зал и вздрагиваю так, что роняю вилку, которую держу в руке.
— Мария, вы побледнели, — Владимир смотрит на меня с беспокойством. — Что-то не так?
Хочу сказать, что всё в порядке, но язык не поворачивается. Сжимаю дрожащие пальцы, и их вдруг накрывает тёплая рука.
— Что случилось? Вы увидели кого-то, кто вам неприятен? — взгляд моего спутника настолько внимательный и понимающий, что меня вдруг пронзает непреодолимым желанием поделиться хоть с кем-то.
Видимо, это тот самый эффект попутчика — мы встретились один раз, скоро разойдёмся и вряд ли когда-то ещё увидимся…
— Там сидит отец моего сына, — выдыхаю, чувствуя даже какое-то облегчение.
— Вот как, — Владимир откидывается на спинку стула, смотрит на меня с любопытством.
— Мы не виделись семь лет, — пытаюсь объяснить. — А пару недель назад он пришёл работать туда же, где работаю я. И теперь… в общем, я не знаю, что мне делать.
— Он знает о ребёнке? — мой собеседник хмурится.
— Нет, — качаю головой и вижу, что его взгляд тяжелеет.
— Вы не считаете, что это нечестно? Мужчина имеет право знать, что стал отцом.
Покусываю губы. Могла бы понять, что он будет на стороне своего пола. Но решаю, раз уж сказала «А», надо говорить и «Б».
— Мы провели вместе одну ночь, — решительно смотрю на Владимира, плевать, пусть считает меня шлюхой, если хочет, он мне никто, — после которой он бросил меня без объяснений, не оставив даже номера телефона. Полагаете, я поступила с ним несправедливо?
— Простите, — после паузы говорит мужчина. — Нет, пожалуй, тут я на вашей стороне.
Мы молчим пару минут. Я стараюсь не ёжиться под взглядом Алексея, прожигающем во мне дыру, Владимир задумчиво меня разглядывает, а потом выдаёт такое, от чего я впадаю в ступор:
— Хотите ему отомстить?
Маруся
Я смотрю на мужчину, широко раскрыв глаза.
— Вы ведь несерьёзно? — спрашиваю, наконец.
— Ну почему же?
От его жёсткой улыбки перехватывает дыхание, и я вдруг понимаю, что он не просто предлагает мне… то, что предлагает. Он и в самом деле вполне в состоянии помочь с этим. Вот только…
— Нет, — отвечаю негромко, качая головой. — Не хочу. Точнее, — поправляюсь, потому что скепсис на его лице видно невооружённым взглядом, — небольшая часть меня где-то глубоко внутри хочет, чтобы он мучился так, как мучилась я, — нервно улыбаюсь. — Но месть ничего не решит. И потом, кое за что я ему благодарна.
— За что же? — Владимир прищуривается.
— За сына, — улыбаюсь уже не нервно, а мягко, потому что перед глазами встаёт радостно смеющийся Матвей.
— Я рад, что не ошибся в вас, — вдруг говорит мужчина.
— Не ошиблись? Это что, проверка была? — спрашиваю возмущённо.
— Не злитесь, — он слегка улыбается. — Надоело разочаровываться в людях.
Попыхтев в стакан с минералкой — от вина я отказалась ещё в начале ужина — понимаю, что в общем-то не обижена. Владимир вздёргивает одну бровь, когда я опять поднимаю на него глаза.
— Да, пожалуй, соглашусь с вами, — пожимаю плечами, и мужчина в ответ улыбается уже широко и даже немного по-хулигански.
— Я очарован.
— Не надо так шутить, — качаю головой.
— А я и не шучу. Ну, почти, — поправляется Владимир, а я хмыкаю. — Ну что ж, мстить вы не хотите, это мы выяснили, но как насчёт того, чтобы слегка подёргать кошку… точнее, кота за усы?
— Каким образом?
— Я могу вас поцеловать?
Мой рот, наверное, напоминает букву «О».
— Всего лишь один поцелуй, ничего страшного, — моё молчание явно принимают за знак согласия. — Расслабьтесь немного, — он двигается вместе со стулом ближе, закидывает руку на спинку моего, второй заправляет прядь волос мне за ухо, а потом… наклоняется вперёд и вправду целует!
Я вздрагиваю от касания твёрдых губ, но не чувствую никакого напора. Честно сказать, вообще почти ничего не чувствую. С Алексеем у нас искрит даже без поцелуев, вспомнить хоть сегодняшнюю нашу встречу, а здесь… спокойствие.
Которое прерывается громким звоном разбитой посуды. Владимир отстраняется от меня, и мы оба поворачиваемся на звук. Возле стола, где сидит Алексей, уже суетятся двое официантов.
— Мда… — мой спутник переводит взгляд на меня, и я отчего-то краснею. — Может, на «ты» перейдём?
— Конечно, э-э-э… Володя.
Назвать его Вовой у меня язык не поворачивается.
— Прекрасно, Маша.
— Лучше Маруся, — поправляю его.
— Марусь, можно личный вопрос, пока твой бывший не двинулся к нашему столу меня убивать, — хмыкает Володя.
— С чего ты взял… — начинаю растерянно, но меня перебивают:
— Можешь мне поверить, с моего места его видно лучше, чем с твоего. Так можно вопрос? — я фыркаю, киваю в ответ, и он спрашивает: — Ты вообще когда целовалась последний раз?
— Ой, — у меня даже уши начинают гореть.
— Так я и думал, — он качает головой.
— Мария Вячеславовна? — раздаётся над нами сдавленный голос.
— Я же говорил, — произносит Володя тихо, практически мне на ухо, а потом разворачивается к Алексею.
Если бы можно было убивать взглядом, от него бы осталась кучка пепла. И от меня тоже — я с трудом удерживаю спокойное выражение, глядя на перекошенное лицо и полыхающие бешенством глаза. И тут же понимаю, что не хочу скандала. А он будет. Если вообще не драка. Нет уж, хватит с нас «дёргания за усы».
— Добрый вечер, Алексей Иванович, — произношу негромко. — Вы, наверное, хотите узнать насчёт моего последнего задания?
Мой вопрос явно сбивает Алексея с толку, а я продолжаю тем же ровным тоном:
— Оно будет готово в четверг утром. Я попрошу тестировщиков поставить его в приоритет, так что, думаю, к концу недели всё будет сделано.
Мы смотрим друг на друга, глаза в глаза, и я замечаю момент, когда он берёт себя в руки.
— Тогда жду вас у себя в четверг с докладом, — цедит сквозь зубы. — В конце рабочего дня!
— Конечно, я буду, — киваю.
Алексей бросает на Владимира ещё один испепеляющий взгляд и выходит из ресторана. Я с облегчением выдыхаю.
— Зачем ты это сделала? — спрашивает меня Володя.
— Что сделала?
— Позволила ему сохранить лицо?
— Не знаю, — опускаю глаза. — Я вообще его не понимаю. У нас была… точнее, для него наша встреча семь лет назад явно была просто мимолётной интрижкой. Иначе бы он не бросил меня так… Зачем цепляться ко мне сейчас?
— Ты удивительный человек, ты знаешь? — задумчиво говорит Володя, разглядывая меня, и я неловко пожимаю плечами. — Даже жаль, что всё так вышло.
— Что и как? — спрашиваю растерянно.
— Неважно, — он качает головой, затем наклоняется ко мне. — Не против, если я выскажу своё мнение?
— Буду благодарна, — смотрю на него
