После первого заседания суда, рассматривавшего дело Фукса, советской разведкой был разработан план контрмероприятий по нейтрализации негативных последствий провала.
Предложения сводились к тому, чтобы в конфиденциальной беседе с отцом Фукса — Эмилем — убедить его обратиться к опытным английским адвокатам с просьбой взять на себя защиту Клауса. В случае согласия адвокатов предполагалось через отца Фукса направлять их действия таким образом, чтобы отсрочить судебный процесс, организовать встречу с Фуксом, вселить в него уверенность, что он не оставлен в беде, выяснить существо дела и выстроить его надежную защиту. Через умелые действия адвокатов разведка рассчитывала также узнать как можно больше о действиях МИ-5 и ФБР и о причинах провала. Оплату работы адвокатов брала на себя советская сторона.
Скоротечность судебного процесса над Фуксом (приговор был вынесен уже 1 марта) не позволила осуществить намерения Центра, а публичное признание Фуксом своей вины подрывало «идеологию» задуманных мероприятий. Поэтому Л.P. Квасников в докладе начальнику разведки С. Савченко, объяснив причины, по которым план не был приведен в действие, предложил ограничиться лишь возбуждением ходатайства о пересмотре дела Фукса через его брата Герхарда. Савченко одобрил инициативу Квасникова, но и она не была реализована. Брат Фукса был тяжело болен туберкулезом и в январе 1951 года скончался, 8 мая 1950 года из сообщений английских газет стало известно о предстоящей встрече с Фуксом сотрудников ФБР. 24 мая в прессе появилось сообщение Об аресте в США Гарри Голда. Его арест положил начало делу об «атомном шпионаже» в США. (Ход разработки этого дела подробно описан сотрудником ФБР Робертом Ламфиром в книге «FBI — KGB War»).
В дальнейшем в резидентуру поступали сведения, свидетельствовавшие о том, что МИ-5 продолжала раскручивать дело Фукса. В феврале 1951 года по партийной линии была получена информация о том, что контрразведка в беседе с Анджелой Такетт интересовалась, встречалась ли она с Фуксом в декабре 1946-го или январе 1947 года. Анджела ответила, что не помнит. МИ-5 в данном случае пыталась, видимо, перепроверить показания Фукса о восстановлении им связи с разведкой в 1947 году.
15 июня 1952 года «Савди тайме» опубликовала выдержки из готовившейся к печати книги Аллана Мухэда «Предатели». В публикации были точно описаны условия связи с Фуксом, в частности, назывались пабы «Spotted Horse» и «Nag’s Head»,[25] расположенные в лондонских районах Путни и Вуд-Грин. Это привело Квасникова к очевидному выводу, что Фукс рассказал все, вплоть до мельчайших деталей.
Из 14 лет, назначенных приговором, Фукс провел в тюрьме 9 и в июне 1959 года был досрочно освобожден за хорошее поведение. Вопрос о том, что Фукс будет делать после освобождения, занимал его самого, а также британские и советские спецслужбы.
В связи с муссированием этой темы в английской прессе — еще в январе 1958 года «Дейли экспресс» писала, что Служба безопасности (МИ-5) постарается не допустить, чтобы Фукс выехал из Англии в ГДР — Центр запросил берлинское представительство КГБ о сведениях, которыми располагает отец Фукса в отношении намерений сына. Берлин ответил, что отцу ничего об освобождении сына не известно, но летом 1957 года он навещал Клауса в тюрьме и неоднократно беседовал с ним. В беседах затрагивался вопрос о работе Клауса Фукса после освобождения. Сам Клаус Фукс считал, что у него перспектива в этом смысле безрадостная, поскольку в Англии он скомпрометирован и вряд ли желателен в социалистических странах. Эмиль Фукс уверял его, что в ГДР он, как видный ученый, будет принят хорошо и найдет подходящую для себя работу.
Весной 1959 года в английских газетах вновь появились сообщения о досрочном освобождении Фукса и его намерении уехать в ГДР, где он хотел бы заняться преподаванием философии на рабоче-крестьянском факультете Лейпцигского университета. Основываясь на этой информации, Центр пришел к выводу о необходимости принять все возможные меры — через его отца и через немецких друзей (МГБ ГДР), чтобы Фукс непременно перебрался в ГДР и получил работу. Основным аргументом в пользу такого решения являлось то, что Фукс был выдающимся ученым-теоретиком в области ядерной физики, был в курсе последних достижений в этой о бласти. Поэтому сам факт переезда его в ГДР и то, что его знания не будут использоваться англичанами, был чрезвычайно важен для СССР. С другой стороны, являясь человеком выдающейся эрудиции и способностей, он мог бы принести большую пользу, находясь в ГДР.
