лгать в одном и говорить правду в другом? Противоречия, она словно была соткана из них. Как в тот момент, когда таяла под его руками, одновременно шипя злые фразочки. Казалось, что её бесила собственная реакция.
Хантер терпеть не мог, когда что-то непонятно. А поэтому решил разобраться с этим непременно, точно также, как с пока вставшим абсолютно мёртвым образом расследованием по Миледи. И с самого утра пришлось пожалеть о написанной на прошлой неделе статье: шериф Миллер заинтересовался, откуда получил данные журналист. Потребовал явиться после полудня для дачи показаний, и отказать не было возможности. Пришлось спешно сваливать текущие дела в редакции на Пола и нестись на своем любимом серебристом байке в дурацкий участок, с тоской представляя бесполезный и тупой разговор. А ещё — что ему заодно наверняка вручат стопку штрафов за превышение скорости. Больше никаких конфликтов с законом официально он не имел, хоть и по малолетке несколько раз участвовал в драках. Но всегда хватало ума вовремя ускользнуть и не запятнать свою и без того не особо благоухающую парфюмом биографию.
И теперь, сидя в крохотной серой комнатке для допросов перед шерифом и каким-то очкастым полудурком, Хантер испытывал дикое раздражение. Эти тупицы изрядно его бесили. Ещё и воняло тут паршиво: затхлостью, плесенью и безысходностью.
— Вы бы ещё наручники на меня надели, — с насмешкой протянул он копающимся в бумагах копам. — Чтобы я уж точно ощутил себя пойманным за руку воришкой. Нельзя было спокойно поговорить в кабинете?
— Тут нет лишних ушей, — коротко пояснил Миллер.
«Ага, и ведётся запись», — прочёл на его лице Хантер.
— Не волнуйтесь, мы просто зададим пару вопросов, — как-то неприятно улыбнулся второй полицейский с бейджиком стажёра. — Откуда вам известен рост и возраст убийцы, известной как «Леди в чёрном»?
— Сопоставил данные с видеозаписей, её способы заманить жертву, а также явное стремление к развлечениям. Если внимательно читали статью, там всё это разъяснено. — Хантер откинулся на неудобном металлическом стуле, с усталым вздохом сложив руки на груди.
— Откуда же у вас вдруг доступ к записям?
— А что в этом сложного? — пожал тот плечами, уже начиная чувствовать себя как на настоящем допросе. Неприятно. — Я, мать вашу, журналист. Мне в силу профессии положено совать нос в каждую щель. А заплатить охране с мест происшествий, чтобы просто посмотреть записи…
— Спасибо, мистер Райт, можете не продолжать, — поморщился Миллер. — Но вот что меня волнует больше всего: такой неглупый человек, так долго карабкался на самый верх из затхлых трущоб… Неужели вы не дорожите всем, что есть, своей должностью?
— Что вы сейчас имеете в виду? — напрягся Хантер, сжимая челюсти.
Он терпеть не мог, когда ему начинали припоминать происхождение. Как бы развито не было общество, оно всё никак не могло избавиться от классового неравенства. В такие моменты казалось, что он какой-то второсортный. Неправильный. Как прорвавшийся сквозь плотный асфальт и выросший посреди проезжей части сорняк, который всем мешал уже потому, что портил вид.
— Ваше безрассудство, конечно! Этой возмутительной статьей вы в буквальном смысле повесили себе мишень на грудь, и задача полиции…
Хантер смотрел на шерифа, пытаясь не расхохотаться в голос. Вот она, настоящая причина его вызова в участок! Тупицы сообразили, что ловить Леди надо на живца. Решили воспользоваться его же ловушкой, которая уже ждала свою добычу. Он не знал, что поражало больше: то, что такие идиоты додумались до этой «великолепной» идеи или их наглость. Слушая долгую речь о том, как именно они собрались обеспечить его безопасность, Хантер представил, как за его байком поедет машина эскорта с мигалками, и смех уже просто клокотал в груди.
Да уж, стоило явиться сюда сегодня, чтобы услышать подобный бред. Даже новый заголовок для статьи вспыхнул в голове: «Как полиция Раутвилля примазывается к чужим достижениям». А что, это любопытно: жаль, диктофон не захватил. Видимо, Миллер из последних сил пытался казаться компетентным, а факт, что какой-то газетчик выяснил больше всего его штата, сильно бил по репутации.
— Уважаемый шериф, — с едва заметной издёвкой обратился к нему Хантер, прерывая поток уговоров на личную охрану. — Я не боюсь какой-то психованной маньячки. У меня нет привычки, подобно её жертвам, цеплять незнакомых девушек по барам, — на этой фразе внутри противно ёкнуло: именно вчера произошло что-то подобное, противоречащее его принципам. Необъяснимое никакой логикой. — А ещё просто вспомните, где я вырос. Мне далеко до шишек вроде Томми Делакруа. Но я вполне способен сам себя защитить.
— Райт, но ведь мы так и не знаем всех её возможностей, вдруг…
— Я не собираюсь терпеть круглосуточное наблюдение. Точка, — ему уже надоел этот пустой разговор до такой степени, что пальцы чесались в желании закурить. — Если мы закончили, то я пойду, — он поднялся со стула под неодобрительным взглядом Миллера.
— Но…
— Вы не слышали? Вроде бы ясно выразился, — закатил глаза Хантер. — Я отказываюсь от вашей защиты. И раз я не арестован, то приятно оставаться.
На этих словах он вышел из комнаты, не дожидаясь нового блеяния этих глупых баранов.
Ещё не хватало! Чтобы за ним бегали по пятам парни с жетонами, мешая Миледи приблизиться и выдать себя. Он искренне верил, что способная уже очень немалое время оставаться на свободе после всех своих похождений девушка имела в голове чуть больше пары извилин. Она должна чувствовать себя в полной безопасности, чтобы начать действовать. Думать, что редактор — лёгкая добыча.
Хм, однако, стоило начать ходить в бары или ещё какие-то сомнительные места. Дать ей шанс себя поймать. А когда она поверит в свою победу, то сильно удивится…
Байк остался на парковке возле участка, и Хантер уже собирался рвануть с места как можно скорей, но организм настойчиво потребовал никотина. Встав возле мотоцикла, он достал из кармана джинсов сигареты и с облегчением затянулся, приводя в порядок нервы и мысли. Сегодня было немного пасмурно, однако дождя ничего не предвещало.
Лето вообще в этом году выдалось довольно хмурым. Хотя когда в Раутвилле было иначе? Горьковатый дым жадно втягивался в лёгкие, пока Хантер проматывал в голове прошедший разговор. Не переборщил ли с резкостью? Не вызвал ли подозрений у копов?
Дверь участка хлопнула, и из здания вышла
