Влад Колчин - Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз

Ознакомительная версия.

Поражает мужество этого человека и его поистине великий уход, который потряс всех знавших его людей. 10 июля он по телефону твердым голосом давал указания своим сотрудникам в московской клинике, как лечить поступивших в отделение тяжелых гематологических больных, а утром следующего дня его не стало.

Андрей оставил подробный сценарий траурной церемонии своих похорон. В соответствии с его волей, при открытии панихиды нами было оглашено его прощальное письмо «Вступительное слово виновника события», написанное Андреем незадолго до кончины.

В своей речи на собственных похоронах Андрей со свойственной ему тонкой иронией поблагодарил всех, кто, несмотря на разгар отпускного периода и дачного сезона, нашел время прийти попрощаться с ним, высказал слова благодарности своим близким, особенно маме и брату, друзьям, соратникам, коллегам, учителям, своей Альма-матер и родной кафедре и попрощался со всеми.

Поражают светлый ум, ясность и четкость мысли, сохраненные до последних мгновений существования, спокойствие и сила духа, выдержка и мужество человека, сознающего свой скорый уход!

В режущем слух прошедшем времени Андрей говорит о себе, что прожил «Счастливую жизнь» и подводит ее итоги. Главной своей заслугой он считает то, что ему удалось продлить жизнь и облегчить страдания другим людям.

Он отказался от положенных ему воинских почестей и оружейных салютов, – он был не просто полковником медицинской службы запаса, а прежде всего, врачом, ученым, ценителем прекрасного, и вместо ружейной пальбы у его гроба, по его просьбе, звучали вечные звуки классической музыки его любимых произведений в исполнении молодых музыкантов, выпускников и студентов консерватории».

И будет прав, потому что нельзя так бестактно затягивать интригу.

Через год после трансплантации, увидев трамвай с открытыми дверями, я поспешил запрыгнуть в него и побежал… Только подбегая к трамвайной остановке, я осознал, что бегу. И от этого осознания я был готов бежать дальше и дальше, мимо самого трамвая и еще дальше по дороге, туда, где она исчезает за линией горизонта и даже еще дальше, до самого того «крайнего края», который я много раз предполагал в своей жизни. Бежал, что бы обогнать его, и крикнуть, обернувшись: «Смотри и знай, ты не "Край" и тебе это не кажется!»

Я не могу себя назвать абсолютно здоровым, как было до болезни, но и больным не могу назвать себя тоже. Все относительно, вы же знаете. Где-то по моему телу бегают мои стволовые клеточки и ищут пораженные за время долгой болезни участки. Восстановление проходит медленно, но это и ожидалось. Очень многие симптомы болезни прошли, и в будущее я смотрю с оптимизмом, как смотрел в восемнадцать лет. Обострений больше нет, у меня не сводит мышцы, и работают все органы. Я играю двухчасовые концерты, а после сижу с друзьями в баре и глубоко за полночь возвращаюсь домой. Совсем недавно это показалось бы мне фантастикой. Я все также придумываю песни, но только без страха за то, что никогда не исполню их на сцене.

А еще я знаю, что жизнь наступает не завтра, а в этот самый момент. Сейчас. Что к людям нужно идти сегодня. Идти к ним по одной простой причине – всякое равнодушие к окружающим, является в первую очередь, равнодушием к себе. Знаю, что Бог не в церквях, что Он здесь, во мне. Что любовь не под одеялом с женщиной, не между мной и ней, а в нас, и в том, что мы можем делиться этим самым Богом. Что любовь не в успехе, а успех в любви. Как не музыка для нот, а ноты для музыки.

По-моему, неплохо для неизлечимого больного, не так ли?

Что сказать напоследок?

Думаю, уместной будет еще одна маленькая история, пропитанная банальностью, как и все в этой книжке…

Когда я в юности занимался у Ришата, иногда, в конце тренировки он давал забавное задание. На деревянном полу мелом чертился круг. Правила были простые. Один человек входил в него, трое становились по периметру. Задача троих была – выбить обороняющегося из круга. Задача обороняющегося – как можно дольше в этом круге продержаться.

Кто-то вылетал из круга через несколько секунд после начала боя. Некоторых вытаскивали за ноги под общий хохот присутствующих. А кто-то бился до самого крайнего края.

Что? Ты устал? Болен? Тебя предали? Не по правилам? Страшно?

Нет, дружище, это тебе кажется. Просто подошла твоя очередь входить в круг.

Тебя будет гнать одиночество.

Ты будешь менять города, людей, зубные щетки, но его поменять, ты не сможешь.

Оно будет смотреть в космос прямо из центра твоей души, где соединяется с одиночествами других людей, окружающих тебя. Ты не можешь этого объяснить словами, но чувствуешь их. Даже когда вокруг все смеются, ты видишь, как это смеются одиночества. И, улыбаясь тихой улыбкой в ответ, знаешь – ты избранный, ты можешь помочь им. Нужно только взять инструмент в руки и превратить все это в музыку, которую услышит сам Бог. И лучшие звуки, которые ты издашь, звуки, вызывающие благодарность в сердцах людей, будут рождаться на самом дне твоего одиночества. Потому, что только так они станут музыкой – твоей молитвой за всех.

Мелкокалиберное ружье. – Прим. ред.

Скоростной спуск с гор на лыжах по заданному сложному маршруту. – Прим. ред.

Ознакомительная версия.