была студенткой, но даже тогда мои свидания можно было пересчитать на двух пальцах руки. Все из-за учебы.
— И где мне знакомиться? Я постоянно либо сплю, либо на работе. Михалыч говорит, скоро станет попроще.
В голове пронеслись слова о врагах Марка Васильевича. Получив аванс в таком размере сегодня, вынуждена признать, я теперь тоже верна начальству.
— Ну-ну, — резюмировала Айрин, переключаясь на другую тему.
Но осадок-то остался. Я не была чушкой, наоборот, пыталась всегда выглядеть аккуратно и достойно. Куда мне краситься? Под капоты машин лазить? Про маникюр вообще молчу — пара проверок шин, пусть и в перчатках, и маникюру придет конец.
А хочу ли я на свидания? Наверное, скорее нет, чем да. Сейчас все крутится круговоротом событий. И я без понятия, где знакомиться с молодыми людьми. На улице? Как-то не по себе от этой мысли.
Оставим до лучших времен.
На работу приехала с целым багажником еды. Даже угостила сонного таксиста пирожком. Я-то успела пару часиков поспать, пока мои друзья до утра кашеварили, но отдавали «заказ» очень довольные. Не спали ведь до утра, прямо как в молодости. Перецеловав всех в щеки, я сделала забег по подъездам, собирая контейнеры вкусно пахнущей еды, которую сейчас волокла не без усилий.
У входа меня встретил Костик, который, спрятав неизменный блокнот в карман брюк, весьма резво для своей комплекции бросился мне помогать с сумками.
— Вот это да! — Восхищенно протянул Леонид, когда я открывала контейнеры и раскладывала одноразовые тарелки.
Понимала его восторг: у самой слюнки текли при взгляде на блинчики с ветчиной и тягучим сыром.
В виду неких событий вокруг Архарова, наши смены смешались. Сейчас за импровизированный стол усаживались ребята, которые мне не были знакомы. Но, по всей видимости, они знали обо мне: кто-то приветствовал сдержанным кивком, а кто-то даже пытался смущенно похлопать по плечу. Мне даже самой неловко стало.
— Чем это у нас таким вкусным пахнет? — Михалыч, как всегда, пришел чуть позже всех, но зато сразу же направился к нам, отложив дела на потом.
Не было никаких приветственных речей или что-то вроде того, все сразу набросились на ещё горячую еду. Мне показалось, что у них такое — редкость. Вряд ли меня обманули, заставив притащить угощения всей честной компании, скорее просто новичков здесь давно не было.
— Неужели сама готовила? — Спросил бритоголовый здоровяк, имени которого я не знала.
— Мне помогли, — я уже успела съесть два блинчика, и сейчас ответила с набитым третьим блином ртом, — друзья.
— Мне бы таких друзей, — протянул Леонид, который у нас, по всей видимости, любитель картошки.
Он съел почти всю огромную тарелку драников, а сейчас вытянулся на стуле, скрытно, как ему казалось, расстегнув верхнюю пуговицу брюк и расслабив ремень.
Как я его понимала. Мне бы еще вздремнуть и было бы вообще идеально. Я вяло слушала веселые истории из жизни парней, осоловело переводя взгляд с одного на другого, даже не пытаясь уловить общий смысл.
Мне всегда нравилось вкусно поесть, что уж греха таить, и вот сейчас, даже после несметного количества блинов чудом уместившихся в моем животе, гипнотизировала тарелку с пирожными с белковым кремом, в ожидании, когда возле блинов появится место.
— Зинаида Александровна от тебя в полном восторге, — Михалыч пододвинулся ко мне поближе, потягивая чай из неожиданно изящной фарфоровой чашки, которая смотрелась слегка чужеродно в этом царстве машин и тестостерона, — если опустить эпитеты, которыми она наградила других водителей, то ты у нее в приоритете.
— Это хорошо? — Я не была уверена, вспоминая наше с ней знакомство.
— Даже не знаю, я бы поостерегся, — Михалыч еще пообщался с нами, а после ушел в свой кабинет, оставив клюющую носом в тарелки команду.
Если вы встретили человека, способно доставить вам кучу проблем, и тот заявил, будто вы его любимчик, поостеречься стоило. Я думала, что наше знакомство с Зинаидой Марпл будет коротким, то есть, близкое знакомство, но слова Михалыча звучали так, будто у меня будут проблемы. Много проблем.
Не то, чтобы произошло что-то откровенно нехорошее вчера, но меня больше пугало то, что может произойти с легкой руки ее неуемной энергии. Но с другой стороны, что может сделать старушка, которая сидит дома, как она мне и обещала? Мгм, старушка с параноидальной идеей, что только она может разобраться во вселенском заговоре против ее сына, плюс с огромными средствами на счету. А еще она родного отпрыска обманула, с чего бы ей держать слово, данное какому-то там водителю? Ясно же, что она нас не особо ценит.
Так что…
— Притронешься к последней корзиночке, прострелю колено, — вяло бросила угрозу все тому же бритоголовому любителю картошки. Корзиночка-то последней осталась.
— У тебя ни лицензии, ни травмата, ничего, — рассмеялся тот. — Не бросайся угрозами, которые не можешь исполнить.
— Соображу рогатку. Я не шучу по поводу корзиночки.
— Ладно-ладно, понял. Рогатка — это серьезно.
Я отрубилась почти на полтора часа, зато проснулась невероятно бодрой. Все покинули базу, даже Михалыч уехал по делам. Отдохнуть стоило, всё же третья смена подряд.
Работы было полно, но меня распирало некое чувство внутренней радости, гармонии, что ли. Даже про Зинаиду Аркадьевну забыла. Она ведь казалось такой искренней, когда обещала, что не будет высовываться в город, а уж тем более шататься по злачным местам. И Михалычу я доложила, пусть и не прямым текстом, но все же. Вроде, как и не подвергла ее опасности своим молчанием, но и не подорвала ее доверие, не открыв всей правды. Так чего бояться того, что еще не произошло?
И вообще, я влилась в коллектив, спятившее, но начальство мною довольно, я весьма уверенно смогу гасить кредит, откладывать на учебу, даже куплю новый смеситель в душ! Да к черту, новую душевую лейку! Старая держалась на честном слове и изоленте.
Включив любимый трек на случай «когда все идет хорошо» группы The Heavy «What makes a good man», пустилась в пляс с папкой наперевес от машины к машине.
— Энд насин вронг виз зис кеместри-и-и, — пела я в выключенную рацию благодарным зрителям, которые следили за мной темными фарами, — энд насин вронг виз зис плейс фор ми-и-и, — в прыжке прыгнула на подкатный лежак и проехалась на одной ноге к бордовому Рендж Роверу.
— Тел ми нау! Тел ми хау! — Опробовала балетный прыжок, который получился почти идеально, свидетели подтвердят. — Ту андерстенд, ват мейкс э гуд мэ-э-н?
Направила импровизированный микрофон в капот Ренджа в поисках ответа, тот смотрел на
