Точка контроля, это создание якоря из внутренней энергии. Одарённые маги сами собой их создают заклинаниями, при природном они возникают при стрессе. Выходит, что артефактом можно пробудить остальные. При этом папа говорил, что при медитации нужно стараться самостоятельно проснуться в точке, которая выделяется относительно остальных. Или он говорил иначе?
— Ничего непонятно, но уговор, есть уговор. Тем более давно я на карантине не был.
— Ты странный, тебе что, там нравится? Я чуть не подох от одиночества.
— Тебя же наверняка держали с братом.
— Он молчун.
— Понятно, так, комната старшей группы там… — пробормотал я и двинулся в жилой корпус.
Однако я проходил мимо беседки, где сидели подростки, и неожиданно сам для себя остановился там.
— Майорова, тебя кто-то из воспиталок просил подняться в здание, — произнёс я.
— Что тебе, мелкий? — переспросила девица, которую уверенно можно назвать смазливой. Яркие губы, голубые глаза, светлые волнистые волосы, собранные в хвосты, и курносый нос. Сейчас у неё была некоторая подростковая пышность, но со временем она точно станет весьма популярна у мужского пола.
Сейчас же мальчишки смотрели больше на ту, кто был чуть младше. Не помню её имени и фамилии. Брюнетка.
Я повторил свою ложь, сопроводил до здания, но на входе быстро сказал:
— Пошли в тихое место. Есть дело. Я соврал.
— Ну, ладно. Всё равно скучно, но надо быстро, а то воспитательницы заметят, что нас нет на прогулке, — спокойно сказала девушка и двинулась в сторону спален.
Когда мы дошли до развилки в коридоре, девушка свернула в сторону комнаты старшей женской группы, точнее одной из трёх. Я последовал за ней.
— Я выяснил несколько версий про точки у Тургенева. Я перескажу тебе, но нужна плата, — заявил я.
— И какая? — со скепсисом посмотрела на меня девушка.
— Трусы.
— Во-первых, мои что ли? Во-вторых, у девушек не трусы, а трусики.
— Ну? Сделка будет или нет?
— Если бы я хотела что-то такое совершить, то пошла бы к этому заносчивому лилипуту сама. Кроме пересказа его версии, я хочу, чтобы ты тоже самое предложил Ирке.
— Это кто?
— Ты серьёзно? Ира Пашутина, она постоянно со мной.
— Так передай сама ей, что я сообщу.
— Нет, мне нужно, чтобы ты на меня обиделся и заявил, что я отказала. И предложил ей.
— Но трусы отдашь?
— Трусики. Да, отдам.
— Он требовал с тебя.
— Отвернись.
К моему удивлению, спустя мгновение мне вручили ещё тёплую ткань.
— Это запаска. Но не забудь, предложить Ирке, — заявила девушка и сбежала, оставив меня в чужой спальной палате.
Я выскочил на улицу раньше этой странной девчонки, что дала мне искомое, пока ничего не получив взамен.
— Пашутина, теперь ты, — заявил я, но девчонок тут было несколько. Встала та самая смазливая брюнетка лет тринадцати-четырнадцати.
Пройдя в здание, я так же сообщил:
— Есть дело, на которое не согласилась Майорова. Пошли в тихое место.
— Да где тут тихо-то будет? Везде проходной двор, — вальяжно протянула Ирка, затем что-то подумала и потянула меня за руку.
Я опять оказался в девчоночьей спальне.
Далее я выложил историю.
— То есть, тебе нужны трусы Майоровой?
— Тургенев попросил её. Но по мне, твои были бы лучше, — соврал я. Мне абсолютно плевать на этот вопрос. Надо закончить побыстрее и попасться на чём-нибудь для спокойных деньков в медитации.
— Информация вперёд.
— Нет. Сначала сними товар. Я расскажу первую часть. Передашь, скажу вторую.
— Без проблем! Но при условии, что ты провернёшь такое же дело с Нининой, чтобы я казалась отказавшейся!
В конце дня я подошёл к Тургеневу.
— Задание выполнил. Положил в твою тумбочку.
— Правда? — радостно зарделся очкарик, осмотрелся, но в палате сейчас мы были одни. Мгновенно бросился к хранилищу. Удивился и уточнил. — Это всё её?
— Нет, старшей и средней групп. Майорова, Пашутина, Нинина, Иванова, Арсеньева, Николаева, Глухарь, Оско, Писарева… в общем, всех.
— Мы об этом не договаривались.
— Если не нужно, то я верну им.
— Я этого не говорил. Что тебя ещё интересует о магии, друг?
Так у меня появился «друг» и информатор, а я стал передатчиком информации от умника к старшим в обмен на трофеи.
Но попасть в карцер в тот день не вышло, как и на следующий день.
— Дети, собирайтесь, мы едем на экскурсию! — с самого раннего утра заявила воспитательница, вырвав меня из лап внутреннего космоса.
Пока я тщетно искал точки, что могли быть отличными от остальных.
Шестьдесят четыре на спутнике? Ничего подобного пока я не нашёл.
Там были кратеры, неровности, ледники, борозды.
Я мог осмотреть всё, но при этом ничего не бросалось в глаза.
Скорость, которую я при этом мог развивать, можно было назвать почти моментальной. Однако до этого я дошёл далеко не сразу. Очень сложно мыслями осознать, что тело может летать и перемещаться настолько быстро.
Именно разум замедлял меня в самом начале.
Возможно, он и сейчас сдерживает меня с этими «точками» или какой-то иной возможностью. Я пробовал представить себе телепортацию, но внутри меня по этому поводу было много сомнений. В итоге пока не вышло.
Экскурсия поначалу оказалась именно тем скучным мероприятием, что я себе представил.
Ладно бы нам показали что-то связанное с историей, но вместо этого нас привезли сначала в галерею местных художников, затем в сад скульптур, резиденцию Альмахана, где был музей ювелирных украшений, и только затем показали нам местный филиал «Академии».
Так я узнал, что с таким названием заведение одно, но филиалов у него много.
— Итак, дети, вот оно здание графа Новодворского, подаренное Академии в восемнадцатом веке. Но в нём занятия уже давно не проводят. Изначально в нашем учебном заведении обучались дети дворянского сословия. Первым исключением стали принятые в фамилии до совершеннолетия одарённые дети. А затем Альмахан периода Зверей девятнадцатого века разрешил брать на стипендиальное обучение любой люд, что показал таланты к первозданной силе, — рассказывал экскурсовод.
Почти все слушали внимательно, если не считать братьев Тургеневых и нескольких совсем мелких детишек.
Я так же старался услышать и понять слова пожилого мужчины, но до того момента, как мы вошли в длинный коридор.
Здесь на стенах висели картины и плакаты.
Вначале они мне показались просто творениями художника-чудака.
Но затем стало понятно, что некий А. Айвазян писал миры внутреннего космоса различных людей. Так сказать «портреты».
— Грязев, не пытайся затеряться! — оторвала меня от просмотра картины «Бытие нутра некроманта Петра Волго-Каспийского» директриса, схватила мою потную ладошку и потащила слушать экскурсовода под чутким надзором.
Точки.
Очень много точек, что формировали куб
