нас на пользу. Я уже не представитель знати, а потому за подобное деяние явно окажусь в немилости. И это мягко сказано! Казнить не казнят, всё-таки я волшебник, но сошлют куда подальше, на самую неприятную и тяжёлую работу. В армии такая — штрафной отряд, с которым обращаются на уровне заключённых и затыкают их силами самые тяжёлые направления. М-да… местечко, где моя печень крайне быстро познакомится с наточенной сталью. Её же… ну-с, скорее всего лишат даже формальной независимости и управления Монхарбом. А ещё возникнут проблемы с супругом, ведь нужен не первый попавшийся, а аристократ. Но кто из верхушки позарится на порченую девку? Это же неуважение! Целители, конечно, всё восстановят, но слухи уже пойдут в народ, а потому «правителем» города или будет пятый сын какого-то средней руки лорда, либо тот, на кого надавят, вручая подобную «честь». Он же, в свою очередь, за подобную неудачу, обвинит именно Силану.
Ох, это конечно только мои предположения, ибо может за Монхарб просто передерутся все представители власти, но… не думаю. Очень далёкая от Малой Гаодии территория. Помощи, при нужде, дождаться будет сложно. Высокая автономия, но налоги никто не отменял, как и законы Империи. Проверяющие точно будут приходить каждые пару лет. Следовательно — особо не забалуешь. А ещё город восстанавливать, территорию вокруг… Это же сколько проблем!
Надо оно привычным к развлечениям столицы представителям высшего общества? Сомневаюсь. Но на кого-то такое удовольствие всё-таки повесят. И я не хочу усложнять жизнь Силаны тем, что ей ещё будут регулярно ставить в укор факт лишения девственности до брака.
За этим, так-то, сам Дэсарандес присматривает! — подумал я, пока глаза привыкали к полумраку палатки.
— Я найти мертвец, — чуть дрожащим голосом сообщила Плейфан, сбивая меня с толку.
— Чего? — нахмурился я. Может, она неправильно что-то произнесла?
— Тело… — повторила юная наследница Монхарба. — Похоже, его забыть. Не убрать. Наверное не нашли.
Её акцент понемногу пропадал, но всё равно звучал достаточно заметно. Впрочем, это дело практики. Уверен, ещё месяц-другой и будет говорить почти без ошибок.
— Где оно? — покрутил я головой, а потом заметил нечто в самом углу, возле лежанки Силаны, которая как раз расположилась на небольшом бугорке. Бугорке… ага…
Подойдя ближе, я заметил, что кусок ткани был грубо порезан — и кто это чинить будет⁈ — и из-под него пялится чей-то мёртвый белесый глаз.
— Надо позвать слуг, чтобы они убрали его, — произнёс я. — А потом чинить палатку, — не удержавшись, добавил ворчливым, стариковским тоном.
Вот про это я и говорил! Неприспособленная девчонка! Даже я, тоже, так-то, аристократ не из последних, осознаю и понимаю такие вещи. А эта!.. Эта…
Подавил желание сплюнуть.
— Тебя не волноваться по этот повод? — сбилась она на ещё более сильный акцент, кивнув на труп.
— Разве мы ещё не насмотрелись на мертвецов? — нахмурился я. — Ты, я думаю, видела их немногим меньше, если не больше, моего.
Всё-таки она, как я знаю, присутствовала при осаде крепости Карсо-Анс. А там, по слухам, была редкостная бойня.
Плейфан задумчиво кивнула моим словам. Её взгляд не отрывался от виднеющегося в прорехе мёртвого тела. Отсюда было даже непонятно, отчего он погиб. И вообще, Триединый этих слуг побери, как получилось, что палатку поставили на мертвеца⁈ Не заметили? Или он был запорошен землёй?
— Нечего тут торчать, — поморщился я, — труп с каждым днём становится лишь более пахучим, ведь представляет собой натуральный кусок мяса и потрохов. Ещё и дерьма в кишечнике, небось, было до хрена и больше. Подумай, как всё это завоняет, если мы упустим момент, — аккуратно взял я её за локоть и потянул на выход.
— Да… — опустила она взгляд. — Да… ты правда.
Выбравшись наружу, я взял дело в свои руки и троица слуг сноровисто перетащила палатку. По старой памяти, всколыхнувшейся после встречи с семьёй, я обругал их за тот факт, что придурки не заметили мертвеца.
— Не тебе указы раздавать, — к моему удивлению, высказал один из них. — Ты сам как слуга, всего лишь волшебник. Лишь госпожа…
Водный хлыст рассёк его кожу, да так, что образовалась кровавая полоса, перечеркнувшая лицо мужчины пополам, одновременно ко всем чертям смяв его нос. Гнусавый и очень громкий визг резанул по ушам. Силана дёрнулась, с удивлением и долей испуга посмотрев на эту картину.
— Наказание за нарушение приказа, — коротко пояснил я ей. — Он не умрёт. Я прослежу за этим.
— Он из Монхарба… — пробормотала брюнетка.
— И имеет все шансы вернуться обратно, но уже более послушным, — хмыкнул в ответ, не обращая на подобное особого внимания. Слуга должен быть слугой. И когда он наглеет, то его нужно наказать. Вопрос — кому? Силана — женщина и она не сион. Какой-то стражи у неё нет, лишь имперские солдаты. Ранее кто-то был (я не узнавал, из Монхарба ли они или поставлены приказом кого-то из командования), но сейчас, во всяком случае пока, никого нет. Получается, это ноша, как и её охрана, временно возлагается на меня.
Благо, девочка не была совсем уж тупой, а потому восприняла случившееся как данность, особенно когда двое других слуг, под моим «добрым и всепрощающим» взглядом, подтвердили мою правоту.
Чего уж, к нам, на крики, даже прибежало несколько стражников, но узнав в чём дело, лишь поворчали, да вернулись обратно.
Раненого я пинками погнал самолично вытаскивать труп, а потом на своём горбу тащить его в сторону общих погребальных костров, куда до сих пор стаскивали мёртвых.
— Обратишься к лекарям, — сказал я ему, повелительно махнув рукой (жест получился будто бы сам по себе), — может, они не откажут тебе в лечении. Если же откажут, то… — хмыкнул, — придумай что-нибудь. Думаю, подойдёт качественная повязка.
Конечно же я знал, что рано или поздно именно мне придётся заняться его лечением. У придурка кровища хлестала так, что руки дрожали! Какая уж тут работа по переноске трупа? Самому бы не упасть! Поэтому дал ему в пару ещё одного слугу, негромко сказав присмотреть за раненым и, ежели что, тащить обратно. Подлечу, куда я денусь?
Всё-таки лицо, по которому я попал — это то место, где очень много маленьких, но важных кровеносных сосудов. Плевать, что зацепить: губу, висок, лоб, бровь, ухо или нос — кровить будет так, что мало не покажется.
—
