Щит - Рони Ротэр

Он опустил рукав, и, помахивая покореженным наручем, направился к своей лошади.

— Ты видел то же, что и я? — ошеломленно глядя вслед воину, тихо спросил Гилэстэл у подошедшего со спины Астида.

— Угу-м, — озадаченно угукнул тот филином в ответ. — Занятная персона.

Лошади шли быстрым шагом. Гилэстэл и Астид ехали позади Агнара и его свиты. За ними следовали остальные ратники, раненые и пленные.

Непогода последних дней постепенно рассеивалась, дождевые тучи уползли на север. Под горячим солнцем запарила влажная земля, стало душно и жарко. Сняв шлемы, воины утирали вспотевшие лица. Князь, с любопытством разглядывая личную охрану Агнара со спины, отметил, что принадлежат они к тому же народу, что и сам командир. Кроме латника с короткой бородкой в помятом наруче, ехавшем по правую руку от самого Агнара.

К полудню озерно-болотистый равнинный край остался позади. Отряд двигался меж сосново-березовых перелесков, незаметно густеющих до полноценного леса, покрывающего каменистые взгорки. Постепенно повышающиеся холмы вырастали на горизонте в островерхие горы с заснеженными вершинами.

Остановились на короткий отдых после полудня на лесистом берегу речки, стремительно мчащейся в узком русле по серым гранитным валунам. Напоили коней, наполнили водой опустевшие фляжки. К умывающимся Гилэстэлу и Астиду подошел Агнар, протянул обоим по плоской вяленой рыбине и несколько сухарей.

— Пока могу предложить только это. Привал короткий, для охоты времени нет. К ночи будем в лагере, там накормят как положено. Надеюсь, скудость нашего походного рациона вас не сильно разочарует.

— Благодарю, — князь принял угощение. — Уверяю, по сравнению с некоторыми блюдами, которыми мне доводилось утолять голод, это просто деликатес.

— Вот как? — Агнар уселся на покрытый мхом камень, и, обстучав об него рыбу, принялся сдирать с неё кожицу вместе с чешуей. — Что было самым невкусным?

— Личинки гохтлейского древесного жука, — ответил Гилэстэл, садясь на соседний валун.

— Мерзость какая, — передернул плечами Агнар. — А вы, Астид? Что самое отвратительное пробовали в своей жизни?

Полукровка помолчал, по примеру Агнара околачивая рыбу о камень.

— Много чего. Оливки.

Гилэстэл усмехнулся. Над стоянкой разносился стук, словно стая дятлов атаковала растущие здесь деревья. Рыба была суха, как древесная кора. Астид спустился к речке, присел на валун и время от времени черпал ладонью воду, запивая жесткое мясо и сухари. Большинство ратников поступили так же.

— Что привело вас на север в это неспокойное время? — спросил Агнар.

— Жажда наживы, — удрученно вздохнул князь. — Я в былые времена покупал пушнину на побережье. Не думал, что в этот раз всё так обернется. Они перебили моих людей, сожгли корабль.

— Вы не знали о войне? Принц Сарлис был на севере прошлой осенью, пытался уладить дела дипломатическим путем. Вы племянник короля, и ничего не знали?

— Я в большей степени торговец, чем политик, — пожал плечами Гилэстэл. — В столице бываю нечасто, а новости с дальнего севера — не самая популярная тема в Маверрануме.

Разжевывая солоноватую мякоть, князь с интересом посматривал на бородача с помятым наручем.

— Человек в вашей свите? Это довольно… необычно.

Агнар чуть улыбнулся, проследив взгляд князя.

— Это Лейнолл, мой побратим и телохранитель. Ему больше нравится быть человеком, чем эльфом. Вот в подражание деду своему и бороду отпустил. Холит и лелеет её.

Последние слова были сказаны Агнаром с доброй усмешкой.

— Так он полуэльф? — Гилэстэл внимательнее пригляделся к воину. — Сын кого-то из ваших вассалов? Но он упоминал, что его дед — кузнец.

— Никто не знает, кто его отец, — Агнар пожал плечами на удивленный взгляд Гилэстэла. — Ясно только, что эльф. Мать простолюдинка людского рода.

— Незаконнорожденный полукровка из простонародья в княжьей свите? — недоверчиво уставился Гилэстэл на собеседника. — Вы меня разыгрываете?

— Мы в Таэрофарне ценим личные качества выше, чем происхождение. А Лейнолл взял лучшее от обоих рас. Такая селекция мне по нраву. Будь моя воля, я бы вырастил целый отряд таких воинов.

Агнар рассмеялся своей шутке.

— Вашему побратиму просто повезло родиться в правильном месте, — отозвался Гилэстэл, задетый словами Агнара о селекции. — Подавляющее большинство подобных ему умерщвляются матерями еще в утробе. А если кому повезет родиться, то жизнь их недолга, а участь печальна.

— А как же ваш спутник?

— Ему повезло. Как и мне.

Агнар потушил улыбку.

— Простите.

Гилэстэл ответил легким кивком. Исподволь поглядывая на Лейнолла, князь, наконец решился задать вопрос.

— Скажите, Агнар, а этот барьер… Не его ли рук дело? Я про Лейнолла.

— Как догадались? — пытливо глянул на него Агнар.

— Интуиция, — пробормотал Гилэстэл. — Просто предположил, исходя из увиденного феномена.

— Вы о его ранении? — понимающе кивнул Агнар, и глаза его загорелись. — Потрясающе, правда? Знаете, сколько раз он был ранен, считая сегодняшний случай? Три. И ни одного шрама! Я ему завидую, честно говоря.

Гилэстэл бросил рыбий хребет в воду, поднялся.

— Кстати о ранениях. Проверю, как там ваши бойцы.

— Хорган рассказал мне, что вы сделали. В полевых условиях даже наш замковый лекарь не справился бы лучше, — Агнар окинул собеседника изучающим взглядом. — Коммерция, как видно, не единственное занятие, которое вам знакомо?

— Торговля сродни войне. Приходится многое постигать, чтобы в итоге не остаться внакладе.

— Жаль, что из этой экспедиции вы вернетесь с убытком.

— Кто знает, — коротко улыбнувшись Агнару, ответил князь.

Раненые были в сознании, но измучены дорогой и бледны. По осунувшимся лицам то и дело пробегала судорога боли. Подойдя, Гилэстэл успел перехватить фляжку с водой, которую Хорган поднес к губам ратника, раненого в живот.

— Много пить не давать, — строго сдвинул брови полуэльф.

Он проверил, не ослабли ли повязки, и попутно обезболил места ранений, приложив к ним на несколько секунд ладонь и пробормотав заклинания.

— А этого поить регулярно, — Гилэстэл указал Хоргану на парня с ампутированной ногой. — Воды запаси побольше.

Ратник кивнул и поспешил к реке с флягами. Подошел Астид, дожевывающий паёк, и несколько минут смотрел на раненых. Те, избавленные от мучившей их боли, уже заснули. Кинув рыбий хвост себе под ноги, Астид тихо обратился к Гилэстэлу на эльфийском:

— Почему не срастили ему кости, не восстановили в прежнем виде ногу этому бедняге? Как мне когда-то?

— Во-первых, он — не ты, — так же тихо ответил князь. — Во-вторых, собрать раздробленные кости идеально без хирургических инструментов не так просто, а они канули на дне бухты. Этот парень получил свое маленькое чудо, для него достаточно. А в-третьих… Нельзя, Астид. Люди не должны обманываться кажущейся легкостью врачевания. Нельзя превращать высокое искусство исцеления в общедоступный товар, делать его подобием хлебной лавки — вот вам