и счастливое: “У меня будет мама!”
По-моему, мне никто так искренне радовался, просто… просто так.
Проклятье!
Проклятые светлые!
Нужно уносить от них ноги, пока я сама не стала одной из них.
Какой позор.
— Давайте на чистоту, Лайтвуд, — церемонно проговорила я, стараясь звучать спокойно. — Что вы от меня хотите? Зачем вам брак со мной?
На всякий случай я отошла от него на несколько шагов и опустилась в стоящее у камина кресло.
Вот так.
Я не отступаю, а просто решила присесть. Потому что я — расслаблена и владею ситуацией.
Понятно, Лайтвуд?
Он хмыкнул и устроился в кресле напротив. Наши глаза оказались на одном уровне, и пришлось приложить усилия, чтобы не отвернуться и — только не это! — не покраснеть от воспоминаний о том, как наши лица были близко, и Лайтвуд, суровый и несгибаемый ректор АТаС, которого в тайне боялись все темные без исключения, почти меня…
— Что ж, мисс Медея, вы правы. Мне, определенно, кое-что от вас нужно.
…Почти меня поцеловал.
Я моргнула и перевела дыхание, пытаясь взять себя в руки.
Что за глупости лезут в голову! Это территория светлых так на меня влияет! Этак и влюбиться недолго. Довериться кому-то. Какая гадость.
— Слушаю вас.
Лайтвуд хмыкнул.
— Это же очевидно. По какой причине, по-вашему, заключаются браки?
Я растерялась, а потому заговорила неожиданно честно:
— По множеству причин. Связи, богатое приданое, титул, политические союзы, месть, одержимость, необходимость в неофициальном заложнике… Это первое, что приходит в голову. Какая причина ваша? Давайте поговорим как взрослые люди и… какого грязного копыта Проклятого вы смеетесь?!
Лайтвуд, который, наклонив голову, очевидно и обидно ржал над моими словами, наконец поднял взгляд. Гладкие светлые волосы до плеч, упавшие вниз, наполовину скрывали его лицо.
— Прошу прощения, мисс Медея, — проговорил он и опять беспардонно заржал, окончательно спрятавшись за волосами. — У нас некоторые… трудности в коммуникации…
Нет, да что он себе позволяет?!
— Да что вы…
— Минуту.
Проведя рукой по глазам, как будто смахивая выступившие от смеха слезы, Лайтвуд встал с кресла, тихо, как хищник на ночной охоте, подошел к двери и резко дернул на себя створку.
Я вскочила, когда в кабинет ввалилась грузная фигура в белом, на проверку оказавшаяся Ребеккой — матушкой Лайтвуда. Зеленая жижа, покрывающая лицо, была на месте, полупрозрачный шарф на голове, которым были прихвачены закрепленные шпильками светлые волосы, — тоже.
Лайтвуд аккуратно поддержал Ребекку под локоть, чтобы она не упала.
— Мама? Ты перепутала мой кабинет со своей спальней? — спокойным и слегка заинтересованным голосом спросил он.
Она моргнула. Бросила короткий взгляд на меня.
— Да, все верно!
— А почему тогда не заходила? — продолжил Лайтвуд, и я даже восхитилась.
Оказывается, когда Лайтвуд загоняет в ловушку не меня, а кого-то другого — это даже весело.
— Я… Я не подслушивала! — вспыхнула Ребекка. Выдержка у нее была, конечно, слабовата, могла бы еще поотпираться. — Твои подозрения оскорбительны, дорогой сын!
— Разумеется, ты не подслушивала, мама. Кабинет зачарован от подслушивания. Разве ты забыла?
Ребекка закусила губу, и даже зеленая жижа на лице не смогла скрыть досады.
Точно, забыла.
Хм, а разве светлые подслушивают?
Это ведь не достойное их занятие, насколько я знала.
Прищурившись, я с подозрением смотрела на Ребекку.
