В те времена многие группы играли так и вели себя так, чтобы обратить на себя внимание девочек — часто именно это и было причиной драк. Рори Шторм, например, так привлекал к себе внимание женской половины зала, что ребята затевали между собой потасовки — чтобы только отвлечь своих подруг от его группы. Юношеский «мачизмо» — в ливерпульцах есть эта «латинская» черта.
Что же касается БИТЛЗ, то их музыка и «физический магнетизм», по-видимому, притягивали представителей и того, и другого пола. И это, безусловно, было залогом их огромных успехов в будущем.
За свой первый профессиональный гиг Битлы получили 10 фунтов. Из этой суммы они заплатили один фунт мне и один вышибале. На пятерых осталось 8 фунтов, то есть по 32 шиллинга каждому, по тогдашним деньгам. Сейчас это составило бы 160 пенсов — как раз на билет в кино в лондонском Вест-Энде. Они радовались удаче. Наконец-то настоящий шоу-бизнес!
После гига ребята приехали в «Джек» и я, как обещал, угостил их кофе. Они сидели счастливые и долго делили свой первый профессиональный заработок, считая пенсы среди хлебных крошек и чашек кофе на столе. В тот вечер они заказал себе тосты с джемом. Они теперь могли себе это позволить. С этого дня Битлы уже никогда не ели тосты без джема.
Их успех в «Гросвеноре» побудил одного агента по имени Додд пригласить их в Нэстон — маленьких городок в графстве Виррол. «Гросвенор» славился насилием, а в Нэнстоне происходили просто настоящие побоища. Здесь, когда играли БИТЛЗ, началась драка, и одного парня так избили, что он на другой день скончался. Когда вспыхнула драка, танцы были прекращены. Битлы приехали в «Джек» бледные, потрясенные увиденным. Они, конечно, были крепкие ребята, но даже их потрясло это зверское избиение. Парнишке, который умер, было лет 16.
Я устраивал Битлам регулярные гиги в Мерсисайде, в разных танц-залах, а все остальное время они проводили в «Джеке». Когда мой вест-индский стил-бэнд брал выходной, они занимали его место. Играть в «Джеке» им очень нравилось, потому что никто из публики не возражал, когда они, пользуясь случаем, пробовали делать новые номера. Танцующие пары выкрикивали слова поощрения, а если музыка была им не в кайф, они кричали что-нибудь, вроде «Больше смури, ребята!» или «Что за фуфло вы играете?!» Пройдет еще немного времени, и эти же люди будут готовы целовать Битлам жопу, только чтобы услышать от них «Здорово, чувак!»
В те дни у БИТЛЗ не было классного оборудования. Им приходилось обходиться, например, без подставок для микрофонов.
Однажды Джордж Харрисон поднялся ко мне из подвала (я стоял у входа, встречая посетителей и прогоняя потенциальных буянов) и сказал: «Слушай, Эл, у тебя в заведении есть какие-нибудь швабры или щетки?» «Конечно есть, только зачем они вам? Вы не настолько бедны, чтобы опуститься до мытья полов!» «Да нет, Эл, совсем не для этого, — сказал Джордж, улыбаясь той доверительно-заговорщической улыбкой, которая у него есть и сейчас. — Так где ты держишь эти штуки?» Зная, что Джордж все равно не объяснит мне эту странную просьбу, я повел его по коридору, который выходил на задний двор. «Вот здесь», — сказал я, открывая дверь чулана, где уборщики хранили свои метлы и швабры. Глаза Джорджа радостно просияли, когда он увидел швабры и щетки с длинными ручками. «Отлично, Эл. Это как раз то, что нужно.» Он порылся в темноте и выбрал швабру и две садовые щетки с длинными ручками. «Ты странный парень, Джордж», — сказал я, слегка толкая его в бок. Но он все равно не сказал, зачем ему эти штуки. Когда у входа стало спокойнее, я спустился в подвал посмотреть, как там идут дела. Сигаретный дым густой пеленой навис над помещением. Чувствовался характерный запах марихуаны — это ловили кайф ребята из стил-бэнда. В Ливерпуле многие курили «травку» задолго до того, как она вошла в моду. Звуки битловской музыки отскакивали от стен и били по ушам. В полумраке танцевали парочки. Они извивались или целовались. Всем было весело. БИТЛЗ играли заводной рок. И тут я увидел, для чего им понадобились швабры и щетки.
В ногах у Битлов сидели три шикарные девицы и держали швабры. Не имея специальных подставок, ребята приделали микрофоны к ручкам швабр и уговорили девочек держать их перед их ртами и инструментами. Это было очень забавное зрелище.
