кинжала и прижал к пораженному месту.
— Что б мне сосновой корой до смерти питаться… — выдохнул конвойный, попятившись и с опаской косясь на порученных его присмотру чужаков.
— Жить будет, кишки целы, — накладывая на рубец сложенный в несколько раз лоскут ткани, оторванный с рубахи раненого, произнес Гилэстэл и глянул на ратника. — Что, испугался?
— А то, — сглотнул страж. — Чудной вы народ, эльфы.
— Чудо у тебя за спиной сотворилось только что, — усмехнулся князь, кивнув в сторону битвы. — К нему у тебя претензий нет?
— Вы про щит? Так то чудо свои творят, привычно уж.
— А кто, кстати, творит сие диво? — как бы вскользь поинтересовался Гилэсэтл.
— Не знаю, — пожал плечами ратник. — Нам про то не докладывают, не нашего ума дело. Знаю только, что кто-то из господской свиты.
Прискакал Снейв, привез еще одного раненого. Удар урукхайского топора пришелся по ноге, раздробив колено. Оставив бойца на попечение товарища, пылающий азартом боя Снейв умчался в сторону сражения.
— Ампутация, — констатировал князь, разрезав штанину и взглянув на месиво из крови и костей. — Делать лучше сейчас. Эй, как тебя, воды принеси.
— В ладонях что ли? — проворчал страж. — Тута не полевая кухня.
— Шлем, — пропустив недовольный тон солдата мимо ушей, бросил Гилэстэл.
Астид стащил с головы раненого шлем и сунул его в руки конвоира.
— Беги за водой. Я пока костер разведу.
— А в ём, что, топливо кончилося? — попробовал пошутить ратник, глянув на Гилэстэла, сосредоточенно осматривающего искалеченную ногу воина.
— Не шути так больше, — прищурившись, предупредил Астид солдата. — Делай, что говорят, если своим парням помочь хочешь.
— Меня Хорган зовут, — вздохнул тот, смирившись с приказным тоном подконвойных, и побежал к ближнему озерцу.
Астид надрал прошлогоднего сухотравья и запалил костерок. Шлем с водой установили на булыжниках у края костра. Вода вскипела быстро — Гилэстэл всё же добавил огню жара. Раненый — рыжий парень лет двадцати пяти, был в полуобморочном состоянии, но, поняв, что собирается сделать беловолосый чужак, протестующе завопил и задергался.
— Не трогайте! Она заживет! Кому я калека нужен?!
— Жить хочешь? — грозно навис над ним Гилэстэл. — Раздробленные кости уже не собрать. Если не изойдешь кровью сейчас, позже начнется заражение, и ты все равно умрешь. Выбирай: целый, но мертвый или калека, но живой.
— Живой, — после недолгого колебания прошептал бедолага.
— Больно не будет, — одобрительно кивнул Гилэстэл и приложил ладонь к рыжей голове, блокируя заклинанием болевой центр.
Освободив ногу от тряпок, Гилэстэл омыл её от крови, туго перетянул ремнем выше колена и, прокалив клинок, принялся резать. Астид вторым ножом прижигал отрезанное. Хорган, бормоча молитвы, навалился на раненого, подвывающего от страха и жалости к себе. Издалека доносились крики атакующих и умирающих.
Тишина наступила так внезапно, что Астид подумал, что оглох. Он вскинул голову и огляделся. Молчал рыжий, всё же потеряв сознание. Молчал, глядя на него и скорбно поджав губы, Хорган. Молчали вдалеке всадники, устало и удовлетворенно оглядывающие побоище, и их уставшие лошади. Даже ветер не шуршал в траве, затухающий костерок не потрескивал угольками, и ни одна пичуга, лягушка или мышь не смели нарушить поминальное безмолвие. В недосягаемой вышине тренькнул жаворонок, робкое одиночное кваканье донеслось с болотца. Пространство над равниной постепенно вновь наполнилось обычными звуками.
— Возвращаются, — Хорган поднялся, глядя, как отряд медленным шагом покидает поле брани.
