Только не она - Катрина Ланд

Вика.

— Вика, быстрей, тебя вызывает начальство.

Я вбежала в редакцию, на ходу расстегивая весеннее пальто ярко- желтого цвета. Точнее, несколько лет назад этот цвет здесь еще присутствовал, но сейчас больше напоминал выцветший лимон.

— Марина, а что случилось?

Спросила я у коллеги, видя ее бледное лицо.

— Ой, Круглова не знаю, но Элла Викторовна, с самого утра на метле и разыскивает тебя.

Я схватила ручку и блокнот и направилась в кабинет начальницы. Массивная дверь цвета слоновой кости была немного приоткрыта и оттуда доносились голоса.

— Простите, можно?

Спросила я, просовывая свою рыжую голову в дверь. На меня уставились две пары глаз, одни из них принадлежали моей начальнице Элле Викторовне, а вот вторые, чернее ночи, принадлежали нашему лучшему журналисту Руслану Фирсову. В него тайно была влюблена вся женская часть нашего коллектива, точнее почти вся, кроме меня. Для меня он был надменным и самовлюбленным. На весь коллектив Фирсов смотрел свысока, особенно, когда здоровался, а со мной и здоровался через раз, все зависело от его настроения. Мужчины ему завидовали, а женщины при его появлении, не сводили с него глаз. Высокий рост и атлетическое телосложение, стильная прическа, модные вещи, все было в нем идеально, но самым идеальным было его лицо.

Безусловно, наш журнал, под незамысловатым названием «Бисквит», держался в основном на его статьях. С этим он справлялся блестяще и на этом все хорошее в нем, заканчивалось.

— Конечно, Виктория, проходи и присаживайся.

Начальница заулыбалась и указала на стул возле Фирсова. Я неспешно прошла и присела все также под их пристальным взглядом.

— Эллочка, прошу прощения, а почему к нашему диалогу присоединились посторонние?

Спросил Фирсов своим хрипловатым голосом и непонимающе посмотрел на меня, потом перевел взгляд на мою копну рыжих, вьющихся волос и недовольно поморщился. Я невольно провела по волосам рукой, пытаясь пригладить свои непослушные кудри.

— Руслан, как раз таки Вика, и не посторонние.

Заулыбалась Элла Викторовна и еще больше погрузилась в кожаное кресло, постукивая идеально наманикюренными красными ногтями по подлокотникам.

— Не понял…

Фирсов еще ближе наклонился к ее столу. Я смотрела на всю эту ситуацию, лишь часто моргая.

— Руслан брось, твой помощник и фотограф по совместительству, еще месяц пробудет на больничном.

— Да Артем, поломал ногу, и к чему весь этот разговор?

С нотками грубости спросил он.

— К тому, что тебе самому будет сложно работать, поэтому месяц вы работаете в паре.

На несколько секунд в кабинете повисла пауза.

— Кто это вы…?

Переспросил Руслан, не понимая, что задумала начальница.

— Ты и Виктория Круглова.

Он резко повернулся и посмотрел на меня в упор, а я от страха еще раз пригладила волосы и сняла очки в толстой оправе. Фирсов лишь хмыкнул и снова уставился на Эллу Викторовну.

— Только не она.

Произнес он, а я вспыхнула словно спичка.

— А что во мне не так?

Спросила я, немного заикаясь от волнения.

— Да все не так.

Дал он короткий ответ и с ухмылкой опять повернулся ко мне. А мои щеки запылали, словно огонь и стали на несколько тонов ярче моих волос. Я смотрела на этого самоуверенного наглеца и его нахальную улыбочку, и только смогла, что выдохнуть, причем очень громко. Фирсов с удивлением посмотрел, не понимая, что это был за звук. Элла Викторовна вновь решила вклиниться в нашу маленькую перепалку, точнее эту перепалку вел один Фирсов, а я пыхтела, как еж, и не могла дать отпор, как последняя слабачка.

— Руслан, это мое решение, всего лишь на месяц. И тем более, через два дня у тебя интервью с Красиной.

Я вопросительно посмотрела на нее и шепотом спросила.

— С Илоной Красиной?

Она лишь кивнула головой и продолжила диалог с Фирсовым

— Эллочка, мне не нужны помощники, я этот месяц справлюсь и сам, пока Артем не поправится. Ты что сомневаешься во мне?

— Никто в тебе не сомневается, я наоборот, хотела облегчить тебе работу.

— Облегчить работу? Да, ты мне обузу предлагаешь.

Он резко встал из-за стола и подошел к окну, облокачиваясь руками на подоконник

— Почему обуза? Вика побыла бы вместо фотографа.

Начальница прокрутилась в своем кресле и смотрела на широкую спину Фирсова, обтянутую черным свитером.

— Элла, ну какой с нее фотограф? Она пишет статьи о животных и делает снимки кошек, которые мы не знаем куда впихнуть.

Я совсем помрачнела, значит, не знают, куда впихнуть мои снимки. Вот и выяснили, а я так старалась.

— Руслан, чтобы ты знал, Вика пошла на курсы профессиональных фотографов, поэтому хорошие снимки тебе обеспеченны. Вика, сколько у тебя уже было занятий, на этих курсах?

Я от такой неожиданности сказала правду.

— Два.

— Вот видишь Руслан, два занятия. Это уже что-то…

Он покачал головой, не поворачиваясь в нашу сторону, а мы так и не сводили с него глаз.

— Ровно месяц … Но если, она будет мне мешать работать, то и дня рядом со мной не продержится…

Он повернулся и сердито посмотрел на начальницу, которая уже расцвела в улыбке.

— Вот и славно. Вика, потом узнаешь у Руслана все детали, перевожу тебя под его полное подчинение, но ты также продолжаешь писать свою колонку. А теперь самое главное.

Я до сих пор находилась в полном непонимании и шоке, как мне работать с этим выскочкой. Сидела, никого не трогала, писала про наших друзей четвероногих, мне даже выделили небольшую колонку в журнале, на предпоследней странице, и тут, в один момент все меняется. Я была бы рада, если бы это был кто-то другой, но так как мне придется быть в подмастерье у Фирсова, настроение и энтузиазм упали ниже плинтуса.

— Через два дня к нам в город приезжает Илона Красина, всемирно известная модель, но она приезжает не одна. Птичка на хвосте принесла, что с ней приезжает ее жених. Но, кто этот мистер инкогнито, никто не знает. Мы должны быть первыми. Мне нужна сенсация.

Руслан размашистыми шагами подошел и снова сел рядом со мной, обдавая дорогим парфюмом с резким запахом. Я зажмурилась, чтобы не чихнуть.

— Вика, все хорошо?

Спросила Элла Викторовна.

— Да, да простите.

— Я и сама понимаю, что вам никто не выложит информацию на голубом блюдечке.

— Элла, я знаю что делать.

Перебил ее Фирсов с самодовольным лицом, поднимаясь с неудобного стула, расправляя плечи, демонстрируя перед нами чудеса