Трудно так же однозначно сказать как сильно противился этому распоряжению (ликвидация стрелка) Ильюшин. Сомнительно, что бы он твердо отстаивал заднего стрелка основываясь на своем предвидении или конструкторском опыте, т. к. изначально наличие места стрелка не обуславливалось какими-то специальными требованиями или стандартами (место заднего стрелка существовало на всех многоцелевых машинах). Кажется, что во время проектирования самолета никто не задумывался над тем. что вероятно было бы лучше отказаться от него и какое вообще оно имеет значение на самом деле. Речь идет о том, что защитное возденет вне лаже нескольких десятков оборонительных пулеметов самолетов летящих в строю, никогда не может компенсировать хотя бы слабой их охраны истребителями, которая предполагалась над линией фронта. Однако самыми важными кажутся два факта, о которых многие авторы забывают, и которые, несомненно, имели сильнейшее влияние на то, что Ильюшин не протестовал, а так же на то что он использовал простейший, но не самый эффективный выход из создавшейся ситуации. Итак, во-первых. Сергей Владимирович хотел любой иеной и как можно скорее запустить свою машину в производство (хотя она и имела ряд недостатков), что обуславливалось его желанием обойти конкурентов, которые у него появились после объявления в 1940 г. конкурса на разработку штурмовика. В результате был создан прототип очень удачного одноместного штурмовика Су-6. который был машиной существенно лучшей, чем Ил-2. Дополнительной проблемой было то. что единственный завод располагавший в то время свободными производственными мощностями (завод N»18) мог быть перепрофилирован на производство нового бомбардировщика Ер-2. Если бы до этого дошло, то по престижу Ильюшина был бы нанесен удар, он утратил бы массовый заказ на свой ДБ-3 (который в то время был единственным дальним бомбардировщиком ВВС Красной Армии), пошатнулись бы его позиции в мире советской авиации, а это в свою очередь могло бы привести его к отрешению от должностей и «вытеснению» другими активистами, любителями делать карьеру. В такой ситуации интересам Ильюшина больше отвечало сопротивление всяческим доработкам (как например, модификация нижнего топливного бака с целью увеличения его емкости или переделка задней части кабины экипажа), которые заняли бы много времени, чем стремление к созданию полностью исправленного фюзеляжа. Во-вторых Ильюшин строил самолет по правительственному заказу и должен был выполнить поставленные в нем требования, а так же исполнить приказы «начальства», хотя бы и совершенно ошибочные. Однако в этом конкретном случае, ошибочное мнение «начальства» частично было следствием ошибок конструктора Ильюшин, который не обеспечил самолету соответствующей дальности. В такой ситуации Ильюшин имел простой выбор — или ликвидировать кабину стрелка, или вообще отказаться от самолета.
Сбитый Ил-2, лето 1942 г. Обращает на себя внимание разные цвета тактического номера, красный — на руле направления и желтый — на фюзеляже. С этой точки хорошо видна несимметричность отверстия багажника.
Ил-2 производства 1942 г. (с деревянным фюзеляжем) из эскадрильи «Валерий Чкалов». На снимке хорошо видна форма задней части кабины, со стальной броней входящей в конструкцию ее верхней части. Стоит обратить внимание на уступы в местах стыка брони с фонарем кабины и крышей багажника. Тень, падающая на багажник подчеркивает его легкую асимметричность.
Должен в этом месте обратить внимание еще на два аспекта связанные с этой проблемой. Итак, если инициатива установки топливного бака за пилотом исходила от «начальства», то Ильюшин не должен был настаивать на необходимости увеличения емкости главного, нижнего бака и мог с удовлетворением одобрить это простейшее решение. Однако если это предложение исходило от Ильюшина (Вопрос кто предложил установить на место стрелка новый бак не ясен. Имеющиеся материалы кажется убеждают, что Сталин вместе с комиссией требовал только убрать стрелка и увеличить дальность, не определяя, что бак должен быть в том или ином месте), то это наилучшим образом подтверждает, что Ильюшин был очень заинтересован в, как можно быстрейшем, запуске БШ-2 в производство, не обращая внимания на сложившиеся обстоятельства, однако не из-за своего патриотизма (что бы дать ВВС «прекрасный», очень нужный самолет), или высокого профессионализма (убеждении в совершенстве своей машины), а только из соображений престижности, связанных с собственной выгодой.
Этот Ил-2 из 57 ШАП был модифицирован с целью оборудования на нем задней стрелковой точка. На нем был установлен подвижный 7,62 мм пулемет ШКАС, вместе с ящиками в которых находились натронные ленты, они же служили сиденьем для стрелка.
Один из Ил-2 57-го ШАП, который был переоборудован для размещения задней стрелковой точки. В фронтовых ШАП такая модернизация проводилась в полевых условиях. Задняя часть фонаря кабины и часть фюзеляжа позади нее вырезались для организации места стрелка и установки пулемета. Часто пулемет и его турель брались со старых бипланов Р-5.
