уничтоженную несколькими мощными чарами нападавших) был погружён в группу боевых магов, с которыми и проводил бoльшую часть времени. А я… ну-у… С какой-то стороны мне повезло, но оказавшись на войне, нельзя ожидать, что будешь в безопасности даже в относительном тылу.
Надеюсь, в будущем такого же не повторится? Имею в виду, меня же не бросят на штурм Мобаса, когда мы до него доберёмся? Я, так-то, охрана важного лица!
Ухмыльнувшись про себя, шёл по буеракам и грязи, в которую превратилась стоянка — слишком уж активно велись бои, отчего на землю то и дело падало всякое разное: вода, огонь, молнии, лёд, куски камня… И ведь, сука, иного решения, кроме как расположиться прямо тут, и правда не было! Войско оказалось не в состоянии единовременно «отодвинуться» на пару километров и разместиться в стороне. Во-первых потому, что по краям располагались достаточно густые леса, во-вторых, потому что нас было до хера (порядка трёхсот тысяч человек), в-третьих, потому что армия временно оказалась парализована. Высшее командование спешно перестраивало свои важные тактические планы и обсуждало, каким это образом вообще сумели пропустить магическую атаку. Низшее командование наводило порядок, пытаясь понять, сколько людей погибло, где взять замену убитым лошадям, уничтоженным пушкам, инсуриям, телегам и прочему имуществу. Нужно было подсчитать траты провианта, заменить убитых офицеров, чтобы не допустить разброда и шатания, восстановить упавший боевой дух и прочее-прочее.
Ух, даже боюсь представить себе бесконечный список этих дел!
Вот они и скомандовали привал прямо на месте. Логичный поступок, хоть и не без своих минусов, по одному из которых я сейчас иду.
— Зараза, — сплюнул я, оглядев сапоги, с которых аж спадали жирные куски грязи. — Для полного счастья не хватает только дождя.
Закуток Силаны, где трое выживших слуг (один из магических ударов попал в нашу карету, отчего взрывной волной перебило приличную часть находящихся поблизости людей, включая переводчика, Баера Фёртаса) смогли наладить какой-никакой быт, порадовал меня своей тишиной. Признаться, даже голова начала болеть от криков и шума лагеря, который ни на секунду не переставал галдеть. Даже ночью!
— Надеюсь, завтра уже продолжим путь, — буркнул я, остановившись возле нашей с девушкой палатки (их не хватало, так что выдали одну на двоих) и соскребая грязь с подошв. — И так прилично задержались. Что получается, ценой жизни нескольких десятков магов, Мобас умудрился задержать нападение на пару дней? Что это, глупость или подвиг?
Я вздохнул. Всё зависит от того, кто победит и кто будет о подобном говорить. Уверен, в научных трудах Империи — которые наверняка появятся, стоит только компании по подчинению вольных городов закончиться, — станут утверждаться о бездарности вражеского командования, которые, вместо того, чтобы организовать «точечные уколы» или сформировать «единый кулак», растратили невосполнимый ресурс версов на то, чтобы слить их, столкнув с объединённой имперской армией. А вот наши противники, например республика Аспил, вполне себе могут написать, что таким образом Мобас уничтожил у нас немало командиров, припасов и различных ценностей, при этом задержав армию на несколько дней, что привело к ещё бoльшим проблемам с продовольствием и усложнило ситуацию на родине. Ведь пока мы здесь возимся, тот же Челефи захватывает один город за другим. Или осаждает их, в попытках захвата. В общем, не сидит на месте, это уж точно.
В каком-то роде правыми окажутся обе эти точки зрения. Потому что истина находится ровно посередине. Ха-ха, как писал святитель Холгук: «Храбрость в Аду невозможна, а на Небесах не нужна. Лишь герои в полной мере принадлежат сему Миру». Это легко можно переложить на нашу ситуацию, в которой правды попросту не сыскать. Однако, что я знаю точно: ни один человек не станет действовать во вред себе. А если подобное происходит, то он либо сумасшедший, либо мы просто не знаем его истинного плана. И Ралтор Броннусворд, архонт Мобаса, очевидно считает смерть львиной доли своих колдунов приемлемой ценой за нашу задержку.
Хмыкнув, уставился на прилипчивую грязь, которая отказывалась покидать мои сапоги и лишь сейчас сообразил, что я, так-то, волшебник! Первым делом хотел было смыть её водой, но я ведь не какой-то новичок, земля тоже покоряется мне, хоть и куда как меньше…
— Во-о-от, — довольно закивал я, наблюдая, как обувь очищается от всего налипшего мусора. — Ха-ха!
Давно не тренировал стихии и лучи, — поскреблась мысль на краю сознания. И она была чертовски верной! Я будто бы сосредоточился на всём, кроме искусства боя. Всё артефакторика, да лечение, а ведь давно бы уже мог попытаться «добить» землю до идеала, чтобы в бою совмещать обе стихии, став весьма опасным противником. В конце концов, у каждой стихии есть свои сильные и слабые стороны, и если я сумею комбинировать две из них, то смогу прикрывать слабости одной сильными сторонами второй.
Например, земля хороша в защите и ловушках: каменная броня, ямы, земляные колья, взрывы и прочее. Огонь наоборот, хорош в атаке и в делах, когда нужно быстро уничтожить огромную массу противника, либо какие-то сооружения. Объединив две эти стихии, можно получить колдуна, одинаково уверенно чувствующего себя и в обороне, и в нападении. Что уж говорить об остальных? Тот же ветер даст манёвренность и всё в таком же духе. Здорово? Ещё как!
Вот только времени ни хера нет.
Вздохнув, почесал затылок, а потом заглянул в палатку. Хоть и офицерская, но она всё равно была довольно маленькой: три на три метра и четыре спальных места. Но тут проживали лишь мы с Силаной. Вообще, получив палатку, планировалось, что девушка будет проживать в карете — которую уже успешно починили (и даже не я!) маги-производственники; осталось лишь внимательно изучить все руны, чтобы ничего не попортилось или не стёрлось, — но Плейфан ответила, что до смерти задолбалась ехать в этой грёбаной «телеге». И я, с какой-то стороны, её понимал. Поэтому теперь мы проживали в палатке. Вдвоём.
Романтика! Аха-ха-ха! Нет… скорее новые заморочки. Эта… аристократка, оказалась столь неприспособленной к реальному миру, что мне приходилось натурально обучать её даже самым незначительным мелочам. А ещё ухаживать, словно за домашним питомцем.
— Надеюсь, ты одета? — произнёс я, когда забрался внутрь. Признаться, после того случая, с лечением, я ни разу не видел её хоть частично оголённой. И… это хорошо. Я не хотел того, что может у нас произойти. Не хотел и всё тут. Не потому, что Силана некрасивая. Красивая, ещё как. Дело в том, что это не пойдёт никому из
