Вероятно, в этот раз Тамла продаст свой товар в ближайшей Аруше. Люди в Дар-эс-Саламе еще не оплатили последнюю поставку.
Мистер Схака, торговец-ветеринар
Мистера Схака, которому доставляют свой товар Ахмад Тамла и десятки подобных ему ловцов, в Аруше знают все. В его любимом китайском ресторанчике немецким журналистам дали его адрес, но, оказывается, координаты мистера Схака можно получить и в любой стране Европы, в посольстве Танзании. Конечно, если вас интересует торговля попугаями.
Доктор Схака сидит за рулем «мерседеса», который ведет зигзагами по выбоинам немощеных улочек Аруши. На нем пестрый летний костюм из индийской ткани, и он уверен, что его автомобиль самый лучший в мире. На заднем сиденье мистер Схака везет двух гостей из Германии, которые, как он надеется, хотят купить большую партию попугаев.
— 500 персиковых попугаев — нет проблем, — говорит доктор Схака.— В вольерах у меня около 800 штук, которых я могу продать прямо сейчас. Если вы пожелаете, могу добавить еще несколько черноголовых.
Проблем с поставками товара, как уверяет доктор Схака, тоже нет. Официально он должен продавать 2 тысячи попугаев в год через свою фирму «Prima Company». Эта квота была установлена правительственным департаментом по охране природы. Но на самом деле мало кто из торговцев придерживается этих правил. В случае необходимости доктор Схака может реализовать остальных попугаев через другую свою фирму. «Если я хочу продать больше птиц, чем следует, — рассуждает Схака,— я обращаюсь в департамент за дополнительным разрешением, но при этом должен предъявить подтверждение на специальный заказ сверх нормы из Европы».
В течение многих лет доктор Схака работал ветеринаром. Позже он зарабатывал тем, что обследовал животных, подлежащих экспорту. И, наконец, ему в голову пришла идея самому войти в дело.
С 1984 года доктор Схака продает все, что ему могут поймать в этой стране люди вроде Тамлы. В лучшие годы товарооборот только от продажи птиц составлял 200 тысяч долларов США. В 1991 году всего за несколько месяцев, несмотря на запреты на торговлю со стороны правительства, он смог получить прибыль в 120 тысяч долларов.
Ловкий торговец совмещает свой бизнес со службой в аэропорту Килиманджаро в качестве ветеринара. Доктор Схака сам выписывает справки о состоянии здоровья своей партии животных и сам оформляет документы. И, по его собственным словам, дает служащим из ведомства в Аруше, которые проверяют весь живой товар, идущий на экспорт в соответствии с правилами вашингтонской конвенции по охране видов, что называется, «немного денег».
Дома у мистера Схака настоящий зоопарк. Здесь содержится около четырех тысяч животных: обезьяны, фламинго, змеи, черепахи, журавли, орлы, зяблики и, конечно, попугаи. Позже немецкие журналисты смогли ознакомиться с «секретным прейскурантом» мистера Схака: так, за детеныша гепарда клиент платит 2800 долларов, за сапсана — 2500 долларов. А охраняемых законом в Танзании черноголовых попугаев продают по 8 долларов за штуку.
Доктор Схака может предложить, кроме персиковых попугаев, еще и розовощеких неразлучников, и серых, которых доставили из Заира.
«Раньше я покупал еще совсем молоденьких серых попугайчиков, которым всего несколько недель,— рассказывает доктор Схака.— Но они были слишком слабы и болезненны, потери достигали 20 процентов. У персиковых и других видов карликовых попугаев, напротив, организм гораздо крепче, и они быстрее привыкают к неволе». Процент смертности среди них благодаря антибиотику, который Схака вводит только что пойманным птицам, невысок. А это очень важно, ведь клиент оплачивает только ту часть товара, которая приходит в Европу живой. И потому мистера Схака-ветеринара не заботит, что под действием антибиотиков погибает микрофлора слизистых оболочек кишечника и дыхательных путей. А это ведет к возникновению пор грибковой плесени, которая поражает легкие и почки.
Никакие ограничения и запрещения не могут остановить ловцов и их хозяев. Несмотря на то, что вашингтонская конвенция запрещает отлов попугаев, которым угрожает полное уничтожение, подпольная охота за ними идет по всей Танзании. Что же думают об этой проблеме в правительственном департаменте по охране природы Танзании?...
За окном офиса
С этим вопросом немецкие журналисты обратились к директору департамента мистеру Млэю.