Однако вмешательства МГБ ГДР не потребовалось. Министр госбезопасности Мильке сообщил руководителю представительства КГБ в Берлине А.М. Короткову, что отец Фукса самостоятельно обратился в ЦК СЕПГ с просьбой о разрешении на въезд Клауса в Восточную Германию и о предоставлении ему гражданства ГДР. Ходатайство отца было удовлетворено, и 23 июня 1959 года Клаус Фукс прилетел из Лондона в Берлин. В сентябре того же года он женился на сотруднице ЦК СЕПГ Грете Кейльсон, с которой познакомился еще в начале 30-х годов в Париже. Вскоре он был назначен заместителем директора Института ядерных исследований ГДР. В марте 1960 года заведующий отделом науки ЦК СЕПГ Херниг в беседе с сотрудниками советского посольства в ГДР высказал мысль о приглашении Фукса в СССР для посещения центра ядерных исследований в Дубне и знакомства с советскими учеными.
Это предложение было поддержано ЦК КПСС, и вскоре Фукса пригласили в качестве члена делегации ГДР на научную сессию Объединенного института ядерных исследований в составе делегации ГДР. В знак благодарности за оказанную им СССР большую помощь в создании атомной бомбы было решено также организовать Фуксу двадцатидневную ознакомительную поездку по Советскому Союзу. Во время пребывания Фукса в СССР разведка надеялась в осторожной форме выяснить обстоятельства и причины его ареста.
Все произошло почти так, как планировалось. 24–31 мая 1960 года Фукс находился в Москве по приглашению Академии наук СССР, но совершить большую поездку он не смог из-за необходимости срочно вернуться домой для участия в важном заседании правительства ГДР. Поэтому 28 мая 1960 года Л.P. Квасников, руководивший в то время отделом научно-техничесой разведки ПГУ КГБ при СМ СССР, встретился с ним за ленчем в ресторане гостиницы «Пекин».
Клаус Фукс рассказал Квасникову, что после возвращения в ГДР он был принят Вальтером Ульбрихтом и в личной беседе поведал ему о своем сотрудничестве с советской разведкой, об аресте, о ходе следствия и пребывании в тюрьме. Фукс сказал, что он чистосердечно признался в своих ошибках. Вскоре он был назначен заместителем директора Института ядерных исследований ГДР и принят в СЕПГ.
Касаясь причин своего провала, Фукс рассказал, что первые сигналы о его сотрудничестве с нами англичане получили из США. Такое мнение сложилось у Фукса в ходе следствия по его делу.
В 1949 году Фукс был вызван на беседу офицером МИ-5. В результате беседы ему стало ясно, что англичане подозревают его в разведывательной деятельности, однако никакими прямыми уликами против него не располагают. По мнению Фукса, дело этим разговором и ограничилось бы, если бы он добровольно не признался в сотрудничестве с советской разведкой.
Такое поведение объяснялось, по его словам, серьезными политическими колебаниями и сомнениями в правильности политики Советского Союза, которые возникли у него под влиянием воздействия буржуазной пропаганды и его оторванности от источников правдивой информации.
Конкретно эти колебания и сомнения выразились в том, что Фукс в то время пришел к выводу о нарушении в Советском Союзе принципов демократии и о неправильной Позиции Советского Союза по отношению к странам народной демократии. В конечном итоге он пришел к выводу, что его сотрудничество с советской разведкой было ошибкой.
Каких-либо физических методов воздействия англичане по отношению к Фуксу не применяли. Они воздействовали на него лишь морально, всячески подчеркивая дружелюбный прием, оказанный ему в Англии, и блестящие возможности для научной работы. Отвечая на вопрос Квасникова, на кого из связанных с нашей работой лиц он дал показания, Фукс заявил, что единственным таким человеком был Голд. По ходу следствия ему были показаны два американских фильма с участием Голда. В первом Голд был заснят на улице американского городка и произвел на Фукса впечатление человека загнанного в состоянии крайнего нервного возбуждения. Фукс после просмотра этого фильма не признался, что знает Голда. Во втором фильме Голд был показан уже в тюрьме. По словам Фукса, он производил впечатление человека, с плеч которого свалилась огромная тяжесть. После просмотра этого фильма Фукс опознал Голда и дал на него показания.
На следствии Фукс также подробно рассказал о переданных нам информационных материалах, за исключением материалов по водородной бомбе. Потом, после суда, уже в тюрьму, приезжали офицеры американской контрразведки. Они расспрашивали его, главным образом, о методах работы советской разведки, а также о научных и технических проблемах, которыми интересовались советские разведчики.
