ходу выдумывая новые.
PARLOPHONE PCSD 115
«The Miracle» стал новым коммерческим достижением для Queen: альбом разошелся в одной только Британии тиражом больше миллиона копий, не говоря уже о пяти синглах, побывавших в национальном «топ-30». Кроме того, диск «сработал» и на исполнительском уровне, позволив группе почти уравнять цветистое прошлое с атрибутами современного рок-рынка. «Тут самое главное – нащупать нужный баланс, – объяснял Брайан Мэй, – а затем удерживать равновесие, одновременно настраивая друг друга только на лучшее».
Поиск равновесия начался вскоре после Рождества 1989 года, когда Queen воссоединились со своим сопродюсером Дэйвом Ричардсом, начиная работу над новым альбомом. На этот раз запись шла в лондонской «Metropolis Studios» и в собственном студийном комплексе Queen в швейцарском Монтрё. По обыкновению, участники группы провели первую неделю, обмениваясь идеями при включенных магнитофонах. «Наверное, так нам было проще понять, какие кусочки хорошо подходят друг к другу», – делится опытом Брайан Мэй.
Урывками работая следующие одиннадцать месяцев, Queen накопили внушительную стопку материала, но Фредди Меркьюри не собирался останавливаться на достигнутом и пригласил коллег вернуться в «Mountain» в начале января 1991 года. На этот раз был записан целый ряд новых песен, предназначавшихся, по-видимому, для издания в качестве «би-сайдов» к синглам, – хотя вскоре группа предпочла придержать их, чтобы затем заложить в фундамент следующего альбома.
По прошествии времени стало очевидным, что Фредди Меркьюри стремился записывать все новые и новые песни вовсе не из-за неуверенности в качестве уже готового материала. Нет, Меркьюри знал, что болен СПИДом, а потому понимал, что эти сессии могут оказаться для него последней возможностью записаться с группой, которую некогда он помог основать. Для него было важно запечатлеть на пленке как можно больше идей – прежде чем здоровье окончательно откажет ему.
Мэри Остин, первая настоящая любовь Фредди и верная подруга на протяжении всех этих лет, считает, что работа также позволяла Меркьюри освободиться, отвлечься от насущных проблем: «Он предпочитал работать… потому что это ему нравилось. Работа помогала ему собрать достаточно мужества, чтобы взглянуть в глаза болезни». Позже Брайан Мэй дополнил эту мысль Остин: «В студии Фредди всегда был заводилой, сыпал идеями направо и налево. Так продолжалось до самого конца. Для него студийная работа была лучшим развлечением. Так что эти последние записи не вымученные, совсем наоборот».
Плоды трудов группы в итоге увидели свет в феврале 1991 года. Названный «Innuendo» – по слову, которое Меркьюри однажды выложил на поле в настольной игре «скрэббл», – диск продолжил общую линию «The Miracle», закрепив его основные темы. Queen вновь окунулись в пышность и церемонность своих первых записей, все смелее используя новинки. Те, кто, возможно, тосковал по былому великолепию «Bohemian Rhapsody» и «The Millionaire Waltz», наверняка обрадовались заглавному треку альбома. Витиеватая шестиминутная композиция живо напомнила фэнам все лучшее (и худшее) из «A Night At The Opera» или «A Day At The Races». По уже заведенной традиции, свежий альбом Queen занял вершину британского хит-парада в первую же неделю после издания, но «Innuendo» удалось вернуть к группе интерес и по другую сторону Атлантики: альбом поднялся до 30-й строки в чартах США.
Впрочем, создавалось ощущение, что если бы группа сподобилась теперь выпустить самый лучший альбом за всю свою карьеру, никто бы толком этого не заметил: все глаза и уши были прочно прикованы к Фредди Меркьюри, перемены во внешности которого скрыть было невозможно. Отдел связей с общественностью корпорации Queen твердо держал щит, отрицая какую-либо связь между Меркьюри и СПИДом, но снявшийся в клипе на песню «I’m Going Slightly Mad» певец совершенно очевидно выглядел лишь собственной тенью.
23 ноября 1991 года поток отрицаний иссяк. Прикованный к спальне своей усадьбы в Кенсингтоне, где певец дышал кислородом, сражаясь с симптомами вызванной СПИДом бронхиальной пневмонии, Фредди подписал официальное заявление, не оставившее сомнений: «Вслед за потоком предположений и догадок, высказанных в прессе за последние две недели, я хотел бы подтвердить, что мой анализ на ВИЧ положителен, и что я болен СПИДом. Ранее я считал необходимым не раскрывать эту информацию, чтобы защитить частную жизнь окружающих меня людей. Так или иначе, настало время моим друзьям и фэнам по всему миру узнать правду. Надеюсь, все вы поддержите меня, моих врачей и всех жителей планеты, кто страдает от этого недуга, в борьбе с ним». На следующий день Фредди умер. В соответствии с постулатами зороастризма – веры, которой придерживался Меркьюри, – его тело было кремировано до истечения суток с момента смерти.
Примерно три недели спустя в память об уходе певца был выпущен сингл «Bohemian Rhapsody». Единственный раз в истории новое издание старой песни достигло вершины британского хит-парада. Все доходы от продажи «Bohemian Rhapsody» (где-то около 1 760 000 фунтов) были пожертвованы в фонд Теренса Хиггинса, борющийся с распространением СПИДа. «Мы потеряли самого замечательного, самого любимого члена нашей семьи, – сообщили Queen в распространенном тогда заявлении для прессы. – Мы смятены и раздавлены его уходом, но нас печалит и то, что кончина настигла его безвременно, на вершине творческого расцвета. И все же мы горды мужеством, с которым он жил и умер».
За несколько лет до смерти у Фредди Меркьюри спросили, смогут ли Queen существовать и дальше, если из группы уйдет кто-то из нынешних участников. Ответ его был недвусмысленным: «Если кто-то покинет Queen, – не важно, кто из нас четверых, – группе придет конец. Мы – четверо равных, взаимосвязанных элементов, и без одного из них трое оставшихся просто не смогут работать и дальше».
Так и продолжалось до 2004 года, когда Роджер Тейлор и Брайан Мэй (но, надо отметить, не Джон Дикон) объединились с бывшим вокалистом Free и Bad Company Полом Роджерсом, чтобы дать турне со старым репертуаром. «Я занимался сольными проектами, – оправдывался Мэй, – но так и не смог распрощаться с Queen. Я приложил немало сил, пытаясь убежать от этого, но затем понял, что все старания напрасны. Почему я должен сражаться с тем, на создание чего потратил столько лет своей жизни? Почему я не могу просто гордиться тем, что совершил? Я прекратил убегать. И настало время, когда мне показалось, что выступать под именем Queen по-прежнему имеет смысл».
Кому-то покажется, что Queen без Меркьюри – полная бессмыслица. Для других же, полюбивших музыку группы уже после его смерти, возможность увидеть, как Мэй, Тейлор и Роджерс исполняют «Crazy Little Thing Called Love» или «We Will Rock You», – единственный шанс ощутить хоть какое-то подобие восторга, охватывавшего публику на концертах Queen. В любом случае, вопрос о том, как можно совершать подобные поступки в цивилизованном обществе, лучше оставить завсегдатаям пивного бара. В рамках этой книги, во всяком
