выдохнуть, перехватывает мои руки, держа за плечи и не давая отстраниться, а затем грубо, почти на грани боли, целует.
Мысли разлетаются в разные стороны. Да, это не вчерашний поцелуй с Владимиром. Такое ощущение, что, расползаясь откуда-то из живота, меня охватывает пламя, в котором я вот-вот сгорю.
Время словно останавливается. Есть только его губы, которые терзают мои, прикусывают, посасывают, захватывают в плен — не давая ни малейшей надежды на освобождение. Одна рука, отпустив моё плечо, зарывается в волосы, прижимая меня ещё сильнее, вторая опускается на бедро, сжимает, и я вдруг понимаю, что мои руки уже лежат у него на плечах.
Какого чёрта?! Что он творит?! Что я творю?!
С силой отшатываюсь назад, разрывая поцелуй, но Алексей не даёт отстраниться, наоборот, вдавливает в своё тело, и я ощущаю каменную тяжесть, упирающуюся мне в низ живота.
— Поехали!
Меня хватают за руку и тянут в сторону.
__
История Володи рассказана в книге "Медсестра для бывшего. Ты меня (не) вспомнишь"
Алексей
— Отпусти! — Маруся резко тянет на себя руку, заставляя меня затормозить.
Сначала она меня выбесила, заставила сходить с ума от ревности, потом отвечала на поцелуй так, что я чуть в брюки не кончил, а теперь требует отпустить?!
Голова работает с трудом. Я понимаю только одно — я хочу её себе. Всю, целиком, и прямо сейчас!
— Далеко собралась? — пытаюсь говорить насмешливо, но выходит плохо.
Она делает глубокий вдох, затем выдох, видимо, пытается успокоиться, но мне не легче — я только вижу, как поднимается грудь под простой футболкой, а член уже болезненно дёргается, и в глазах темнеет. Бл… Ей даже не нужны никакие декольте, чтобы меня завести!
— Домой, — слышу ответ и ухмыляюсь.
— Правильно, ангел, ко мне домой. Ради такого дела я даже освобожу вторую половину рабочего дня!
— Я. Еду. К себе. Домой! — чеканит она каждое слово. — Ваша половина рабочего дня мне без надобности, Алексей Иванович, не надо так напрягаться из-за меня.
Напрягаюсь не я, а мой член. Но ангелу я об этом не сообщаю, хотя стояк не даёт нормально думать.
— Ну хватит, Маруся, — опять тяну её за собой, но она продолжает упрямо вырываться, чем начинает дико меня злить.
— Отпустите меня! И моё имя — Мария Вячеславовна! — цедит она сквозь зубы. — Я никуда с вами не поеду! Как вам вообще такое в голову пришло?!
— Как? Да легко! — рявкаю ей в лицо. — Ты только что таяла и текла в моих руках! Напомнить?!
Дёргаю девушку на себя, заставив потерять равновесие, ловлю в объятия и впиваюсь в сладкие губы — так, как представлял уже, наверное, тысячу раз. А может, и сотню тысяч.
— Ах, бл… — чувствую резкую боль в губе и отшатываюсь, потрясённо глядя ей в лицо. — Ты… укусила меня?
— А могла и по яйцам врезать, так что радуйтесь, что легко отделались! — заявляет эта заноза.
Идиотизм, но такой она заводит ещё больше — непокорная, злая, раскрасневшаяся. Невольно представляю её подо мной с разметавшимися по подушке светлыми прядями и с трудом сдерживаю стон.
Так, Алекс, когда ты успел превратиться в неандертальца? Не потащишь ведь её за волосы и в пещеру. «А было бы неплохо», — отзывается подсознание, но я старательно пытаюсь отвлечься.
— Что не так? — спрашиваю её, в голосе невольно проявляется раздражение.
— Всё не так, Алексей, — она качает головой. — Оставь меня в покое!
— Что, недостаточно хорош по сравнению с твоим вчерашним… кто он там был? — спрашиваю язвительно, во рту появляется противная горечь.
— При чём здесь Володя? — Маруся непонимающе хмурится, а меня уже несёт.
— Этого тебе тоже родители подогнали? Отец подсуетился, познакомил?
— Мама, — отвечает растерянно.
— Ах, ещё и мама, — такое ощущение, что вместо крови по венам течёт яд. — Вся семейка, значит. Ну и сколько их было после меня? А, может, и до?
— Я не понимаю, — у неё начинают дрожать губы.
— Не изображай из себя святую невинность! Хотя извини, для тебя же это привычно, — саркастически улыбаюсь. — В тот раз почти сработало, я повёлся — но второй раз не выйдет, не надейся!
— Алексей, я правда ничего не…
— Да хватит уже! — сам отхожу от неё на пару шагов.
Чёрт, ну почему всё вот так… Всю душу мне вымотала и продолжает смотреть на меня своими влажными голубыми глазищами, будто она и в самом деле ни при чём.
Маруся несколько раз моргает, расправляет плечи.
— Алексей, не знаю, что ты себе придумал насчёт меня, или, может быть, услышал от кого-то, — говорит серьёзно, — но у тебя нет никакого права меня в чём-либо обвинять. Я от тебя скрыла только одно, и то, — она глубоко вздыхает, — просто потому, что ты не оставил мне выбора…
— Да-да, конечно, я во всём виноват, — перебиваю её. — Как и все мужчины. А вы, женщины, вечные жертвы.
Ангел сжимает губы, складывает руки на груди. Передумала оправдываться?
— Ты не хочешь даже попытаться меня услышать, — качает головой. — Это твой выбор.
Разворачивается и идёт к машине. Я сжимаю кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать по какой-нибудь колонне, и слежу взглядом, как она выезжает с парковки. Почему у меня такое ощущение, что наш разговор где-то свернул не туда?
Даже работа в этот раз не помогает отвлечься. Этот день и следующий я безуспешно прокручиваю в голове её слова. Опускаюсь до того, чтобы поискать информацию в соцсетях, но ангела там, похоже, нет — не получается найти Марусю ни под нынешней фамилией, ни под девичьей. Есть, конечно, шанс, что она брала фамилию матери, но её я всё равно не знаю. Самого Павловского в соцсетях тоже нет, так, пара фоток с деловых мероприятий — всё-таки он не медийная личность.
На первую половину четверга у нас с генеральным запланирована встреча с инвесторами на очередной выставке технических новинок, а потом совещание с Муромцевым. Еду к выставочному центру в надежде, что хоть это меня отвлечёт.
Встреча с инвесторами проходит неплохо. Мы успешно заканчиваем переговоры, и я задумчиво стою возле одного из стендов, не вчитываясь в надписи, когда сзади меня окликают.
— Алексей?
Разворачиваюсь и не верю своим глазам. Павловский собственной персоной!
— Ну надо же, не знал, что ты вернулся, — Вячеслав подходит ближе, протягивает мне руку, и я, помедлив, слегка её пожимаю. Противно, но демонстративно уходить тоже не стоит.
— Откуда вы могли знать, — пожимаю плечами.
— Я, как видишь, слежу за последними трендами, — Павловский улыбается, но глаза остаются холодными. — Жаль, нам с тобой так и не
