Фокс. Маме не нужен был собеседник, только слушатель. Оставалось лишь вовремя кивать и не отводить взгляд.
Я задыхалась. Плутала среди мыслей, в попытке зацепиться за что-то правильное. Одно понимала точно: Кэтрин должна была узнать, что я ничего не говорила маме о ее детстве. И в этом мне мог помочь только один человек, к которому мне запрещено приближаться. И которому я запретила приближаться ко мне.
«Муки совести способны отравить жизнь». Теперь я поняла смысл этих строк.
Лучшим лекарством от похмелья была библиотека. Кэтрин считала по-другому, поэтому уснула, как только мы вернулись. Я же не хотел спать. Вместо этого отправился в самое тихое и уютное место.
Как только оказался среди стеллажей, то сразу почувствовал чье-то присутствие. Я не отличался любопытством, однако уважал требование Эшли. Раз она так сильно любила книги, то, возможно, коротала воскресенье здесь. Но вместо нее я встретил Нейта. Он шел с несколькими книгами, среди которых я заметил «Американскую трагедию» Теодора Драйзера.
— Тайлер, как прошли выходные?
Я выдержал паузу, рассматривая лицо Нейта. Искал в нем намеки, на его отношение к Кэтрин. И причину, почему он задал этот вопрос мне.
— Отлично. Некоторые до сих пор переживают последствия. Как прошли ваши, мистер Эндрюс? — Выражение его лица не поменялось. Он определенно не испытывал дискомфорт из-за звонка Кэтрин, что в свою очередь означало многое.
— Не так здорово, как у вас. Кэтрин на что-то обиделась?
— Кэтрин никогда не обижается.
А вот эти слова вызвали реакцию. Он вскинул брови и чуть вздернул подбородок. Со стороны мы выглядели как два хищника, что пытались поделить территорию. Но Нейт мне не соперник, потому что я не претендовал на сердце Кэтрин в романтическом смысле. Наша связь куда глубже, чтобы лепить на нее определение.
— Тогда почему она сбросила звонок, когда услышала голос моей одноклассницы? — Он сделал акцент на последнем слове, и я мысленно поблагодарил его за это. Отличный ход, чтобы хоть немного расположить меня к себе, но недостаточно. Я продолжал держаться настороженно.
— Я не вправе отвечать за нее. Мои предположения субъективны, пускай и верны.
В уголке губ мелькнула улыбка. Нейт правильно меня понял, однако не стал дальше продавливать эту тему.
— Я рад, что ты рядом с ней, — искренне признался Нейт.
Его слова меня удивили. И так сильно отозвались, что на миг я растерялся.
— Как и я, мистер Рочестер. — Я развернулся и ушел, оставляя Нейта сбитым с толку. Он сверлил взглядом мою спину, но не добился никаких объяснений.
Хотелось вытащить из Нейта истинное отношение к Кэтрин. Я никогда не лез в ее интрижки с парнями, зная, что все они на одну ночь. Однако к Нейту она действительно испытывала чувства, пускай и часто прикрывала их банальным сексуальным влечением. И с учетом того, что нам предстояло много времени провести в относительно замкнутом пространстве, я хотел убедиться в честности поступков Нейта. Или же подготовить Кэтрин к очередному разочарованию.
Ее сердце и так было разбито. Не стоило ложными ожиданиями склеивать его.
* * *
В понедельник утром Кэтрин выглядела отдохнувшей и веселой. Сон пошел ей на пользу или же она успела с кем-то сцепиться в коридоре. Я допускал оба варианта. Следом за ней в столовую пришел Энтони, обнимая одну из подружек Эшли. Сама она тоже была здесь и по неизвестной причине обжигала меня взглядом. Я не посмотрел в ответ, хоть и струны моего сердце переливались мелодией зова. Они молили ответить на ее взгляд.
Книга в руках интересовала не так сильно, как спор Энтони и Кэтрин. Я даже вмешался, узнав, что он флиртовал с Лили. Я не мог объяснить свое отношение к ней, однако чувствовал тонкий шлейф боли, тянувшийся из детствах. Не в моих правилах было навязываться. Я приходил лишь в крайних ситуациях, если речь шла не о Кэтрин. Иногда людям требовался человек, который ни сколько поможет советом, а внимательно и вдумчиво выслушает. Моего багажа знаний и книг, прочитанных по психологии, очевидно не хватало, чтобы наставлять людей. Но я умел молчать, прятать свое мнение во время монолога и вычленять истинную суть проблемы, что пробивалась сквозь бессвязную речь и потоки слез.
— Я хочу курить.
Я захлопнул книгу и приобнял Кэтрин. Два взгляда обожгли бок. Эшли и Колин. Они бессовестно рассматривала нас, но лишь одна с толикой осуждения. Кэтрин отчего-то напряглась. Коробка с кошмарами прошлого распахнулась, овладевая телом и разумом. Я прижал ее сильнее. Напомнил, что все еще здесь. Что она не обязана проживать это в одиночку. Но глаза Кэтрин наполнились болью и страхом. На нас смотрели все, но это не имело никакого значения, ни сейчас, ни в любой другой день. Я смотрел в глубины карих глаз, выискивая мою раненую девочку. Медленно поглаживал большим пальцем холодную, нежную кожу. Она цеплялась за меня, словно нашла посреди бушующего моря плот. И я готов был им стать.
Нейт находился среди зрителей. Я чувствовал его испепеляющий взгляд. И решил одним поцелуем помочь им двоим. Мягкие губы Кэтрин впустили мой язык. Поцелуи с ней никогда не были нежными. Но не в этот раз. Кэтрин была слишком напугана, чтобы проявить инициативу. Поэтому я взял все в свои руки. И когда прогремел голос Нейта, губы самовольно изогнулись в ухмылке.
Мы проследовали к выходу, окруженные любопытными взглядами студентов: одни смотрели с неприкрытым азартом и восхищением, другие — с осуждением закатывали глаза и с презрением покачивали головой, перешептываясь друг с другом, и лишь одно лицо выражало целую бурю эмоций. Эшли сидела в окружении подруг неестественно бледная, отстраненная, черты круглого лица сделались острее, и лишь глаза горели ярким пламенем, природу которого мне не удалось распознать.
* * *
Не смотря на то, что я был в кабинете Нейта, на этот раз не смог удержаться, чтобы внимательно рассмотреть полки. Выдержанные в едином стиле, с одинаковыми обложками и корешками. Нейт предпочитал американскую и английскую классику. Я спросил разрешение, Нейт дал согласие. Краем уха слушая их, рассматривал повесть Джона Стейнбека «О мышах и людях». Цепляющее название сразу привлекло внимание. И пока Кэтрин выясняла отношения с Нейтом, я начал читать первую страницу.
Кэтрин сбежала. Ушла, оставив нас наедине. В глазах Нейта читался вопрос. В моих скрывался ответ.
— Ты не выудишь из меня информацию, Эндрюс. Если что-то хочешь узнать, иди к ней и поговори.
— Почему она сбегает?
— Потому что привыкла справляться с эмоциями в одиночку.
