Я вспоминал нашу поездку, и меня подмывало задать Виталию один, последний, вопрос.
— Слушай, Виталий, одного я не пойму... Идея вроде бы бесспорна, и логика элементарна: сохранить тридцати-сорокалетнее дерево вместо того, чтобы свалить его и бросить, не используя, а потом посадить на его месте двухлетний саженец. Что тут неясного, о чем спорить?
— Чего ты хочешь? — Парфенов неохотно оторвался от газеты. — Чтобы любая новая идея воспринималась без противодействия? А помнишь, сколько было споров, когда мы создавали Кедроград? Идея тоже ведь была простой...
Да, идея была простой и светлой. Но прошло много лет, прежде чем Парфенов в своей итоговой книге «Комплекс в кедровом лесу» написал: «Таким образом, наиболее приемлемой и эффективной для кедровых лесов является комплексная форма ведения хозяйства, которая позволяет целесообразно сочетать различные виды производств и ликвидировать параллелизм в использовании их сырьевых ресурсов».
— Знаешь, что во всем этом главное? — спросил Виталий и сам ответил: — Дело-то сделано. Сейчас в стране пять Кедроградов: Горно-Алтайский, Горячегорский в Красноярском крае, Бичурский в Бурятии, Тоджинский и Каа-Хемский в Туве. Пять спецлесхозов по комплексному использованию кедровой тайги — и это только начало! Дело двинулось, и обратного хода не будет.
Л. Филимонов, наш спец. корр.
Л етом 1971 года сотрудники зоопарка в Базеле (Швейцария) бережно сняли с грузовика несколько больших клеток, прикрытых материей. Судя по обратному адресу в накладной, они прибыли самолетом из Чехословакии.
В этом зоопарке, одном из лучших в мире, где ухоженные звери и птицы живут в условиях, максимально приближенных к естественным, принимать такие грузы было не внове. Однако взглянуть на обитателей клеток явились все — начиная с директора и кончая служителями.
Брезент с одной из клеток осторожно приподняли, и все увидели в ней крупную пятнистую кошку с кисточками на концах ушей, сильными широкими лапами и коротким, словно обрубленным хвостом. Припав всем телом к полу, оскалив зубы, она готова была дорого продать свою жизнь, на которую, впрочем, никто и не покушался. Точно такие же кошки сидели и в остальных клетках.
Директор зоопарка остался доволен осмотром.
— Сделать им прививки против бешенства, — распорядился он. — И на карантин!
Привезенных из Чехословакии зверей — а это были молодые рыси — не посадили в вольеры для обозрения посетителями. Их ждала иная, завидная для прочих обитателей зоопарка судьба.
В маленькой Швейцарии водится немало дичи. Даже близ Женевы с ее шумным аэродромом можно, например, увидеть семейство косуль. Примчавшись откуда-то по меже, они одним грациозным скачком буквально перелетают через шоссе перед самым носом оторопелого водителя и скрываются в лесу. С началом сезона вокруг Женевы не умолкает пальба — это в окрестных лесах идет охота на зайцев. Местные охотничьи общества даже покупают зайцев в Венгрии и Австрии, чтобы выпустить на волю у себя, и осенью охотники всласть гоняются за ними. Но косые хитрецы нередко удирают на территорию соседней Франции.
На Бернском нагорье в кантоне Граубюнден, самом сердце Швейцарии, можно встретить почти всех представителей фауны средней Европы. Но особенно богат зверьем кантон Валлис. Одна из его долин, Валь-де-Бань, изобилует дикими копытными. С горного массива Дьяблерё часто спускаются косули, чтобы полизать в низинах соленые камни. А барсуки, выбираясь по ночам из местных заповедников, совершают разбойничьи набеги на крестьянские поля.
По всей стране на залитых солнцем альпийских лугах пересвистываются жирные сурки, а за ними ведут охоту лисы.
И тем не менее здешние зоологи давно уже озабочены тем, что дикие животные часто болеют, теряют природные силы, выносливость и осторожность. Нередко случаются эпидемии, ведущие к массовой гибели животных и птиц.
Почему же неблагополучно со здоровьем зверей в Швейцарии?
Когда в конце XVIII века великий немецкий поэт Гёте проезжал по Валлису, то в одной из гостиниц его угощали жарким из медвежьего мяса. Медведи в ту пору водились по всей стране. Но уже в середине прошлого века в кантоне Граубюнден был убит последний косолапый. Волки были изведены и того раньше. Сейчас они лишь изредка забегают из соседней Австрии. В начале XX века была застрелена последняя рысь. Крупных хищных зверей — этих естественных санитаров леса — в Швейцарии не осталось. Некому стало держать диких копытных в «спортивной форме», разрежать поголовье грызунов, подбирать по лесам больных и старых животных и птиц. Нарушено было равновесие в природе, и это обернулось большой бедой.
