что бы не купила себе даже самый недорогой автомобиль.
— Ева, но, ты знаешь, Паша был прав: за рулем намного удобнее, чем на трамвае. — Улыбнулась мама, показывая, что ей пришлась по душе такая забота.
При упоминании трамвая я поперхнулась воздухом.
— Это точно. — Была вынуждена с ней согласиться, отворачиваясь и делая вид, что ищу ремень безопасности.
Время пролетело незаметно. Мама умудрилась обновить и мой гардероб, несмотря на мои жалкие попытки с ней бороться.
— Ев, ну перестань! Одежда лишней не бывает.
— Ага! Особенно то платье, которое стоит как вся твоя зарплата, — пробурчала. Но тут я была сама виновата. Я просто зависла, когда увидела его на витрине. У меня даже на выпускной такого не было. — Вот куда я его надену? На балкончике постоять?
Мама рассмеялась.
— Почему сразу на балкончике? Ты же ведь тоже приедешь, а я хочу, чтобы все видели, какая моя дочь красавица.
— Ма-ам… А что подразумевается под словом «все»? — поинтересовалась я осторожно. Я почему-то представляла себе тортик со свечками и тихие семейные посиделки.
— У Паши юбилей. Я подозреваю, что народу будет много, — ответила она осторожно.
— Тебе будет нужна помощь? — предложила с готовностью.
— Паша уже арендовал ресторан… — огорошил ответ.
Ресторан?! На день рождения?! Ауч.
Обернулась на заднее сиденье — мама, как всегда оказалась права. Тогда платье однозначно пригодится.
— Ев, ты донесешь все сама? — поинтересовалась она, когда мы подъехали к дому.
— Конечно, донесу. Но я думала, ты зайдешь. Хотя бы ненадолго.
— Мне нужно успеть еще в одно место. Прости, котенок. — Вздохнула мама, и я попала в самые теплые объятия.
— Да, ладно. Я все понимаю. — Попыталась улыбнуться, но вышло жалко. Как бы я ни артачилась, но по маме я скучала. Сильно. — Спасибо, мам! — Я приподняла вверх руки с пакетами.
— Носи на здоровье!
Я с горем-пополам открыла подъездную дверь и протиснулась внутрь, но это нисколько не испортило мое прекрасное настроение. Поставила пакеты на обувную полку, оставив только пакет с продуктами.
— Деда! Я… дома, — добавила уже тише, наткнувшись на мужские кроссовки, абсолютно инородные в нашей квартире. Павел Васильевич носил туфли, а Макс у нас ни разу не был.
Промелькнула догадка, которая мне, ну очень, не понравилась. А ведь я даже не посмотрела, забрал Андрей машину или нет, настолько радовалась, как прошел день.
Набрала в легкие побольше воздуха и смело (в конце концов я дома!) двинулась на кухню.
— Привет… — Натянуто улыбнулась деду и зыркнула на Макарского, умудрившегося втиснуться и занять мое место.
Он молча отсалютовал мне чайной чашкой.
* * *
— Андрей, можно тебя на минуточку? — Я честно старалась, чтобы мой голос не был похож на шипение кобры.
— С превеликим удовольствием! — Широко улыбнулся этот паяц. — Извините, Сергей Ильич.
— Сиди, — остановил его дед. — Мне нужно позвонить, а вы как раз поговорите, — предложил он. — Ева, не стой как неродная. Садись, поешь, пока не остыло.
Дед уступил мне свое место.
— Я не голодная, а Андрей уже уходит, — посмотрела выразительно на Макарского, надеясь, что тот поймет намек.
— Я с удовольствием выпью еще чашечку чая. Нальешь?
Не понял.
— Ева, поухаживай за гостем. — Дед оставил нас одних.
И без того небольшое пространство нашей скромной кухни сократилось еще больше. Мне катастрофически стало тесно, хотя раньше, когда мы жили втроем, нам вполне хватало места.
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — зашипела на незваного гостя шепотом, чтобы дед не услышал.
— Чай пью, — прозвучал ответ, и Макарский, как ни в чем не бывало, протянул мне пустую чашку.
Проигнорировала жест.
— Ладно. — Андрей встал и, чувствуя себя как дома, налил чай себе и мне. — Тебе с сахаром?
Я же молча офигевала от такой беспардонности.
— Я задала вопрос.
— Какой? А! Так я на него ответил. О! — Андрей бесцеремонно залез в пакет, который я поставила на табурет. — Печеньки! Мне? Спасибо! Обожаю сладкое!
И этот наглец, совершенно игнорируя мой убийственный взгляд, выгрузил все покупки на стол и даже убрал лишнее в холодильник. Засунул мармеладного медвежонка в рот и протянул вазочку мне.
— Будешь?
Выхватила вазочку из наглых рук. Мармеладных медвежат я и сама очень любила!
— Воу, Ева! Не жадничай! Это мои любимые.
— Облезешь!
— Фу, как некрасиво.
Макарский взъерошил волосы на голове, видимо, проверял, не подействовало ли на него мое пожелание.
— Андрей! Какого черта ты здесь забыл? — спросила снова, четко проговаривая каждое слово.
— Зашел поздороваться с твоим дедом.
— Зачем?
Было дикое желание огреть чем-нибудь тяжелым одного недоумка. На глаза попалась бабушкина чугунная сковорода, стоявшая на плите. А ведь я даже не посмотрела, что там дед приготовил!
— Блин, Ева. Что в этом такого? Рассказал ему, как его единственная внучка зажимается в общественных трамваях и предложил более комфортный вариант — переехать вам с ним к Тимохиным. И, ты знаешь, он согласился. Так что, можешь собирать свои вещи. Я даже готов помочь.
В моем словарном запасе не нашлось ни одного культурного слова от такой наглости.
— Это все?
— Нет. С Павлом Васильевичем я тоже перемолвился. И, оказывается, вас уже давно там ждут. Между прочим, на свежем воздухе твоему деду будет полезнее.
— А ты, я смотрю, времени зря не терял, — съязвила, но Андрей сделал вид, что не заметил сарказма.
— Нет, конечно.
— Тогда, будь любезен, еще одно маленькое уточнение: нафига тебе это надо?
Я подалась вперед и буравила Макарского взглядом.
— Нафига? Во-первых, мне не придется ехать через весь город. А во-вторых, трамвайные пути к нам точно не проведут.
— Только и всего?! — не могла сдержаться.
— Тебе мало?
— Ну… Так себе аргументы.
— Тогда не все! Я не хочу, чтобы бы какой-нибудь озабоченный крендель терся об твою задницу, и лапал при этом руками. Так понятней?
Такая прямота выбила почву. Мы молча смотрели друг на друга, но ни один не собирался уступать. Объяснять, что так, как получилось сегодня, практически не бывает, было бесполезно.
— Ну-с, молодые люди. — На кухню вернулся дед. — Ева, я позвонил твоей маме и договорился обо всем. Нам стоит поторопиться, потому что в воскресенье Павел пригонит машину.
Андрей едва заметно усмехнулся, а в его глазах блеснул победный огонек.
— Спасибо вам, Сергей Ильич. Мне пора. Не буду вам мешать. — Макарский с довольным видом стащил у меня из-под носа еще одного мармеладного медвежонка, засунул себе в рот и направился на выход.
Андрей
— Ну? И чего ты лыбишься как кот, обожравшийся сметаны? — Ксю скрестила руки перед собой, всем своим видом показывая свое недовольство.
Я сидел в кресле и отбивал пальцами