Прежде чем ответить, Коста Млэй подвел их к окну своего офиса. Они увидели заржавленные суда в гавани Дар-эс-Салама. Некоторые из них изредка выходят в море, другие уже много лет стоят без дела, но отсюда сверху и те, и другие напоминали груду железного лома. Мистер Млэй смотрит на Кавайкони Фронт, широкую улицу, которая отделяет здание офиса от воды . Женщины и мужчины за маленькими деревянными ящиками и столиками торгуют авокадо, апельсинами и картофелем. Дети с одной-двумя связками бананов расположились на куске сукна, расстеленном прямо на земле. На корточках в пыли сидят нищие; таксисты дремлют часами на заднем сиденье «пежо» тридцатилетней давности.
Коста Млэй мог, вероятно, утешить себя лишь тем, что он только условно принадлежит к этому миру нищеты.
Как директор правительственного департамента он имеет право на собственный автомобиль, который каждое утро доставляет его к зданию офиса, оберегая от уличной толчеи. На нем безукоризненный костюм, иногда он позволяет себе крепко выразиться и, безусловно, пользуется уважением подчиненных. Высшее должностное лицо по делам охраны окружающей среды, он является одновременно руководителем ведомства, которое контролирует выполнение положений вашингтонской конвенции.
Когда доктор Схака или кто-нибудь еще из сотни лицензированных торговцев птицами придет в департамент за разрешением на продажу, мистер Млэй и его сотрудники должны убедиться, что задуманная продажа не подвергает опасности существование вида. Но фактически они не могут выполнить эту задачу.
Никто в департаменте не знает даже приблизительно, сколько в стране обитает персиковых попугаев или розовых какаду. Никто точно не знает, сколько ежегодно их отлавливается и экспортируется в Европу и США. С такими возможностями, как в департаменте, едва ли можно надеяться на то, что скоро что-нибудь изменится к лучшему. В подчинении мистера Млэя работают около 5 тысяч служащих, из которых почти 2 тысячи наблюдают за состоянием природы в округе. 40 сотрудников обрабатывают поступающую информацию. Большинство служащих не имеют униформы, и жалованье их оставляет желать лучшего. Им приходится разъезжать на джипах по территории в сотни тысяч километров, переворачивать горы бумаг — нет компьютеров, которые могли бы хранить необходимые сведения. Но можно ли обвинять людей в безответственности при таком скудном жалованье? Все дело в деньгах, а точнее, в их отсутствии в этой бедной стране.
В 1991 году в распоряжении ведомства мистера Млэя имелось, в пересчете на валюту, 375 тысяч долларов США. Средств хватило только на содержание пятнадцати джипов, контроль за легальной охотой на крупного зверя и охранные мероприятия по борьбе против нелегальной торговли и контрабанды.
— Вот вы, два журналиста из Германии, поселившиеся в гостинице «Килиманджаро», оплата за номер которой составляет месячное жалованье моих подчиненных,— сетует Млэй, — рассказываете мне, что птицы должны охраняться. Ведь это не так-то просто! В конце концов, что-то же делается. Например, у нас есть комитет по выдаче лицензий, которые разрешают отлов попугаев на определенных территориях, в определенное время и в определенном количестве. А служащие Союза по борьбе с браконьерством следят за тем, чтобы соблюдались условия содержания животных при вывозе за границу...»
Мистер Млэй один из тех, кто всячески защищает торговлю животными в этой стране, ведь она приносит валюту.
... Ржавеющие корабли. Дети с бананами на тротуаре. Дремлющие таксисты в стареньких «пежо». Одним словом, Танзания.
Люфтганза против
Уже в Германии, во Франкфурте, журналисты познакомились с доктором Блэнком, руководителем научного отдела по охране видов федерального министерства по продовольствию и лесному хозяйству. По своим взглядам на проблему экспорта животных он — полная противоположность Коста Млэю. Сорока видам попугаев из 330, утверждает он, угрожает полное исчезновение. А виной всему безжалостный отлов птиц и разрушение гнезд разгневанными крестьянами.
Доктор Блэнк контролирует в Германии весь импортируемый товар: животных и растения. Без его согласия ни один торговец не может получить разрешение на ввоз в страну даже одной орхидеи. Это касается и редких видов попугаев. Доктор Блэнк следит за тем, чтобы продажа тех или иных видов попугаев не нанесла ущерба самому существованию популяции. При этом он опирается на данные стран, поставляющих живой товар.