Во-вторых, нужно помнить, что если в случае других штурмовых самолетов того времени (например Hs-126, Hs-129, Су-6) задний стрелок фактически не был нужен, то неудачно решенная конструкция Ил-2 вынуждала обязательно иметь заднюю оборонительную стрелковую точку, ибо самолет этот своими пилотажными свойствами напоминал скорее бомбардировщик нежели штурмовик, это кроме всего прочего лишало пилота использовать пассивную оборону в виде маневра.
Подводя итоги этим вопросам, можно с определенностью утверждать, что Ил-2 был запущен в серийное производство во второй половине 1940 г как одноместный самолет не из-за невежества Сталина, а только лишь по вине конструкторского коллектива, который при создании Ил-2 позволил себе не выполнить требования, которые были записаны в задании на этот самолет.
Первое время это не имело особого значения, но постепенно ситуация изменилась. Относительно быстро появилось то, что можно назвать «синдромом Ила». Проблема эта разрослась до огромных размеров во время воины, относится прежде всего к 1942 году. когда Ил-2 оказался единственным советским самолетом непосредственной поддержки войск, и одновременно самолетом, который нес огромные потери. Очевидно, что подчеркнутые недостатки самолета связанные с дальностью и вторым членом экипажа, волей неволей накладывают моральную ответственность за эти огромные потерн на Сталина и подтверждает — как обычно в таких ситуациях — тезис о хороших, идейных специалистах и злом Сталине искажающем «ленинские нормы».
Модификация ЦКБ-55 № 1 до требуемого одноместного вила прошла чрезвычайно быстро. После проведения таких же доработок как и на ЦКБ-55 № 2 (радиатор охлаждающей жидкости перенесен внутрь фюзеляжа и т. д.). переделки переходной части фюзеляжа за кабиной нилота (от установки пушек отказались из-за большого объема работ и их недоведенности) к установки новых баков топлива и масла (запас бензина возрос с 315 кг до 500 кг, а масла с 30 до 40 кг), а так же установки радиооборудования машину переименовали в ЦКБ-57 и … поставили в ангар, где в ожидании нового двигателя АМ-38 под непрерывной охраной она простояла почти три месяца под названием «Объект Н». В конце концов мотор был доставлен. Это был один из первых построенных экземпляров АМ-38 мощностью 1626 кВт укомплектованный винтом ВИШ-22Е. который заменил ранее использовавшийся ВИШ-22Т. Благодаря новой двигательной установке ЦКБ-57 был облетан 12 октября 1940 г. и в течении IО дней заводских испытаний самолет показал существенное улучшение своих характеристик, но среди недостатков продолжала давать о себе знать очень плохая видимость из кабины пилота. Самолет достиг максимальной скорости 423 км/час над землей (369 км/час у ЦКБ-55). а на высоте 2500 м — 437 км/час (422 км/час у ЦКБ-55). Благодаря установке дополнительного бака за кабиной (185 л) дальность самолета возросла с 600 км до 850 км, а из-за всех изменений общий вес возрос на 263 кг.
Пример оборудовании места стрелка на Илах в полевых условиях. Хорошо видно, что пулемет установлен за багажником, а патроны к нему подаются не из патронного ящика, а из диска.
Вариант полевой установки пулемета
После подведения итогов испытаний ЦКБ-57. оказалось, что самолет по прежнему не полностью отвечал требованиям ВВС. После этого приступили к модификациям связанным с тем что ЦКБ-55 № 2 должен был стать эталонным образном для серийного производства и введению на нем всех требуемых доработок. Проведенные изменения состояли в использовании всех тех нововведении, которые оправдали себя на ЦКБ-57, а кроме того было: поднято сидение пилота на 50 мм, двигатель опущен вниз на 175 мм, установлена 12 мм бронеплита за кабиной пилота, установлены две пушки ПТБ-23 конструкции Я.Г.Таубина калибра 23 мм (с боезапасом по 150 снарядов на ствол), направляющие для 8 ракет РС-82, изменена конструкция задней части кабины и задней части фюзеляжа (на металлическую вместо деревянной). Этот самолет получил дополнительный топливный бак за кабиной пилота, однако пока еще меньших размеров, что повлекло за собой уменьшение запаса топлива с 500 кг (+40 кг масла) до 470 кг (+35 кг масла), и соответственно уменьшило дальность примерно на 200 км. Такой большой скачек характеристик самолета был достигнут благодаря установке нового, до предела форсированною мотора АМ-38. который имел мощность 1665 кВт. В результате проведенной модернизации и установке всего бронирования (ЦКБ-57 вероятно не имел всего бронирования) самолет потяжелел на 322 кг и его стартовая масса достигла 5310 кг (при массе пустого 3990 кг). Подготовленный таким образом самолет получил новое обозначение — ЦКБ-55П (П-пушечный).
