себя на гражданке. Как вы верно заметили — собираюсь брать следующий ранг.
— Тогда вот тебе мое слово и мое предложение, бывший прапор, — хищно улыбнулся я. — Гарантирую, что у меня под рукой ты в течении года доберешься до ранга Адепта. Что получишь знания наравне с теми, кто признал меня и пошёл под мою руку, и ни в чем обижен не будешь. Но — сейчас пойдешь вместе с Хмельницким и поможешь ему с осмотром. Мы, люди военные, мало что понимаем в торговле, нас и нагреть могут… Но ты, думаю, к своим годам премудрости торгашей освоил и сможешь нам помочь, верно?
Фактически я предлагал ему стать моим человеком. Ибо после такого стоящие передо мной люди, что явно имеют куда больший вес в их среде, чем он, не дадут ему житья. С другой стороны, отказывать ему тоже было боязно — а ну как включу в список тех, кого сейчас мои люди лишат части неправедно нажитого?
— Господин Николаев-Шуйский, прошу принять меня в качестве своего вассала, коли не побрезгуете, — внезапно заявил он. — Клянусь служить вам верой и правдой и не подвести вашего доверия. Хоть в рядах вашей гвардии, хоть иными способами, которые вы сочтете приемлемыми!
— Неожиданно, — признал я. — А ты хоть знаешь, кто я, где мои Родовые земли и сколько у меня подчиненных? Не боишься впросак попасть?
— Я, ваша милость, человек жизнью битый, — ухмыльнулся мне рябой здоровяк. — Прежде чем напрашиваться и давать мзду помощникам коменданта Багрянска, что бы напроситься с вами в путь, я навел справки. Да и то, что я сегодня увидел… В отличии от этих, — презрительно покосился он на своих коллег — я военный опыт имею. И не увидеть силу вашей гвардии и вашу собственную было сложно… А уж после вашего обещания сделать меня Адептом все сомнения отпали — лучше уж служить вам, чем дальше скитаться самому по себе. Нас ведь, вольных торговцев, пнуть каждый может, а вот коли за мной сильный Род будет стоять, то другое дело.
Смелый и инициативный мужик. Мне нравится, мне такие сейчас будут весьма нужны — к сожалению, мирная жизнь в моем случае куда тяжелее службы на передовой.
— Ну что ж — после того, как вы с Хмельницким закончите, я оценю твою работу и дам ответ, — кивнул я. — Хмельницкий — ты будешь следить, что бы никто не пытался надавить на нашего друга или пугать чьими-то авторитетами. Ну и что бы он не пробовал свой карман нагреть — во втором случае можешь ему ноги переломать.
Дальше, не обращая ни на кого внимания, я отправился по своим делам. Будет любопытно, насколько сильно выпотрошит проштрафившихся торговцев явно амбициозный Подмастерье Лаптев. Ну а возражать и грозиться ему никто не рискнут — Мастер за спиной вольного торговца слишком внушительный аргумент. Заодно и Лаптев пусть усвоит, что со мной шутить не следует — Хмельницкий и без моих приказов принял бы меры, коли тот начал бы пытаться меня нагреть. Вот только без моего приказа он бы ему не ноги сломал, а на ближайшей березе повесил бы, потому я и уточнил наказание. Суровый он мужчина, этот Хмельницкий… Впрочем, они все десятеро ребята суровые.
Вот честно — что за народ такой? Вместо благодарности лезут компенсаций требовать, будто я обязывался их защищать. Наглые свиньи… Ладно, не до того сейчас. Я стремительно шёл вперед, к той части разбитого нами лагеря, где сейчас находились мои гвардейцы — свой лагерь мы разбили в отдельной части общего, не смешиваясь с остальными. Не хватало ещё в случае какой-то ночной атаке собирать своих людей во всем этом людском море! Мои воины будут нести дозор, а мои маги очертят сигнальные круги и сплетут заклинания — и на том пусть спасибо скажут. Ну и да — случись чего, я их конечно не брошу. Злость злостью, но жадность и глупость проявили отдельные торговцы, и бросать за это на произвол судьбы ни в чем не виноватых шлюх, охранников и прочих я не собирался. Не нужно разумную жесткость превращать в глупую жестокость.
— Я проверю этого Лаптева, — раздался голос в моей голове. — Мало ли, вдруг казачок окажется засланным. Не против?
