помню…
— А дальше было веселее, — хохотнул Бишоп. — Не знаю, что щелкнуло в твоей голове, но — если я правильно помню слова — ты решила «расставить точки над Ё» и пошла выяснять, кто из вас все-таки красивее: ты или кузнец! Помнишь тех охотников около входа? О-хо-хо, мне до сих пор их жалко… Когда ты нашла и привела Алвора, я понял, что сейчас будет интересно, но когда ты начала сравнивать ваши задницы и требовать охотников сделать выбор…
— О нет…
— О да-а! Парни были крепкими, но когда кузнец понял, во что его втянули, он их здорово отделал. Теперь бедолаги постоянно свистят из-за сломанных носов, и всё благодаря тебе…
— Пожалуйста, прекрати… — я села на поваленное дерево, обхватив себя за плечи.
— …потом ты долго возмущалась по поводу того, что в Ривервуде ни у кого нет зеркал и ты не можешь посмотреть на себя, — как ни в чем не бывало продолжил Бишоп. — Притащила Алвора в кузницу, пыталась объяснить что-то про стекло и серебро, велела делать первую партию. Кстати, что за «патент», за который ты просила половину будущей выручки?
Я спрятала лицо в ладонях:
— Надеюсь это все? — хрипло спросила из-под пальцев.
— Не-ет, — довольно протянул Бишоп, — еще ты порывалась «надавать поджопников мелкому засранцу» — племяннику твоего норда. И, надо сказать, тебе это почти удалось, если бы не доблестный брат Бури, даэдра его забери! Он-то и удержал тебя после первого пинка. Зря. Я бы посмотрел на всю расправу… Ну, а дальше всё просто: ты обиделась на норда, вспомнила, что хотела смерти и сказала, что сама справишься. Пошла сюда, напевая что-то вроде «Разбегусь, прыгну с горы»…
— «Разбежавшись, прыгну со скалы…» — автоматически поправила я.
— Точно, но не дошла: свалилась по дороге и уснула, — Бишоп принялся аплодировать, — это было великолепно, детка, браво! Если ты когда-нибудь снова соберешься надраться, я хочу это видеть…
Тихо всхлипнув, я принялась молиться про себя, чтобы этот рассказ был всего лишь выдумкой.
— Кстати, было еще кое-что…
Да твою же!..
Бишоп вдруг замолчал, утратив прежнюю веселость, посерьезнел, что-то прикидывая в уме. Я напряглась, не зная чего еще ожидать от вчерашнего вечера: стриптиза? Пьяного секса с Ралофом? Пьяного секса с ГЕРДУР?! Святые нейроны, да рассказывай уже!
— … ты говорила интересные вещи. — Бишоп словно прочел мои мысли и продолжил, — о том, что драконы начали возвращаться к жизни, что всему миру «трындец» — еще одно твое словечко. Короче. Якобы начало сбываться древнее предание об Алдуине Пожирателе мира, и только Довакин, то есть ты, может решить эту проблему, а также остановить гражданскую войну между Имперцами и Братьями Бури.
Я сидела на поваленном дереве и растирала виски, пытаясь справиться с головной болью, похмельем и чувством стыда. Бишоп повел могучими плечами, поправляя перевязь колчана со стрелами, задумчиво хрустнул костяшками пальцев:
— Знаешь, «красотка», возможно твои слова — всего лишь бред пьяной женщины, но у меня предчувствие, что в них есть смысл, а я склонен доверять своим инстинктам… — Он вперил в меня взгляд по-волчьи желтых, почти золотых глаз, в которых не осталось и тени смешливости. — А потому я снова предлагаю тебе сделку…
Я склонила голову набок и, прищурив один глаз, с подозрением уставилась на него.
— …ты поможешь мне вытащить одного моего друга из передряги, а я помогу тебе выжить в Скайриме и кое-чему научу, что может пригодиться в странствиях, идет? — продолжил он. — Ну, а потом, когда дело будет сделано, ты сможешь вершить свое пророчество, довакин.
Интересный поворот. Направление мыслей верное, а вот выводы — нет. Я помотала головой:
— Послушай — Бишоп? — Бишоп. В игре всё было именно так: «довакин-пророчество-финальная битва», но здесь не игра, а галлюцинация, и единственная моя цель — это не спасать Скайрим и весь мир; не бегать за драконами, высунув язык; и не сражаться, не пойми за что, а вернуть себе память и найти выход. Понял?
— Хочешь совет? — мужик проигнорировал мой вопрос, — поменьше говори, что весь остальной мир всего лишь твоя галлюцинация, и тебя будут меньше бить. — Он усмехнулся уголком губ, но вдруг напрягся и кивнул в сторону, — у нас гости.
Я перевела взгляд на тропинку, ведущую в Ривервуд, но на там никого не было. Бишоп схватился за лук, одним движением сорвав его с перевязи, присел на полусогнутых ногах. Он вскинул голову и по-звериному втянул воздух.
— Местный, — вдруг совершенно спокойно отозвался Бишоп, убирая лук.
Я, все это время с интересом наблюдавшая за его движениями, снова взглянула на тропинку. В самом низу у выхода из деревни показалась знакомая фигура. Она активно махала одной рукой, второй придерживала длинный подол платья.
— … ка-ка!..
— Кажется, это тебя, — усмехнулся Бишоп.
— Погоди… — меня вдруг осенило, — ты отсюда ее услышал? В смысле еще до того, как она показалась внизу? У тебя слух, как у летучей мыши, что ли…
— Я рейнджер, «красотка». Не имей я слуха — уже кормил бы червей, — он скрестил руки на груди, неотрывно следя за приближающейся женщиной.
— Ладно, крутой Уокер [2], но я-то тебе зачем?
— Позже, — отрезал Бишоп.
К нам подбежала запыхавшаяся Гердур. Я невольно втянула голову в плечи, ожидая ругань за трепку ее сына, но нордка только облегченно вздохнула.
— Слава Талосу, ты еще здесь… — она порывисто взяла мои ладони в свои, — то, что ты говорила вчера… это правда? — с надеждой спросила Гердур.
Чувствуя некоторую неловкость от такой, в общем-то, интимной близости, я осторожно освободилась из шершавых рук:
— Слушай, я вчера маленько перебрала и… ты не могла бы уточнить, о чем конкретно идет речь?
— Боги! — воскликнула нордка, — вчера вечером до нас добрались несколько погорельцев из Хелгена, они подтвердили, что это дракон сжег деревню… Неужели легенды оживают, и ты — довакин?
— Про драконов — правда, а что касается меня… — я задумалась.
В Скайриме-игре магия и навыки доставались легко — только открой книгу и смотри, как растет мастерство, но здесь вышла промашка. Заклинание автоматически не вложилось в мою голову, а раз так… Что