Я крикнул: «Не забудьте потом надраить полы!» Они замахали руками, улыбаясь и продолжая играть. Девочки, часами сидевшие у ног Битлов в тот вечер, были среди первых битломаньяков. Сейчас они, без сомнения, с гордостью рассказывают о том, что когда-то держали для Битлов микрофоны, привязанные к швабрам. Они могли бы рассказать и о том, что между ними в «Джеке» частенько вспыхивали драки за право подержать микрофон для БИТЛЗ. Я сам видел, как две красивые девушки из-за этого в кровь исцарапали друг другу лица.
В то время «Джек» был единственным клубом в Ливерпуле, где звучал бит. «Пещера» была тогда во власти джазменов-традиционалистов. Она принадлежала Рэю МакФоллу — худому рыжеволосому человеку с очень сомнительным чувством юмора и голосом чуть-чуть сильнее шепота. Единственной бит-группой, которая иногда там играла, была группа Рори Шторма. Дело в том, что Рори и его ребята могли играть что-то похожее на джаз. То есть, это можно было назвать джазом, если не очень придираться. Но, распаляясь, они всегда переключались на добрый старый рок-н-ролл. В таких случаях Рэй приходил в ярость и, в наказание, уменьшал плату на пару шиллингов.
Бит все еще был грязным словом, и никто не мог себе представить, что очень скоро весь район Дэйл-стрит будет покрыт густой сетью бит-погребков.
Глава пятая
Росписи в женском туалете
Женский туалет располагался на первом этаже «Джека». Для мужчин таких удобств не было — им приходилось выходить на двор и делать там свое дело при свете луны. Но вот однажды к нам нагрянули инспекторы из службы охраны здоровья. Они, правда, не заметили отсутствия мужского туалета, зато обратили внимание на плачевное состояние женской комнаты.
Стены этого заведения были разрисованы настенными росписями и исписаны заметками о величине органов и сексуальных способностях некоторых ребят из групп, в том числе и БИТЛЗ. Девушки были очень откровенны и точны в описании интимных деталей, касающихся их любимых ребят. Обычными были такие, например, комментарии: «У Джона Соупа самый большой член в Ливерпуле» или «Джимми такой-то может это делать всю ночь». Я помню, как однажды после закрытия «Джека» я пошел в женский туалет и увидел там нарисованное губной помадой изображение гигантского члена. Под рисунком было написано: «Портрет моего любимого певца.» Я сейчас не помню, что писали конкретно о БИТЛЗ, но помню, что писали весьма лестно. Я помню зато, что я сам стирал со стен туалета всякие надписи и рисунки, щадя наших уборщиц — пожилых женщин со старомодными представлениями о любви, браке и половых сношениях.
После того как инспекторы признали состояние туалета неудовлетворительным, я решил навести там порядок и призвал моих разнорабочих — Битлов.
«Послушайте, — обратился я к ребятам, которые вскоре будут зарабатывать миллионы фунтов в год, — не хотите ли подзаработать?» «Конечно хотим, Алан, — ответил Пол, — кого надо прикончить?» Все засмеялись. «Это идея, — сказал я. — У меня много врагов, от которых я бы хотел избавиться. Но сейчас я не об этом. Я говорю о женском туалете.» «Да? — сказал Стюарт. — А что с ним? Ты хочешь, чтобы мы его вычистили?» Все брезгливо поморщились. «Это может отвратить от женщин на всю жизнь», — сказал кто-то из них. «Да, вычистить. Но не только это. Надо все там перекрасить, навести порядок. Иначе нас закроют. Ну как, ребята, возьметесь?» «Ладно, — сказал Джордж. — А что мы с этого будем иметь? Работа ведь не из приятных.» «Условия отличные. За игру вы получаете 10 фунтов за вечер, не так ли?» «Так.» «Вот и за это я даю вам 10 фунтов — вычистить и покрасить.» «Как это так?» — спросил Леннон, глядя на меня исподлобья. Этот парень никому не доверял даже в те годы.
Битлы играли не так уж часто и постоянно нуждались в деньгах. Джордж и Пол иногда подрабатывали на стороне. Томми вкалывал на бутылочном заводе (они называли это заведение «оранжереей»). Джон и Стюарт ходили в Художественный колледж — когда было настроение.
«Слушай, Джон, вы получаете 10 фунтов за вечер — когда есть работа. Я даю вам десять, и никаких дополнительных расходов. Вам прямая выгода». Они посовещались и согласились.
Днем, когда они работали в туалете, то и дело возникали неловкие ситуации. Когда кому-то из наших клиенток срочно требовалось справить нужду, я кричал Джону, Джорджу, Полу и Стюарту (Томми не было): «Ребята, к вам клиент. Перерыв!» И они шли пить кофе.
Битлы разрисовали стены туалета рок-н-ролльными сценами. Позднее они так же расписали подвал. По-моему, это были яркие образцы примитивного искусства. Слово «примитивный» часто употребляется для обозначения чего-то грубого и безобразного, но в этом случае я использую это слово в его художественном смысле — как что-то очень простое, но мощное по выразительности.
