Ознакомительная версия.
Забегая вперед, уже во вторую книгу, скажу вам, что именно эти концерты через два года вселили в ребят уверенность, что они смогут работать без основного фронтмена…
А вот Муру, как мы помним, заменяли только в самом начале – на съемках и на первых записях, но это уже к Министерству обороны, а на концертах замены ему не было!
Хотя бывали случаи, когда это казалось бы весьма неплохим выходом, ибо он… скажем так: перед концертом очень сильно уставал.
И вот однажды на сборном концерте в Москве на сцену его привели буквально под руки. Посадили и сказали: «Леша, все хорошо, только соло не играй, ладно?»
Он только мотнул по-лошадиному головой.
И начался «Мажорный рок-н-ролл»!
Подударной установкой внизу сцены сидели два барабанщика из дружественных групп, давали ему отмашку руками и для верности громко считали вслух: «Раз, два! Левой, правой!»
В конце первого куплета к нему подошел Забл и уточнил:
– Леша, соло не играй, я за тебя сыграю!
В ответ – снова утверждающий кивок.
Следующим был подбежавший Фома:
– Мура, так ты не играешь соло, понял?
Чело барабанщика снова качнулось вертикально и совершенно не в такт.
А к ответственному моменту забеспокоился уже Макс:
– Леха, соло не играть, ты не забыл?!
Вот тут перед бедным Муриком встала серьезная проблема – кивнуть головой, или мотнуть ею в стороны. Он задумался, и вдруг вспомнил: да в этом же месте у меня соло!!!
И с диким криком «Не-е-ет!» начал крушить свою установку так, что все барабаны посыпались в разные стороны…
Естественно, он был оштрафован на сумму, равную месячному окладу!
А что вы думали? Такие суровые были в «Секрете» законы…
«Песню подобрал на гитаре я…»
Забл, когда эта тема периодически возникает в наших разговорах, делает умное лицо и занудно вещает:
– Сережа, нот на свете всего семь, и оригинальных произведений нет вообще. Все написано под впечатлением каких-то других произведений, в тот или иной момент понравившихся музыканту!
Ну, в общем, я с этим согласен. Тут важно совесть иметь. Могу процитировать Александра Генслера, очень вкусного автора из компании друзей «Секрета»:
«Я от кого-то слышал как-то
Золотые слова,
Что плагиат – четыре такта.
Я украл только два!»
И вот на этом месте я бы остановился поговорить серьезно.
«А я уже все сочинил!»
Давайте послушаем и признаем, что «Я и ты» – просто компиляция из ранних песен битлов: Anna и That Boy, причем показательно, что эти песни еще не леннон-маккартниевского авторства. А вот «Алиса» впрямую навеяна уже творчеством хрестоматийного дуэта, причем в ней тоже использован конструктор, на этот раз из кубиков Michelle и Girl, и это только самые наглядные примеры.
Да и в «Она не понимает» тот же Билл Хейли не просто однажды переночевал, а всю ночь громко храпел, утром проснулся, умылся и токсидо почистил!
Допустимо? Ну, а почему нет-то, ведь публика 1/6 части суши, у которой в 50-е украли рок-н-ролл, хочет слышать именно эти ноты!
Забл честно рассказывает, что мелодийный ход песни «Снова навсегда» он взял у битлов, просто проиграв в обратном порядке знаменитую АП Му Loving.
Альбом 1986 года тоже очень в этом смысле показателен, причем в первую очередь песнями Майка Науменко, ведь свой «Мажорный рок-н-ролл» Майк впрямую позаимствовал у Билла Хейли, а «Буги-вуги» у Марка Болана, так «Секрет» просто добавил туда немного Луиса Прима, и никто даже не ойкнул!
Ну а что можно сказать о «Саре Барабу», в которой цитата из знаменитой на весь мир песни Эдит Пиаф длится едва ли не минуту?
Очень жалко, что в альбом не вошла заводная песня «Сегодня мы танцуем твист»[11], я ее очень люблю, но и ее корни – в двух битловских! Смыслово и ритмически это Rock’n’roll Music, а по мелодии и гармонии близка к малоизвестной Lonesome Tears in Му Eyes.