В конце 60-х годов швейцарская Лига защиты природы предложила вновь заселить леса страны рысью — сравнительно небольшим и, вообще говоря, неопасным для человека хищником. Между прочим, эта Лига, насчитывающая в своих рядах сто тысяч членов, была основана в 1909 году. Благодаря ее усилиям: создан великолепный заповедник — Национальный парк в Граубюндене. Но инициативу Лиги кое-где встретили «в штыки», особенно охотники и часть крестьян. С тех пор как в 1902 году была убита последняя рысь, мало кто в Швейцарии вспоминал об этой большой и сильной кошке. Словно она никогда и не водилась в здешних лесах! Но тут охотники решили, что рысь истребит все живое и на их долю ничего не останется. А крестьяне опасались, что стоит только выпустить рысь, как она начнет опустошать их курятники и крольчатники.
Многим вспомнились старинные леденящие душу истории об огромной свирепой рыси — лу сервье, которая терзала диких и Домашних животных и не боялась даже человека. Тем более, что как раз в это время по французскому телевидению не однажды передавали фильм о рыси-людоеде, которая в середине прошлого века якобы загрызла в одной из деревень Франции несколько детей.
Поэтому Лиге, перед тем как осуществить запланированную операцию с рысью, пришлось провести разъяснительную кампанию в прессе, по радио и телевидению. Специалисты растолковывали скептикам, что рысь не представляет никакой угрозы для домашних животных, тем более для человека. При этом приводились статистические данные о рационе рыси, установленные в таких странах, как, например, Чехословакия. А входят в ее рацион зайцы (15 процентов), птицы (15 процентов), грызуны (15 процентов), сурки, еноты, белки и лисы (30 процентов), косули, олени и козы (25 процентов). И, что особенно важно, рысь выбирает среди них слабых, больных. Поэтому в лесах будет больше дичи!
В конце концов общественное мнение было успокоено. И в 1971—1972 годах грузовичок из Базельского зоопарка дважды забирался в чащобы кантона Унтервададен, где редко бывают туристы и лесорубы. На выбранных учеными местах служители зоопарка открывали дверцы клеток, и рыси со всех ног удирали в лес, бесшумно пропадая среди деревьев.
По данным Лиги защиты природы, в 1973 году еще одна, пара рысей была Выпущена в Национальном парке Граубюнден, где развелось слишком много оленей. А между 1974 и 1975 годами зажили на свободе две пары рысей в кантоне Невшатель — в самой дикой части невшательской Юры. Наконец, в 1976 году две пары этих животных выпустили в кантоне Во, о чем Лига заранее оповестила местное население.
В ряде кантонов, где так и не удалось сломить недоверие населения к рысям, Лиге пришлось выпускать их втихомолку. Всего же в Швейцарии было выпущено на свободу десять-двенадцать пар. Если учесть, что охотничья территория каждого животного должна составлять около 50 квадратных километров — рысь бегать не любит, но зато она неутомимый ходок, — то это было уже довольно плотное заселение.
С тех пор отношение к рыси изменилось к лучшему. Все признали, что она ведет себя очень скромно и ничем не напоминает о себе. Никто ни разу не видел это животное, даже егеря охотничьих угодий. И понятно почему, ведь рысь выходит из логова всегда в темное время суток и охотится только по ночам. Эта дикая кошка всячески избегает встреч с человеком и никогда не приближается к его жилищу. От этого хищника пока не погибло ни одно домашнее животное, а охотники, как и прежде, возвращаются из леса с добычей.
Словом, это был большой успех Лиги защиты природы.
Конечно, было бы неверно представлять себе рысь этаким безобидным зверьком. Это хищник, которому требуется мясо — около килограмма в день. Летом, как уже говорилось, рысь ловит зайцев, грызунов, лис, птицу. А зимой, когда становится туго с мелкой дичью, она нападает на косуль и оленей, в случае удачи обеспечивая себя пищей на много дней. Когда же голод донимает слишком сильно, рысь начинает гоняться даже за сернами и дикими козами. Впрочем, охота на всех этих животных нелегкое дело, так как они отличные бегуны. Одиночному охотнику-рыси не всегда просто загнать их в западню.
