алхимика и целых четырёх хороших целителей, в число которых, к моему непомерному удивлению, вошёл и я. Пф-ф… даже пришлось сказать остальным, что так-то, являюсь сыном этого человека! То есть, могу от волнения чего-то там неправильно сделать. Однако, это лишь углубило желание остальных остановить свой выбор именно на мне. Дескать: раз родич, то и работать будешь качественнее!
И ведь, собаки, не ошиблись… Выложился я так, что тело натурально пылало огнём. Провёл через него, наверное, рекордное количество магии…
Может, сам Хорес хотел этого? Имею в виду, что все обстоятельства сложились так, что мы с Тэдрехом встретились именно тут. Вдобавок я знал, как работать с сионами, хоть и не досконально. Пришлось обучаться некоторым хитростям чуть ли не на ходу, да и другие колдуны тоже клювом не щёлкали, объясняя мне непонятные моменты и прямо посреди процесса исцеления пополняли багаж моих знаний новыми приёмами целительной магии. Я, в свою очередь, делился своим опытом, который тоже был немалым. Вышло, в каком-то роде, занимательно и полезно. Во всяком случае для меня.
— Сколько я пробыл без сознания? — уточнил отец, подняв руку и рассматривая ладонь, словно впервые её увидел.
— Всего день, — пожал я плечами. — Нападение произошло вчера.
И мы встали лагерем фактически на поле трупов. Замечательно! Но более ничего интересного не случилось.
— Сколько целителей вынуждены были заниматься мной, обрекая на смерть остальных? — с долей недовольства спросил он.
Столько, сколько было нужно! — заскрежетал я зубами. Какая разница⁈
— Ты — высший сион и граф, отец, — часть недовольства, как бы я его не скрывал, всё равно просочилось в голос. — Если не тебя, то кого ещё нам было спасать? Уверяю, среди погибших по вине целителей нет тех, кто был бы выше тебя статусом.
— Вот оно как, — усмехнулся Тэдрех. — Ты и правда изменился, но иногда в тебе просыпаются элементы воспитания Моргримов.
— Приму за комплимент, — сухо ответил я. — Снаружи шатра ожидают посетители. Я сообщу, что ты очнулся.
— Погоди, Кирин, — остановил он меня, заставив оглянуться на половине пути. Глаза отца пристально изучали моё лицо. Мы будто столкнулись взглядами, начав странную форму борьбы, которую, случись она раньше, я бы точно проиграл. По нескольким причинам, одна из которых — желание ему угодить. Остальные — неопытность и собственная слабость.
Сейчас же я не спешил разрывать наш контакт, невольно сравнивая взор отца с другими людьми, с кем успел встретиться за время своего путешествия. И не находил в Тэдрехе ничего, что могло бы пугать или напрягать.
— Спасибо тебе, — спустя почти десять секунд произнёс он. — Я горжусь тобой, Кирин.
Повтори это на моей могиле, — едва не вырвалось из меня. Не по природной злобности и не из-за некой, мнимой обиды. Нет. Просто констатация факта. Несмотря на то, что я мог прожить всего полтора года, я не боялся смерти. Чего уж, я был к ней готов.
— Это мог долг, — чуть пафоснее, чем собирался, ответил ему и развернулся на выход.
Снаружи (для раненого графа поставили целый отдельный шатёр) ожидало достаточно много людей, которые негромко переговаривались друг с другом. Присутствовала здесь и стража, которая мрачно зыркала на любого подозрительного человека поблизости. И на животных. А то мало ли? Очередной маг-оборотень может легко завершить дело, добив Тэдреха.
— Очнулся, — коротко произнёс я, покинув шатёр графа Моргрима. На мне тут же скрестилось множество взглядов, а потом подлетели мои ближайшие родичи: Лиам и Анселма.
— Какие прогнозы? — деловито уточнил наследник.
— Всё хорошо? — по-простому спросила сестра.
— Лечение прошло штатно, без неожиданностей, — приврал я, натянув слабую улыбку.
Почти невозможно провести столь серьёзную операцию как-либо «стандартно». Тем более, ему в прямом смысле этого слова уничтожило половину тела! Я даже не знаю, что было бы хуже: если бы ему её отрезало, либо как сейчас. Уф… одно дело — выращивать с нуля, другое — брать за основу куски имеющегося и пытаться как-то «надуть» всё обратно, одновременно вычищая из плоти осколки костей, правя мышцы, восстанавливая нервы, вены, артерии и прочие сосуды. Потом ещё кожу…
Ох, до чего же заморочено!
Я от одних воспоминаниях об этом трудовом подвиге едва не вздрогнул, что уж говорить о чём-то ещё? Ха-а… так вымотался, что вчера, уже ночью, после завершения исцеления, в палатку меня тащила Силана — чуть ли не волоком. Благо, что девчонка отделалась лёгкими царапинами и синяками, которые даже не стала лечить. Дура! Утром её обработал, подлечив все эти мелочи.
Было… достаточно интимно. Всё-таки для лечения нужно раздеться. И хоть Плейфан не обнажилась до гола, оставив нижнее бельё, я всё равно касался её тела…
Раскраснелся, будто прыщавый девственник, впервые увидевший женщину. Аж к самому себе отвращение испытал. А потом ещё и сбежал, под предлогом проверки отца. Проверил, вот…
— Он уже в сознании и не испытывает боли. Можете навестить его, — кивнул я на шатёр.
Лиам тут же вошёл внутрь, а Анселма задержалась.
— Пойдёшь с нами? — зачем-то поинтересовалась она.
— Я только что оттуда, — закатил я глаза. — Иди уже.
— Колючка, — фыркнула девушка. — А ещё говорил, что сильно изменился.
Молчаливо отмахнулся от неё, а потом направился обратно — к палатке Силаны. Увы, некогда великолепный шатёр, взятый из закромов дворца архонта Монхарба, оказался уничтожен одной из магических атак. Не спасли даже мои руны — только снизили проникающий эффект. Теперь он представлял из себя не горящие лоскуты, а «всего лишь» дуршлаг.
Пришлось обходиться офицерской палаткой, которая была выдана интендантом. Благо ещё, что я свою сумку носил с собой, потому бoльшая часть вещей не пострадала, а те, которые находились снаружи… хер с ними, новое добуду.
— Я к тебе потом загляну, слышишь, Кирин⁈ — крикнула Анселма мне в спину, на что, не оборачиваясь, просто приподнял правую руку, показав, что услышал.
Угу… правда радости особой не испытал. Хотя… чего бы и нет? Пусть приходит. У меня не так чтобы сильно много разных друзей или знакомых. Не успел ещё в должной мере проникнуться местной, ха-ха, культурой!
Нет, причина и правда максимально проста: я оказался вдали от коллектива. То есть, тот же Ресмон (здоровяк не пострадал, я видел его с отрядом других колдунов — как одного из тех, кто начинал освоение стихий с земли, он чинил дорогу,