— Мне нужно поговорить с тобой! — тем временем пошла в атаку она. — Что еще за новости?! Эта девушка, которая залезла в кровать Сэмюэля…
— Случилось недоразумение, — перебил Лайтвуд и пояснил: — Медея планировала залезть мою кровать.
Ребекка открыла рот и глубоко вдохнула. Уперла руки в бока.
— Но она сказала, что у них с нашим Сэмюэлем…
— Чувство юмора Медеи очаровательно, не правда ли?
Лайтвуд бросил взгляд на меня и слегка наклонил голову, как будто в знак почтения.
Я растерялась.
Может, Ребекка сейчас отговорит его жениться?! Вот бы отговорила!
— Райан! Послушай себя! Что только взбрело тебе в голову!
— Не ты ли уговаривала меня жениться последние несколько лет? — поднял брови Лайтвуд.
— Да! Но на хорошей девочке из приличной семьи! Которая сможет стать достойной невесткой мне и любящей мамой для Бенджамина!
— Медея — дочь Верховного темных, лорда Даркмора, и сильная колдунья. Семьи приличнее и статуснее во всей столице не найти. В остальном… жизнь порой бывает непредсказуемой.
Мы с Ребеккой переглянулись, и я могла бы поклясться, что выражение лица у нас одинаково ошарашенное.
Лайтвуд, Верховный светлых, могущественный маг и доверенное лицо императора, сошел с ума.
Другого объяснения не было.
— Я думаю, нам всем сейчас лучше пойти спать, — сказал Лайтвуд. — Медея наверняка устала. Мы будем ждать ее в гости завтра или… в любой другой день. Мой дом — твой дом, Медея.
От серьезного взгляда Лайтвуда я совсем растерялась. Это — это было уже далеко от шуток, такое заявление, почти заклинание, которое теперь позволяло мне беспрепятственно проникать в особняк Лайтвуда. Это буквально — ядовитую змею на груди пригреть.
Хотя что еще ждать от светлого, который сделал питомца из черной мамбы?
— Я провожу Медею до двери, — объявила Ребекка. — Прошу сюда.
Улыбнулась она приторно-сладко и чем-то неуловимо напомнила мою родную матушку. Правда, та чаще плакала, но смысл был тем же.
Да нет.
Светлая ведьма ведь не будет мной манипулировать?
Лишив Лайтвуда возможности приложиться на прощание к моей ручке, я последовала за Ребеккой вниз.
— Вот сюда, дорогая, не споткнись, ступенька слишком высокая.
Светлые! Я закатила глаза от такой предупредительности. Темные учат по-другому. Один раз споткнулся — на всю жизнь запомнил, какая ступенька высокая и где нужно быть аккуратным.
Стоило нам дойти до двери, как Ребекка обернулась ко мне и выпалила:
— Ты не выйдешь замуж за моего сына, Медея! Даже не рассчитывай! Не знаю, как ты его околдовала, но частью нашей семьи ты не станешь, змея подколодная!
Глава 9
— Что? — переспросила я, решив, что ослышалась.
Дверь особняка Лайтвудов была настежь открыта, и я бы уже сбежала, если бы Ребекка цепко не схватила меня за локоть, впившись в кожу ногтями.
Эта светлая обозвала меня змеей подколодной (приятно, конечно), предположила, что я смогла Лайтвуда, Верховного светлых, околдовать (приятно вдвойне!) и заявила, что… я не выйду замуж за ее сына?
Да я как бы… ну и отлично.
А ей какая с этого выгода?
— Обещаете? — прищурилась я.
— Что? — Ребекка нахмурилась.
Угрожающий взгляд тут же превратился в недоуменный.
— Обещаете, что лорд Лайтвуд на мне не женится? — выпалила я, переходя на шепот.
Заговор! Со светлой! Необычно, но заговоры — это было то, в чем я разбиралась. Это по-темному.
В любом заговоре главное — держать ухо востро и не дать себя облапошить.
То есть — облапошить другого первой.
С этим уже можно было иметь дело.
А обо всех странностях светлых подумаю позже, я слишком мало о