Правда, и Саша Градский с «Южной прощальной» там тоже отметился…
У альбома «Ленинградское время», как мы уже недавно говорили, источников вдохновения значительно больше, и большинство из них намного современнее. Заглавная песня[12] очень похожа на Money for Nothing группы Dire Straits, «Домой!»[13] целиком навеяна Билли Джоэлом, впрочем, начало-то просто впрямую отсылает нас к Back in the USSR. «Лиза» по смыслу полностью повторяет опять же битловскую Lucy in the Sky with Diamonds, при этом гитарное соло явно позаимствовано у Роберта Фриппа. А вот «Мама» отдает дань Фредди Меркюри и мелодией, и смыслом, и манерой исполнения, и даже заглавием, и уж, давайте вспомним, что «Беспечный ездок»[14] само заглавие свое взял из культового голливудского фильма…
Ну что, поймал я секретов? Уличил? Прижал к стене? Да ничего подобного. Чего вы хотели в стране, где даже нынешний сопредседатель Российского Авторского Общества свой базовый капитал сделал на краденой мелодии? А ведь он нигде и никогда не заявлял, что «играет в Леонарда Коэна»…
Впрочем, наша эстрада привыкла к этому явлению еще в послевоенные годы, ведь советская реальность прямо-таки подталкивала композиторов к беззастенчивому заимствованию.
Помню, как в глубоком детстве я попал в дом к композитору Модесту Табачникову и, увидев огромный, похожий на древний саркофаг, ламповый «Грюндиг», видимо, еще довоенного производства, спросил:
– Дядя Моня, а что это?
– Ой, Сегежа… Это мой сундук с деньхами!
Тогда я не понял этого ответа, но потом, уже во взрослом состоянии, узнал, что аж до 60-х годов простым гражданам СССР иметь в домах коротковолновые приемники не разрешалось. Они стояли только у людей, обладавших особыми заслугами перед страной, и, после написания знаменитой «Давай закурим» и лирико-патриотичного шлягера «Городу моря», композитор Табачников, конечно же, вошел в эту категорию.
Уж не знаю, кто привез ему «Грюндиг» в качестве трофея из военной Германии, но европейских и американских мелодий из этого сундука было изъято немало. Удивительно только то, что при этом изъятии все западные шлягеры моментально становились патриотичными советскими песнями!
Да и не один он такой был! Вот сегодня, когда тот железный занавес рухнул, и поле западной эстрадной музыки для нас открылось, пройдитесь внимательно по произведениям Дунаевского, братьев Покрасс, Блантера, да и всех других, имевших в доме подобный «сундук». Ой, как много интересного обнаружите!
Сам Вася Соловьев признавался, что его знаменитый дедушка свое депутатское ухо к коротковолновому приемничку нет-нет, да и прикладывал…
Сегодняшняя ситуация отличается только тем, что залезать в этот сундук нужно чуть поглубже. Ни в коем случае не стоит шарить в хит-парадах Штатов, Великобритании, Германии, Франции… Ведь есть же Австралия, Канада, Южная Африка, Израиль, в конце концов…
А «Секрет»… Они же изначально и заявили – играем в «Битлз»! Вот игра у нас такая, так что оно вам надо, чтоб непохоже было?
Было, конечно, похоже, но это всем и нравилось.
«Кто хоть однажды видел это, тот не забудет никогда…»
Непосредственное начало этой истории я, пожалуй, опущу.
Долго соображал, как бы его описать, чтобы и смешно было, и допустимо для печати, но так и не придумал… Давайте так: на группу была приобретена видеокамера Panasonic NV-M9, на тот момент предельно крутая и суперсовременная. Естественно, для ее покупки был выдуман самый что ни на есть объективный предлог: мол, нужно снимать собственные выступления, чтобы потом вместе отсматривать и проводить работу над ошибками.
Все бы это правильно, только… Знаменитый американский фельетонист Арт Бухвальд, который много лет вел авторскую колонку в International Herald Tribune, в конце 70-х написал: «Давайте признаемся хотя бы сами себе в том, что домашнее видео мы изобрели с единственной целью – смотреть по ночам порнуху!»
Ну, а почему только смотреть, если ради дружеского прикола можно… и самим… чего-нибудь замутить?
В общем, при вылете из Свердловска (ныне Екатеринбург) секреты сидят в накопителе и ждут посадки в самолет.
Кстати, хорошее слово «накопитель», правда? Официальный термин советского времени, между прочим. Так называлась зона в зданиях аэропортов, расположенная между паспортным контролем, совмещенным с пунктом личного досмотра, и выходом на летное поле или к специальному автобусу. Нередко там не было ни туалетов, ни достаточного количества кресел для сидения, ну а уж о количестве времени, в течение которого там беспричинно приходилось томиться, я и не говорю.
Мы обычно называли этот «накопитель» отстойником, что абсолютно точно выражало отношение аэрофлотовских властей к серой человеческой массе.
Ну и, значит, сидит народ в бессрочном ожидании, зевает, протирая сонные после бурной ночи глаза. Читать? Да вы с ума сошли… Нечем, нечем пока!
И тут Фома неожиданно оживляется и произносит:
– Ребцы, а у кого камера, а? Дайте позырить, чего мы там вчера наснимали!
Ознакомительная версия.
