манипулировал бы им. Но для этого Великий Ворон должен был узнать, что Джек — Трусливый Принц, а он явно не знал: его подданные вели себя расслабленно именно из-за уверенности, что тот за городом.
Нил признавал его аргументы, но результаты говорили сами за себя: Джек перестал им доверять после ситуации с карликом, и это было на руку Великому Ворону. Он захватил город тишком и дергал за ниточки, оставаясь в тени и безопасности. Рыцари не могли найти его. Прекрасный Принц отказывался сражаться.
Чертов ублюдок делал их всухую. Они проигрывали, а он побеждал, даже не вступив в бой.
Информация о Принце Ричарде могла принести хоть что-то полезное. Любая деталь была важна, ведь она могла оказаться ошибкой Великого Ворона, тонкой ниточкой, потянув за которую, они вытащили бы гнусного паука на свет.
По дороге Гийом рассказывал, что сумел узнать о хозяевах: дом был подарком некоего дворянина госпоже Селии де Ланкендорф, матери Принца Ричарда. Она была знатной женщиной и вдовой, но злые языки утверждали, что последнее — ложь, а отец ее детей живет и здравствует, только без нее и ненужных внебрачных отпрысков. Впрочем, Селия де Ланкендорф никогда ни в чем не нуждалась, вела себя безукоризненно и крайне щепетильно относилась к вопросам семейной чести. Упрекнуть ее было не в чем, а за грязные сплетни в ее адрес подросшие сыновья могли вызвать обидчика на дуэль и убить.
— У Принца Ричарда есть брат? — уточнил Нил. — Где он сейчас?
— Давно скончался от какой-то болезни. Во время охоты на Принца он уже был мертв.
— Не повезло, — заметил Рудольф, — хотя иные братья бывают хуже врагов.
Особняк семьи де Ланкендорф был роскошным, но обветшалым. В нем давным-давно никто не жил. Пожилые слуги как могли поддерживали в нем порядок. Рыцарей они приняли с почетом, усадили за стол и выставили нехитрую снедь. В этом доме защитников города уважали.
— Спасибо, что согласились принять нас. Ваша помощь очень ценна и поможет одолеть Великого Ворона, — начал Нил. — Прошу вас, расскажите нам все о вашем бесстрашном господине. Принц Ричард часто навещал вас?
— Раза два был, после победы над злодеем-Элдриком, — вспомнил старый слуга по имени Ральф, — отдал распоряжения насчет дома, назначил нам пожизненное жалованье и ушел. Он не хотел здесь жить.
— Почему же не продал дом и не купил новый? — удивился Гийом.
— Вы что? Это же дом семьи де Ланкендорф! — поразилась старая служанка, по имени Эдит. — Это все равно, что честь свою продать!
— А что станет с домом, когда за ним некому будет присматривать?
Слуги переглянулись.
— Не знаем. Господин Ричард не оставил распоряжений на этот счет.
— Вы были близки с ним?
— Нет, что вы. Все должны знать свое место. У слуг оно свое, у господ — свое.
— Значит, он не приходил сюда перед своим исчезновением?
— Нет, — ответил Ральф, а Эдит неожиданно всхлипнула.
— Какой позор! Господина Ричарда убили неизвестно где, а мы его даже похоронить не смогли как подобает! Так тихо умер, так незаметно… его весь город должен был оплакивать, а все враз забыли! Словно не было его! Он столько для города сделал, не щадил себя ни минуточки, злодея проклятого одолел и людей спас, а никому до этого дела нет!
— Я соболезную вашему горю, — сочувственно произнес Нил, — если вас это утешит, тело Принца Ричарда сожгли Вороны. В некотором роде они погребли его. Прошу вас, расскажите о нем все, что сможете вспомнить.
Эдит вытерла слезы.
— Они оба были такими достойными людьми! По-настоящему благородными. Немного заносчивыми, но справедливыми. Лучшими воинами в городе. Гордыми, сильными, смелыми.
— Они?
— Господин Ричард и господин Антуан. Они были близнецами. Одинаковы, как две капли воды, и не стремились быть разными. Думали об одном, действовали слаженно. Госпожа Селия любила их и очень гордилась ими.
— Проклятый Элдрик пытался их поссорить, — негромко добавил Ральф.
— Как? — встрепенулся Нил.
Это могло быть полезно.
— Прекрасным Принцем мог стать лишь один из них. Но они оба ходили защищать жертв Воронов. Спасали людям жизни и крушили проклятых бандитов Сореса. Великий Ворон Элдрик наблюдал, кому достанется титул Прекрасного Принца. Его Вороны посмеивались, что другой тогда лопнет от зависти и злобы и станет посмешищем всего города. Придется ему признать себя худшим и пойти в Рыцари к более могучему брату. Но господа Ричард и Антуан не велись на эти провокации: они были лучшими друзьями и готовы были принять такой расклад. Это не мешало им биться с Воронами плечом к плечу.
— Они делали это во Время Воронов? — изумился Гийом. — Как Нил?
— Конечно. Кто-то же должен был защищать людей? Господа были умелыми воинами. И великодушными: если побежденные Вороны просили о пощаде, то получали ее. Нередко доставалось им самим: от нескольких десятков бойцов отбиться они не могли, и приходилось забирать их потом с улицы, избитых до полусмерти, — вспомнил Ральф, — но господа никогда не сдавались, готовясь бросить вызов тирану Элдрику.
Нилу показалось, что его ударили по голове пыльным мешком.
Принц Ричард помнил о чести и щадил Воронов? Сражался с превосходящим его противником, а не использовал огромную силу против слабых? Страдал от хитростей и интриг Элдрика? Делал то же, что и сам Нил, и так же отлеживался после избиений, сжав зубы и убеждая себя не сдаваться? Да как такое возможно?!
Они были похожи. Ему ведь и раньше об этом говорили.
Нет. Старые слуги, должно быть, спутали господ. Принц Ричард был совершенно другим. А вот его брат вполне мог быть благородным и честным героем.
— Почему же их не убили? — спросил Рудольф.
— За ними наблюдали, чтобы успешнее вести охоту, когда придет Время Рыцарей, — пояснил Ральф, — знать, где живут, кем дорожат. Вороны-бойцы прилетали сюда после того, как господин Ричард стал Прекрасным Принцем, но здесь уже никого и не было, кроме нас. А наши жизни его не волновали. Нас даже убивать не стали.
— А куда делись Антуан и Селия де Ланкендорф? — нахмурился Гийом. — Они оба заболели и умерли?
Слуги застыли и побледнели.
— Да. Умерли… заболели и умерли.
— От чего?
— Болезнь… лихорадка…
Нил внимательно посмотрел на них.
— А Принц Ричард почему не заболел?
— Он уехал, — слуги прятали глаза, — за лекарством.
— Прошу вас, расскажите нам все, — попросил Нил, — мы все равно узнаем, не от вас, так от других. Но люди часто искажают правду. Они добавят выдумок от себя и очернят память семьи де Ланкендорф.
— Куда уж больше? — странным тоном сказала старая Эдит, а Ральф взвился:
— Замолчи! Не смей так говорить! Это