Он сейчас вышагивал, облаченный в форму обычного мага Ученика и сокрыв свою ауру. Впрочем, когда ты потратил семьдесят процентов своего резерва на скрытное проникновение в самую гущу врага и удар высшей магии, это несложно.
— Конечно, — ответил я ему телепатией. — И вообще — ты у нас дока по подобной грязи, тебе и карты в руки. Делай всё, что посчитаешь необходимым — у тебя картбланш.
Удобно иметь слугу, который связан с тобой могучими черномагиескими ритуалами и не может предать, даже если захочет. Вдвойне удобно, когда он сохранил прежний уровень интеллекта и навыки по его основной специальности — со временем это может оказаться даже важнее его боевых способностей. Старшим Магистром и выше я и сам однажды стану, а вот его опыта и навыков в тайных операциях, шпионаже и контрразведке не приобрету точно. Редчайший случай, когда брак призванного слуги Темных Богов оказался полезным, а не вредным. Я бы даже сказал уникальный… По крайней мере в моей личной практике.
В кругу товарищей уже стояло два с половиной десятка воинов и шесть магов — рядовые гвардейцы, Ученики, командующие пятерками моих бойцов и Адепт, что был их старшим. Ну и отдельно — Вася Конев, Мастер, что возглавлял наше боевое охранение. Люди были мрачны и смотрели в пол, и я мог их понять. Как раз они не понесли никаких потерь, прохлопав всё ушами и вернувшись назад уже к разгару боя.
С них никто не срывал доспехов, никто не отнимал оружия, не лишали воинских знаков и наград. Просто стояла толпа мрачных гвардейцев, образовав большой круг, и смотрела. Нет, гробового молчания тоже не наблюдалось — люди негромко перешептывались, но общая атмосфера была мрачноватой. И было от чего — вообще-то за подобный проступок в регулярных частях и казнить могли. Рядовых, разумеется — магов просто запороли бы до полусмерти и заставили исцеляться безо всякой магии и алхимии. Хотя тут тоже как сказать — если бы их халатность привела к большим потерям, вполне могли бы и децимацию устроить. То бишь казнить каждого второго мага по жребию…
С моим появлением шепотки утихли и народ уставился уже на меня. Ведь сейчас всё зависело от моего решения — конечно, терять зазря двадцать бойцов было бы неприятно, но в качестве примера для остальных я бы мог так поступить. И пусть многие бы не одобрили, но мотив моего поступка поняли бы — это война, и тех, кто выполняет свой долг спустя рукава, тут не любят. Ведь из-за них потом можно и самому богу душу отдать… Дисциплина требует строгости.
— Что скажете, бойцы? — обратился я к стоящим напротив меня людям.
Некоторое время они молчали. Наконец Конев, как лидер и командир штрафников, ответил за всех:
— Мы виноваты, ваше благородие, — посмотрел он мне прямо в глаза. — Только не наказывайте моих ребят. Нас провели явно чарами — и обнаружить их должен был я, Мастер. Особенно после всего того, чему вы меня обучили… Но я не справился. Рубите мне голову — заслужил, пусть другим наука будет. Но прошу — смилуйтесь над…
— Да понял я твою мысль, — досадливо махнул я рукой. — Помолчи уж, отец-командир.
В целом, винить их особо не в чем. Хотя бы потому, что чары, которыми укрыли своих людей трехрогие, были весьма пристойного качества — ни я, ни даже Второй до самого нападения не сумели ничего ощутить. И ладно я, погруженный в медитации — но вот надуть Старшего Магистра, одной из сильных сторон которого было недурно развитая магическая чувствительность, дорогого стоило и многое говорило о врагах. Пусть в прямом бою они были далеко не лучшими, но зато диверсантами были отменными, больше специализируясь на маскировке. Только вот силу врагов оценивали на удивление херово… За что уже поплатились.
— В этот раз враг попался не такой, как вы привыкли, — медленно произнес я. — Это не штурмовики и линейная пехота с боевыми магами. Это специально обученные отряды для работы в тылах, и у них было трое Младших Магистров, что и обманули ваше восприятие. Так что ответственности прямой вы за этот провал не несете… Но вот за то, что поленились помимо поисковых чар ножками по кустам пройтись — вина ваша. Стоило бы вам отойти чуть дальше положенного от дороги, и вы бы нос к носу столкнулись с монстрами. Но за это головы сечь не буду. Десять плетей рядовым, двадцать пять — Ученикам, а тебе и твоему заместителю,
