«любить», я запретил ее соблазнять.
— Ох, Льюис, это же одно и то же! — искренне удивилась Шарлотта. — Любить мужчину без желания невозможно. Женщину тоже. Правда, милый?
— Правда, — согласился господин Рейвен, — но нарушать приказы Великого Ворона запрещено.
— Кто бы говорил, — хмыкнул Сольвейн и продолжил: — Кроме того, я рассказал Агате все о проклятом серебре и как проклял ее. Можешь наказать меня, это я во всем виноват. Теперь я понимаю, что сломал ей жизнь, и Агата не страдает только чудом, которое уж точно не моя заслуга, а твоя. Но раз она все знает, то хочет помогать с этим и будет куда полезнее меня в поиске проклятых вещей.
Господин Льюис онемел. Агата вскинулась.
— Ты что говоришь, мы же не так договаривались! Повелитель, это я виновата, я подслушала ваш спор! И я украла ключ и спустилась в вашу тайную комнату! Я давно уже все знаю, Сольвейн мне ничего не говорил!
— Агата меня просто выгораживает. Накажи меня, а не ее, — упрямо возразил Сольвейн, — я — безалаберный бездельник, а она — умница. И заслужила твое доверие.
— Неправда, это я во всем виновата!
— Так, прекратите оба, — приказал господин Льюис, — говорите правду.
— Я люблю Агату и не хочу, чтобы ты ее наказал. Лучше меня.
— Я люблю Сольвейна и не хочу, чтобы его наказали! Лучше меня!
— Да вы издеваетесь надо мной! — господин Льюис потер виски. — Подчинение не работает, запреты не работают, ничего не работает!
— Любовь — это самая великая сила на земле, — улыбнулась Шарлотта, — а люди — самые хитрые и упрямые божьи создания, наделенные силой воли и свободой выбора. Никакая магия не отнимет ее у нас и не подчинит чужой воле полностью. Всегда можно найти выход.
Господин Рейвен повернулся к ней.
— Я помню эти слова. Это из проповедей пастора Брауна. Ты его слушала, что ли?
— Ты тоже слушал, шалунишка. Хоть и щекотал меня все время пером.
— Ну и что мне с вами делать? — мрачно перебил их господин Льюис.
— Можешь снова повести себя как тиран, всех наказать и разлучить нас с Агатой, — фыркнул Сольвейн, — чтобы мы не смели нарушать твои приказы и думать забыли о неподчинении.
— Ты теперь будешь меня высмеивать?
— Нет, повелитель, он просто шутит, — испуганно сказала Агата, щипая Сольвейна за руку, — не надо нас разлучать, мы — ваши верные слуги и мы больше не посмеем вас злить! И всегда будем слушаться и никому ничего не расскажем! Давайте вы нас как-нибудь по-другому накажете? Только не заколдовывайте Сольвейна еще хуже! Вы же добрый и мудрый повелитель, а не страшный тиран, правда? Вы нас всех любите! Ведь правда?
Она страшно перепугалась, и ее голос звучал жалобно, как у маленькой девочки.
Господин Льюис покраснел.
— Агата, успокойся. Не надо меня бояться. Я — твой начальник, а не какой-то злодей.
— Точно? — насмешливо уточнил Сольвейн. — А то люди уже начали сомневаться в этом, как видишь.
— Прекращай надо мной смеяться. Я признаю, что перегнул палку, заколдовав тебя на столь долгий срок, — господин Льюис явно был смущен, — я хотел использовать эту магию, чтобы ты не навредил Агате.
Сольвейн стал серьезным.
— Больше я ей не наврежу. Я понимаю, что натворил, Льюис. Честно. Я привык к хорошим временам, не замечая, сколько сил ты вложил, чтобы их сохранить. Я буду служить на совесть, если ты позволишь мне это. Если кто и сможет снять с нас проклятье, то только ты.
— Я сделаю все, чтобы помочь вам, — вклинилась Агата, — что угодно, только снимите с Сольвейна запрет меня любить! Нам очень неудобно.
— То есть, вы его благополучно обошли, и он тебя все-таки соблазнил? Бесполезная магия, — проворчал господин Льюис. — Агата, я вовсе не тиран, как ты думаешь. Я просто слишком привык контролировать жизни Воронов. Без контроля все рушится и гибнут люди. Я не должен был решать твою судьбу. Сольвейн, прости меня. Я скучаю по тем временам, когда мы вместе пили чай и ходили к госпоже Солоне. Ты был хорошим другом, хоть и бестолковым подданным.
— Он толковый, когда хочет, — заметил Рейвен, — помнишь, как он Белой Мрази доспехи убрал? Не испугался же напасть на Принца.
Агата ахнула и обернулась к Сольвейну.
— Ты сражался с Принцем Ричардом? Прямо как в «Полумраке»! Так там все правда, что ли?
— Нет! Я маму защищал, только и всего. И меня убили бы, если бы не Льюис, — Сольвейн нервно дернулся, — слушай, я с радостью тебя прощу, только позволь нам с Агатой быть вместе.
— Хорошо, хорошо. Сольвейн я снимаю с тебя запрет соблазнять Агату. Делайте, что хотите.
Сольвейн немедленно наклонился и поцеловал ее. Агата обняла его, с восторгом ощущая ответное объятие.
Теперь у них все будет! Совсем все!
— Ну вот, я тоже хочу, чтобы меня так любили! — надула губы Шарлотта. — Рейвен, поцелуй меня!
Тот немедленно выполнил ее просьбу.
Господин Льюис закатил глаза.
— Я пойду, попрошу сделать мне чаю. Чтобы когда я вернулся, все закончили целоваться, сели и подготовились к совещанию. Мне нужна рабочая обстановка, а не это безобразие. Это замок темного властелина или дом свиданий?
Глава 37. От героя до злодея один шаг
Гийом сиял. Его желтые глаза горели, как у кота, вышедшего на ночную охоту.
— Нил, я нашел нечто потрясающее! Помнишь, мы обсуждали, был ли у Принца Ричарда дом, и пришли к выводу, что не было? Так вот, я задумался: а где же он жил до того, как стать Прекрасным Принцем? Не на улице же? Я нашел его старый дом! Там все еще живут слуги семьи! Нужно их допросить! Может, Принц Ричард навещал их и делился информацией? Иные дядьки и кормилицы считаются за членов семьи, он мог ими дорожить!
— Захватим Руди и идем, — коротко приказал Нил.
В последнее время он был в паршивом настроении: несколько попыток переубедить Джека обернулись провалом. Он больше не желал иметь дел с Рыцарями-«параноиками» и отказывался спасать Воронов, утверждая, что в городе нет никакого рабства. Нил попытался продавить его, как тогда в архиве, но Джек неожиданно решительно отбился. В нем наконец появилась та самая уверенность, которой ему не хватало, только вот пошла она не на пользу делу, а во вред ему. Прекрасный Принц отказывался подчиняться Рыцарю и больше не верил его словам.
Интрига Великого Ворона удалась на все сто процентов.
Правда, Гийом сомневался, что карлик был подослан им: уж больно странная ситуация была выстроена вокруг Джека. Куда проще было подослать ему «друга»-Ворона, который
