она вырвали их из рук мисс Скетчерд и изломала бы перед ее носом. Следующие слова Элен Тайлер жирно подчеркнул:
«Так не лучше ли терпеливо снести обиду, от которой никто не страдает, кроме тебя самой, чем совершить необдуманный поступок, который будет ударом для твоих близких?»
Джейн продолжала настаивать на своем и поражалась «философии безропотности». Мне же стало интересно, почему именно эти строки он выделил? Согласен ли был с доводами Элен или же желал незамедлительно оспорить? Я отложила книгу на колени и безвольно уставилась на нее. Внутри пульсировало странное желание обсудить ее с Тайлером. Сравнить наши впечатления, взгляды на судьбу Джейн, даже столкнуться лбами в дискуссии.
В первые мне хотелось забросить полюбившуюся историю. Отложить, забыть, больше никогда не прикасаться. Пусть жизнь Джейн Эйр так и останется для меня тайной.
Однако я взяла себя в руки и решила дочитать до конца главы. Тайлер эмоционально реагировал восклицательными знаками на полях из-за спора Элен и Джейн. Но финальной октавой стали слова Джейн: их он выделил аж двумя стикерами — один сбоку, второй сверху, и подчеркнул ручкой.
«Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — я уверена в этом, — и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас».
Слава Богу, у меня не было номера Тайлера. Иначе я бы ему сейчас позвонила.
* * *
Настроение мамы задавало тон предстоящему дню. С самого утра она была на взводе. Несколько раз отчитала меня то за волосы, то за неестественный макияж, то за выбранную одежду. Я исправила все и, наконец-то, увидела одобрение в ее глаз. С плеч словно рухнул груз.
Родители Нейта жили в Бэк Бэй, неподалеку от нас. Однако даже такое расстояние мы преодолевали на машине, ведь папа переживал о нашей безопасности. Я чувствовал мандраж, когда мы проезжали парк Бостон-Коммон. И даже беззаботный вид людей, разгуливающих со стаканчиком кофе под лучами солнца, не смог успокоить. Они выглядели свободными, счастливыми и такими открытыми к миру. Группа студентов собралась на лужайке, расстелила цветастый плед, провожая теплые деньки осени. Они громко смеялись, ели выпечку и пили газировку. Я закусила губы. Стыд уступил место зависти, а та не вела себя робко. Она оставляла царапины на сердце, выпускала наружу кровь.
Возле дома Хейли и Руперта я окончательно поникла. Столько шуму из-за присутствия Кэтрин в Болфорде выглядело неуместным. Я понимала, с чем связано беспокойство мамы, но ведь за эти пару недель ничего не случилось. Конкретно Кэтрин вела себя так, будто меня не существовало. Я не разобралась, что чувствую по этому поводу. По крайней мере Кэтрин не пыталась разрушить мою жизнь.
Хейли не удивилась, увидев нас.
— Эшли! Ну как красиво тебе с такой стрижкой! — Воскликнула она и ласково коснулась волос. У нее и у самой была короткая длина. Сейчас я больше походила на ее дочь.
Я смущенно улыбнулась. Возможно, мама прислушается к мнению старшей сестры и перестанет попрекать стрижкой. Но она лишь нетерпеливо осмотрелась.
— Нейт еще не приехал?
— Нет, — цокнула языком Хейли. В ее карие глазах блеснул упрек, но мама отмахнулась от него.
— Ничего, мы подождем.
Она по-хозяйски направилась в столовую. Все мои надежды разбились вдребезги. Хейли ободряюще улыбнулась мне и знаком велела следовать за ней.
— Все равно у нее ничего не получится, — шепнула она мне. — Но мы с тобой все равно насладимся невидимым попкорном. Ты любишь сырный или сладкий?
Рядом с Хейли я чувствовал себя немного раскованней. Будто могла скинуть груз с фамилией Браун и побыть простой девочкой.
Аппетита не было, как и желания здесь находится. Хейли пыталась поддерживать дружелюбную атмосферу, но мама вела себя так, словно она старшая сестра. С плотно поджатыми губами, она разглаживала скатерть, а потом придирчиво осмотрела серебрянные приборы. Ее грудь тяжело вздымалась, а глаза упрямо смотрели в сторону коридора. Руперт все еще не спустился и, по взгляду Хейли я поняла, что причина в маме. Она на дух его не переносила, потому что, по ее словам, из-за него Хейли потеряла голову.
С приходом Нейта воздух сгустился. Была бы я помладше, то обязательно залезла бы под стол и закрыла уши. Как Хейли и сказала, у мамы ничего не получилось.
— Харпер, если тебя не устраивает присутствие какого-либо ученика в Болфорде, вы вместе с Эшли можете написать заявления на отчисление и забрать документы. И я с легкостью ускорю этот процесс, благодаря нашим родственным связям. В любом другом случае, я не собираюсь выслушивать субъективные претензии, не имеющие факты и доказательства, а лишь основанные на личной неприязни.
Слова Нейта подействовали на меня отрезвляюще. Я только сейчас осознала, насколько глупо было приходить в его кабинет и просить о подобном. Стыд затапливал меня, но вместе с ним нахлынуло и облегчение.
Нейт предложил отвезти меня в Болфорд, на что мама отказалась. Она выглядела взбешенной. Я испугалась, что после этого мама решит забрать меня из Болфорда и лишит возможности получить образование. Эта мысль больно отзывалась в груди. В Болфорде я чувствовала себя комфортно, ведь рядом со мной были люди, которые крутились в тех же кругах. Мы все несли груз ответственности из-за своего статуса. Но каждый нес его по-разному.
Нейт и Хейли ушли. Мама все еще ворчала, не довольная его решением. Я терпеливо ждала, пока она не решит уехать домой. Эмоции наслаивались друг на друга. Среди них я смогла распознать злость и чувство собственной бесполезности. И если второе я ощущала постоянно, то первое неизвестно кому было адресовано. Мне хотелось поскорее вернуться в Болфорд, побыть несколько минут наедине со своими мыслями или уже укрыться в тишине с книгой.
— Ну ничего, я заставлю Шарлотту забрать Кэтрин из Болфорда.
На кончике языка вертелся вопрос, но я проглотила его. Не стоило раздувать тлеющие угли.
Мама схватила меня за руку и потащила к выходу. К тому моменту Нейт уже уехал. Хейли стояла на крыльце вместе с Рупертом и что-то тихо говорила. Заметив маму, Руперт закатил глаза, но меня одарил вежливой улыбкой.
— Руперт, семью Ричардсон вносить в список приглашенных на бал? — Деловито поинтересовалась мама, с презрением смотря на него.
— Безусловно.
— Коул тоже приедет?
— Не уверен на его счет. Позже сообщу.
— Будь добр, — выплюнула мама и повела меня к машине.
Ее резкость иногда меня пугала. Руперт был хорошим человеком и не заслужил к себе такого отношения.
Всю дорогу я выслушивала оскорбления в адрес Руперта, Нейта, Кэтрин, мальчишки Гилла и четы
