виноваты же они в том, что мерзавец Штейн их проклял? Они ненавидели его не меньше, чем мы. Другие крылатые бандиты выжили и укрылись в убежище. Они утратили магию Штейна и больше не опасны.
Дружеский совет: поскорее выдай Ксению замуж. Да хоть за Уильяма Рокли. Я была слепой как курица. Девчонка влюблена в Альвара по уши. Она бегала в горящем городе, носила ему и Рыцарям воду, еду, лекарства, передавая новости и его распоряжения. И как не убили дуреху? А час назад они с Альваром тихо о чем-то шептались, и она плакала. Он ее утешал. У нее нет шансов на его любовь, уж больно наша девочка злая и едкая, но Принц Альвар — порядочный человек и не станет играть ее чувствами. Выдай Ксению замуж, пока можешь. В браке она быстро его забудет».
— Слушай, тут сказано, что Рыцари Принца Альвара были Воронами! — изумился Джек. — Непонятно только, все или один-два. Но как это возможно? Разве светлые и темные силы не должны конфликтовать внутри них?
Льюис задумался.
— Я мало знаю о силах Рыцарей, но раз это было возможно, значит, магического конфликта не было. Кроме того, магия Воронов не темная, хоть и выглядит зловеще. Она нейтральна.
— В смысле? Проклятье — это явно темная магия, она превращает людей в слуг Великого Ворона и насылает на них страшный голод. Все признаки на лицо.
Льюис кивнул.
— Однако сама их магия, как и чары Великого Ворона — это просто набор заклинаний: волшебные крылья, волшебные когти, волшебное пламя. Как их использовать — вопрос морали. Когтями можно убить, а можно почистить картошку. Темная магия требует жертвоприношений, вытягивает силы из хозяина, сводя его с ума или убивая. Ничего этого с Воронами не происходит. Значит, она нейтральная и может сочетаться с другой. Если так подумать, то силы Рыцарей не такие уж светлые: они ими убивают вообще-то. Что для настоящей светлой магии недопустимо: она направлена на лечение, благословение, создание волшебных артефактов или существ и… разрушение проклятий.
Джек вскинулся.
— То есть, будь магия Прекрасного Принца по-настоящему светлой, он смог бы уничтожить проклятье и расколдовать Воронов?
— Выходит, что так, — Льюис помолчал, — при таких условиях я бы сам пошел к нему в Рыцари. Но это явно невозможно.
— Почему? А если попробовать? — азартно спросил Джек.
Льюис тяжело вздохнул.
— Если Принц Альвар взял в защитники своих «врагов», то он наверняка пытался их расколдовать. Если бы это сработало, Прекрасному Принцу не потребовалось бы отрубать Великому Ворону голову в принципе. Он бы его просто расколдовал и посадил в тюрьму.
Джек замолк. Вспомнил доспехи и оружие Нила, Руди и Гийома. Свой собственный меч. Все верно, это была магия для битвы, а не для спасения.
А жаль. Какая была шикарная идея!
Он взял очередное письмо мадам Лузилье и продолжил читать:
«У этого Штейна не все дома. А такой приличный с виду юноша! Куда-то уезжал, теперь вот вернулся и чудит: то ему волосы кто-то красит, то птицы его преследуют, то отраву в еду подсыпают. Причем в разных тавернах. К доктору не идет, хотя ясно, что подхватил какую-то хворь, и нужно лечить скорее, а не выдумывать глупостей. Он вначале ел за троих, а теперь его от всего тошнит. Хотя с волосами и правда странно: они чернеют прядями, будто в чернила их обмакивают. Ничем не смываются. Сам он их что ли красит? Теперь вот начал бредить каким-то черным замком, которого в городе отродясь не было. Надеюсь, это не заразно».
«Выставила Штейна. Надоел со своими чудачествами и долгами. Предусмотрительно позвала пару стражников, чтобы усмирили его, если будет буянить. Но это не потребовалось: одной внушительной фигуры капитана Альвара Гарсиа хватило, чтобы этот истерик сник и не спорил. Что-то он совсем сдал: осунулся, похудел, и все волосы черные. Как бы не помер под забором, меня тогда весь город начнет осуждать. Капитан Гарсиа тоже это заметил и предложил проводить его к доктору, но Штейн отказался. Сказал, что пойдет в свой волшебный замок. Спятил, бедолага. Не будь он таким противным пустозвоном, я бы его пожалела, но теперь только вздохнула с облегчением. И бог с ними с долгами. А деньги у паршивца есть, я сама видела. Найдет где снять угол».
«Да ни черта он не сдох. Отъелся, ожил и летает по городу на колдовских крыльях, вопя, что он — Великий Ворон, самый могучий маг на свете, и что мы все должны ему подчиняться, если не хотим с ним поссориться. Правда, потом этот «могучий маг» врезался на лету в городскую стену, упал и сломал ногу. Хотя Ксения, утверждает, что стукнулся он не о стену, а выше, но выше же ничего нет! Тот стражник, Альвар Гарсиа, помог ему добраться до доктора и даже заплатил за прием. Какой добрый человек! А сам на медведя похож: здоровый, косматый, небритый, кажется, что очень неуклюжий, но это обманчивое впечатление. Ксению с городской стены он снял очень ловко, хоть она на самый край влезла. Не уронил ни ее, ни ее очки, ни книжку. Она тебе рассказала, кого честила «тупым мужланом» и «здоровенным дуболомом»? Да, его. Поблагодарить, конечно, стоит, но не слишком усердствуй, ничего особенного он не сделал. Лучше объясни, что она не прыгать оттуда собралась, а искала, обо что Штейн стукнулся. А то Альвар Гарсиа вечно лезет не в свое дело: папашу Труди все же посадил, а ей нашел новую семью. И мужа Либби за решетку отправил, хоть она и забрала заявление о побоях. Боюсь, у этого стражника хватит наглости полезть даже в дом наместницы города, если он решит, что ты обижаешь Ксению. Хотя ему хватило бы получаса беседы с ней, чтобы понять, кто тут кого обижает. Люблю я нашу маленькую язвочку, Жанна, ох люблю! Передавай ей привет от крестной».
— Так, я перестал понимать, что происходит, — озадачено сказал Джек, — этот Штейн был каким-то жалким придурком. Как он создал столь мощное и сложное проклятье, что триста лет портит жизнь всем горожанам? И тут опять нет ни слова о том, кто наделил Принца Альвара магией. Где наш светлый маг? Может, его и не было?
Льюис не ответил. Он прочитал все письма, затем принялся раскладывать их друг за другом, как пасьянс. Иногда менял расположение. Наконец остановился и перечитал их в определенном порядке.
— И что это за черный замок, которым он бредил? — продолжил Джек.
— Убежище Воронов, — безучастно ответил Льюис.
