети в Англии связь с Кернкроссом была приостановлена, как тогда полагали, на 2–3 месяца (см. подробнее о причинах этого в главе «Берджес и Блант»).
Три месяца, однако, превратились почти в три года. Центр, считая обстановку опасной, отклонил предложение резидентуры установить контакт с Кернкроссом в марте 1947 года. Но в декабре 1947 года, когда Берджес сообщил, что положение Кернкросса укрепилось с приходом в министерство Криппса, и резидентура вновь поставила вопрос о возобновлении связи, Центр ответил согласием. Реально же контакт был восстановлен только 11 июня 1948 года, так как Кернкросс, как он позднее признался, запамятовал условия связи и откликнулся только на специальный вызов. Уже со следующей встречи в июле 1948 года он начал передавать документальную информацию.
Поскольку Кернкросс работал в отделе личного состава вооруженных сил (Personnel Department), он имел доступ к поименным спискам состава сухопутных, морских и воздушных сил. Эти Материалы Центр отметил как особо ценные. Значительный интерес для нашей разведки представили материалы Министерства обороны о потребностях вооруженных сил и гражданской обороны в людских ресурсах и о предмобилизационных мероприятиях, а также бюллетень «Technical Intelligence».[16] Кернкросс не имел прямого доступа к материалам по созданию атомного оружия, но сообщил, что его хороший знакомый Джордж Орэм, начальник Отдела оборонных материалов, таковыми располагает. Центр, однако, в целях безопасности источника запретил заимствовать их для ознакомления у Орэма.
На встречу 24 января 1950 года Кернкросс принес, как сообщила резидентура, большое количество ценных материалов, сопроводив их личной запиской. Переведенная в Центре на русский язык, она гласила:
«Я был назначен представителем Министерства финансов при Западном союзе,[17] а это означает, что все военные документы Западного союза будут или должны поступать мне. Большинство из них представляет большой интерес. Старые документы я уже представляю. Я буду подчиняться Хэмфри Дэвису (начальник моего прежнего отдела), но буду выполнять ряд поручений Е.Г. Комптона. В настоящее время я сижу в той же комнате и держу документы в том же сейфе, что и Орэм, который занимается вопросами атомной энергии, военных исследований и научных разработок. Наконец, я имею частичный доступ, который, я надеюсь, будет полным, ко всем документам и протоколам Комитета обороны».
Встреча в феврале 1950 года была также ознаменована передачей «большого количества важных документов». Отправляя их в Центр, резидентура отмечала в сопроводительном письме:
«По документам, переданным КАРЕЛОМ на встрече 21.02.50, можно судить, что через его руки проходят документы высочайшей степени секретности. Новая должность КАРЕЛА открывает перед ним очень большие возможности по снабжению нас интересными материалами.
Среди переданных КАРЕЛОМ документов имеется несколько папок по атомной проблематике. Насколько можно судить по отметкам на корешках этих папок, эти документы принадлежат приятелю КАРЕЛА — Орэму, с которым он, очевидно, пользуется одним и тем же сейфом».
В эту же партию документов входили материалы по бактериологии.
В июле 1950 года, в разгар корейской войны, от Кернкросса были получены правительственные меморандумы на темы:
— влияние событий в Корее на интересы Англии на, Дальнем Востоке;
— влияние событий в Корее на внешнюю политику Англии;
— оценка положения в Корее на 5.07.50.
В августе 1950 года Кернкросс приложил к очередной партии материалов записку, содержание которой не могло не огорчить Москву:
«Я с сожалением сообщаю, что Мои отношения с Комптоном настолько тяжелы, что я отнюдь не уверен, что удержусь на этой должности, если она будет переведена в более высокую категорию».
Опасения Кернкросса оправдались. В сентябре 1950 года, по возвращении из отпуска, он узнал, что переведен в отдел валютного контроля. «Как я и опасался, должность, которую я занимал, переведена в более высокую категорию и на нее назначен один из моих коллег, — писал Кернкросс в записке в Центр. — Однако я надеюсь получить должность в Министерстве снабжения, где буду заниматься вопросами перевооружения…»
Естественно, что перевод источника на работу, не имеющую отношения к государственным секретам такого масштаба, как прежняя, не только огорчил, но и насторожил Центр. Если Кернкросс попал под подозрение, то за этим шагом могло скрываться решение отстранить его от секретной информации. Обеспокоенная возможностью развития событий именно в таком направлении, резидентура задала ему этот вопрос, на что Кернкросс ответил, что «плохие взаимоотношения с Комптоном возникли у него только из-за деспотического характера, придирчивости Комптона и что единственная причина, в силу которой он не был оставлен на прежней должности, заключалась в плохих отношениях с Комптоном».
В дальнейшем все произошло так, как и предполагал Кернкросс. Из Министерства финансов он был переведен в Министерство снабжения, где приступил к работе с 1 мая 1951 года, причем идея перевода исходила от отдела кадров, а не от самого источника. На встрече 4 июня 1951 года он рассказал, что работает в отделе планирования и занимается вопросами сухопутных вооруженных сил.
Если к 4.06.51 «исчезновение» Берджеса и Маклейна[18] еще не стало достоянием гласности, то к 23.06.51 — дате очередной встречи с Кернкроссом — это событие широко обсуждалось в средствах массовой информации Англии. Исходя из того, что с Кернкроссом этот вопрос следовало обсудить в целях его же собственной безопасности, резидентура запросила указания Центра относительно линии его поведения в случае опасности. Центр ответил, что следует прямо заявить источнику, что со стороны Берджеса и Маклейна опасность ему не угрожает, что в случае допроса он должен сказать, что знал Маклейна по совместной работе в Форин Офисе, а Берджеса — как светского знакомого, но последние 8–10 лет с ним не виделся. В случае же возникновения реальной опасности ареста, указывал Центр, Кернкросс должен был покинуть страну.