Гилэстэл перевязал культю рыжего, омыл руки от крови и тоже встал. Впереди всех неторопливо ехал всадник с перьями на шлеме. За его лошадью, привязанные к седлу длинными веревками, плелись двое связанных урукхов. За ними, нагруженные трофейным оружием, следовали остальные. Подъехав, эльф снял шлем и обвел внимательным взглядом перевязанных раненых, Гилэстэла и Астида с оголенными по локоть руками, потухший уже костер, окровавленные тряпки и Хоргана. Чуть улыбнувшись, командир спешился и подошел к Гилэстэлу.
— Я не успел представиться. Мое имя Агнар Таэрон. Я второй сын Виго Таэрона, правителя Таэрофарна.
— Гилэстэл Илфирион Хэлкериес, — потирая мокрые еще ладони, ответил князь. — А моего спутника зовут Астид Локйонд.
Агнар удивленно вскинул брови.
— Вы… князь Хэлкериес? Племянник короля Мэнелгила?
Гилэстэл наклонил голову.
Агнар еще раз оглядел стоянку, задержав взгляд на раненых, покачал головой.
— Если бы не увидел собственными глазами — не поверил бы…
— Я могу сказать то же самое, — усмехнулся Гилэстэл. — Вы не ранены?
— Я в порядке, благодарю. Простите меня за резкость, проявленную при встрече.
— Я не в обиде, учитывая обстоятельства нашего знакомства.
Гилэстэл кивнул на понурившихся пленников. Агнар оглянулся, прищурился.
— Попробуем их разговорить по возвращении в лагерь. Эти парни крепки, как гранит. Но мы и не такие камушки кололи.
К Агнару подошел один из воинов, носивших более дорогие доспехи. Судя по измятому наручу и пятнам крови на рукаве — тот самый, которого укусил волк. Он снял шлем, явив взору Гилэстэла молодое худощавое лицо с правильными чертами, обрамленное короткой темно-русой бородкой.
— Ваша милость, Туве погиб. Как прикажете — тут похоронить или везти в лагерь?
Агнар помрачнел, вздохнул.
— В лагерь. Он служил мне много лет, и достоин тризны, как настоящий воин.
Темноволосый кивнул и отошел к группе ратников отдать распоряжения.
— Вам дадим свободных коней, — Агнар посмотрел на Гилэстэла и Астида и усмехнулся. — Волков предоставить не могу, уж извините.
— Сойдут и лошади, — ответил с такой же усмешкой князь.
— Собираемся! Живее! — повысил голос Агнар, обернувшись к своим воинам. — Скоро тут будет орда, нужно убраться подальше!
Люди заторопились. Притащили волокуши, уложили на них раненых. Тело погибшего перекинули через спину его лошади и привязали. Гилэстэлу и Астиду подвели коней. Бок доставшейся Астиду лошади, принадлежащей рыжеволосому парню, был в крови, но полукровка нисколько этим не смутился. Он навьючил поклажу, приторочил свое оружие рядом с трофейными топорами. Гилэстэл, зацепив взглядом проходившего мимо воина в помятом наруче, остановил его.
— Вы ранены? Я могу помочь. Покажите руку.
— Не страшно, — небрежно отмахнулся от него воин. — Дед починит.
— Простите? — не понял Гилэстэл.
— Я говорю, дед наруч починит. Он у меня кузнец.
— Вам зверь едва руку не оторвал, а вы о снаряжении печётесь? — изумился князь. — Нужно хотя бы промыть и перевязать рану! Клыки зверя — опасная штука.
— Не о чем беспокоиться, я в порядке, — попытался улизнуть ратник.
— Я настаиваю!
— Как я понимаю, вы не отстанете, — вздохнув, сдался раненый.
Князь помог осторожно освободить руку от помятого продырявленного наруча. Воин закатал окровавленный разодранный рукав поддоспешной куртки с торчащими из него клочьями шерсти, и Гилэстэл обомлел — на крепком жилистом предплечье воина, щедро вымазанном кровью, не было ни единой царапины.
— Но… я же сам видел…
— Всё хорошо, я же
